Лев Лурье - Лаврентий Берия. Кровавый прагматик

Думаю, что Берия действительно был против казни поляков и мог попросить Сталина, чтобы его имя было вычеркнуто из числа тех, от лица которых были вынесены смертные приговоры.

Представляется, что катынский расстрел даже с точки зрения кровавой практики НКВД выделяется своей алогичностью и жестокостью. Это скорее практика Гитлера, чем Сталина. Казнить огромную массу людей по одной причине – принадлежность к офицерскому составу польской армии. Так потом не будут поступать даже по отношению к офицерам СС. Как известно, правду о Катыни будут скрывать и антисталинец Никита Хрущев, и последующие советские руководители. Даже Горбачев отрицал катынское преступление до 1990 года. Предусмотрительный прагматичный Берия очень хорошо все это чувствовал и попытался, как мог, дистанцироваться от Катынского расстрела.

Первой задачей Берии были репрессии против ежовцев. Из высших руководителей НКВД за 5 месяцев было арестовано 97 человек. Больше, чем Ежов арестовал за два года бывших подчиненных Ягоды. Вероятно, особенно приятно Берии было подписывать приказ об аресте своего бывшего шефа и свояка Сталина Станислава Реденса, занимавшего пост наркома внутренних дел Казахстана. Чекистов чистили так бойко, что в какой-то момент органы начали терять управление из-за нехватки руководящих кадров.

Хуже всего дело обстояло во внешней разведке. В октябре 1938 года был арестован ее руководитель Залман Пассов. 2 ноября посадили руководителя агентурной сети среди русских эмигрантов Сергея Шпигельгласа, организовавшего знаменитое похищение из Парижа Миллера и Кутепова. Исполняющим обязанности начальника внешней разведки назначили Павла Судоплатова, тогда еще совсем молодого чекиста, прославившегося убийством главы украинских националистов Евгения Коновальца. В декабре 1938 года начальником внешней разведки стал бериевец Владимир Деканозов. Но и он продержался недолго. В 1939 году Деканозов был назначен первым заместителем министра иностранных дел, а затем послом в Германии. 12 мая 1939 года начальником внешней разведки утвердили Павла Фитина, пришедшего в НКВД за год до назначения, по партийному набору. У него не было никакого разведывательного опыта. Растерянный Фитин докладывал Лаврентию Берии:

К началу 1939 года почти все резиденты за кордоном были отозваны и отстранены от работы. Большинство из них затем было арестовано, а остальная часть подлежала проверке. Ни о какой разведывательной работе за кордоном при этом положении не могло быть и речи.

Ежовские и бериевские репрессии опустошили большинство резидентур. В начале 1939 года в Берлине было всего два оперативных работника, один из которых не говорил по-немецки.

Тем не менее, под руководством Павла Фитина и фактически Лаврентия Берии, внешняя разведка сумела сделать то, что не удалось ни Ягоде, ни Ежову – убить Льва Троцкого.

С января 1937 года, когда Троцкий вместе с женой и внуком получил убежище в Мексике, в его окружение пытались внедрить агентов НКВД. Руководил операцией Сергей Шпигельглас. В начале 1938 года в секретариат Троцкого была внедрена испанка Мария де Лас Эрос Африка, завербованная еще во время гражданской войны в Испании. С июля 1938 года под боком у Троцкого устроились Иосиф Григулевич и Витторио Видали. Тогда же в Мексике оказались и будущие убийцы – Каридад Меркадер и ее сын Рамон.

27 декабря 1938 года бежавший в США резидент НКВД в Испании Александр Орлов предупредил Троцкого о готовящемся покушении. О письме Орлова стало известно Сталину. Операцию по убийству Троцкого пришлось заморозить. Сергей Шпигельглас был арестован и через полтора года расстрелян.

Автор знаменитых мемуаров Павел Судоплатов в это время находился на грани исключения из партии и ареста. Неожиданно в начале февраля 1939 года его вызвал к себе Лаврентий Берия, и они отправились на прием к Иосифу Сталину. Генсек провел среди чекистов довольно длинную политинформацию. В частности, он сказал:

В троцкистском движении нет важных политических фигур, кроме самого Троцкого. Если с Троцким будет покончено, угроза Коминтерну будет устранена. Троцкий должен быть устранен в течение года.

Новую группу боевиков поручалось возглавить имевшему опыт закордонной работы Судоплатову. Сталин сказал: «Докладывайте непосредственно товарищу Берии, и никому больше. Но помните, вся ответственность за выполнение этой акции лежит на вас».

Для руководства операцией на месте в Мексику был направлен опытный разведчик Наум Эйтингон, случайно выживший во время чисток. Вместе с Судоплатовым был разработан план оперативных мероприятий по делу «Утка», одобренный Сталиным в августе 1939-го. Судоплатов также съездил в Мексику для контроля на месте.

Первое покушение было предпринято 24 мая 1940 года двадцатью террористами, подъехавшими к вилле Троцкого на четырех автомашинах. Советские агенты выпустили около двухсот пуль, но ни Троцкого, ни его родственников даже не ранили. Берия был взбешен. Его и Судоплатова вызвали к Сталину на ближнюю дачу. Вождь, в отличие от Берии, не был в ярости и спокойно предложил продолжить операцию с теми же руководителями.

Внедренный в окружение Троцкого Рамон Меркадер понравился Льву Давыдовичу и стал регулярно бывать у него на вилле. 20 августа 1940 года он нанес бывшему председателю Реввоенсовета смертельное ранение широким концом спрятанного под плащом ледоруба. На следующий день Троцкий скончался.

24 августа в газете «Правда» вышла ликующая статья «Смерть международного шпиона». Согласно этой публикации, Советский Союз не имел к убийству никакого отношения, а погиб Троцкий в результате внутренних раздоров. «Правда» писала: «Покушавшийся назвал себя Жан Морган Вандендрайн и принадлежит к числу последователей и ближайших людей Троцкого». Участники операции были награждены орденами. Рамон Меркадер получил двадцать лет тюрьмы – максимальное наказание по мексиканским законам.

В целом, интенсивность репрессий при Берии в бытность его главой НКВД резко снизилась. Следствие 1953 года особое внимание уделяло судьбе маршала Василия Блюхера, замученного до смерти в Сухановской тюрьме, когда Берия еще был первым замом Ежова. Но совершенно очевидно, что Берия не имел никакого отношения к аресту и следствию, которое находилось в руках ежовцев. Судьба Блюхера была предопределена и так. Тотальная чистка Дальнего Востока и Особой Дальневосточной армии, несомненно, дала множество показаний на маршала от арестованных его подчиненных. Наконец, неудачная операция на озере Хасан в июле-августе 1938 года, взбесившая Сталина. По его мнению, операция вскрыла «огромные недостатки в состоянии Дальневосточного фронта». Блюхера среди прочего обвинили в том, что он «не сумел или не захотел по-настоящему реализовать очищение фронта от врагов народа».