Никита Петров - «Сталинский питомец» — Николай Ежов

В феврале 1920 года Ежов получил взыскание от военного трибунала Резервной Армии, к которой относилась его база, за недостаточную бдительность, из-за чего в школу было принято несколько дезертиров. Это упущение не повлияло на его карьеру, и в мае он был назначен военным комиссаром радиобазы в Казани {43} 43 Султанбеков Б. Сталин и «татарский след». С. 181; Брюханов Б. Б., Шошков Е.Н. Оправданию не подлежит… С. 14. См. также: Цитриняк Г. Расстрельное дело Ежова: штрихи к портрету палача // Литературная газета. 1992. № 7. . Хотя его дисциплинированность и усердие в исполнении приказов уже были замечены, политическая репутация все же была запятнана. В 1936 года при обмене партбилета, заполняя регистрационный бланк, Ежов указал, что он принадлежал к «Рабочей оппозиции» внутри коммунистической партии, но порвал с ней перед Десятым съездом партии в марте 1921 года. Четыре года спустя, перед судом, он говорил, что только сочувствовал оппозиции, добавив, что никогда не был ее членом, и что после критических выступлений Ленина в марте 1921 года он осознал свои заблуждения и стал придерживаться ленинской линии {44} 44 РГАНИ. Регистрационный бланк Ежова 1936 года; Последнее слово Николая Ежова // Московские новости 1994. № 5. См. также: Показания Ежова в апреле 1939 г.: (ЦА ФСБ. Ф. 3-ос. Оп. 6. Д. 1. Л. 317–320). . Однако дружеских связей с лидерами «Рабочей оппозиции» он не порывал. А своими корнями эти настроения уходили в дореволюционное прошлое Ежова. Будучи арестованным, чекист С.Ф. Реденс показал, что Ежов, по крайней мере, один раз в частном разговоре хвастался, что когда-то он пошел против Ленина и участвовал в полуанархистском движении Яна Махайского [6] В 1930-е годы в Малой Советской Энциклопедии утверждалось, что «махаевщина» представляла собой течение в рабочем движении, сочетающее «элементы анархизма» с «извращенным марксизмом», ориентированное на низкоквалифицированных рабочих, деклассированные элементы и уличных хулиганов. Причем интеллигенция, согласно «махаевцам», — «класс по самой своей природе привилегированный и эксплоататорский» и он враждебен рабочему классу, ибо навязывает ему социализм, при котором «власть капиталистов и интеллигенции будет заменена властью одной интеллигенции» (Малая Советская Энциклопедия. М., 1930. Т. 5. С. 43–44). против интеллигенции — «махаевщине» {45} 45 ЦА ФСБ. АСД Фриновского. Н-15301. Т. 10. Л. 127. .

Удачный этап в карьере наступил, когда в апреле 1921 Ежов стал членом бюро и заведующим отделом агитации и пропаганды одного из районных комитетов партии Казани, а в июле он получил такую же должность в Татарском обкоме партии. Примерно в это же время он был демобилизован из армии {46} 46 РГАСПИ. Ф. 671. Оп. 1. Д. 266. Л. 88–89; РГАНИ. Ф. 5. Оп. 98. Д. 148732. Л. 7, 7-об., 12-об., 60. и избран в президиум Центрального Исполнительного комитета (ЦИК) Татарской АССР. В августе, устав от напряженной работы, он получил отпуск и путевку в один из санаториев Москвы для лечения. Затем по рекомендации Центрального комитета (ЦК) партии находился в Кремлевской больнице с 18 января по 13 февраля 1922 года для излечения колита, анемии и катара легких {47} 47 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 98. Д. 148732. Л. 54, 55,59, 62, 63,67. . Ясно, что тогда он уже был замечен и, по-видимому, в Москве встречался с влиятельными работниками аппарата ЦК Лазарем Каганович и Менделем Хатаевичем, которых, возможно, знал еще с Белоруссии {48} 48 Султанбеков Б. Сталин и «татарский след». С. 183. . [7] В 1917 г. Каганович вел партийную работу в Гомельской и Могилевской губерниях Белоруссии, а Хатаевич был партийным функционером в Гомеле. Ежов, по-видимому, встретился с Кагановичем в ноябре 1917 года, когда тот выступал на митинге железнодорожников и солдат в Витебске (Полянский А. Ежов: История «железного» сталинсткого парткома. М., 2001. С. 71). В результате он получил руководящий пост: 15 февраля 1922 года секретариат ЦК назначил его ответственным секретарем Марийского обкома партии {49} 49 РГАНИ. Ф. 5. Оп. 98. Д. 148732. Л. 22. . Так как это назначение было довольно значимым, можно предположить, что в это время у него состоялась первая в жизни встреча со Сталиным.

Назначение Ежова в небольшой областной центр — Краснококшайск (в настоящее время — Йошкар-Ола) началось с очень крупных неприятностей для него. В марте бюро обкома избрало его лишь после первоначального отказа, а И.П. Петров, председатель облисполкома, с самого начала занял открыто враждебную позицию, главным образом потому что Ежов относился к местному языку и культуре как к «национальному шовинизму». Биографы Ежова согласны в том, что «проявились худшие черты его характера», отмечая его «жажду власти, высокомерие, грубость». Он продемонстрировал чисто административный подход, отказываясь принимать во внимание национальные особенности этой автономной области. Даже инструктору из центрального аппарата партии не удалось успокоить волнения среди народа {50} 50 Там же. Л. 1–2. .

С другой стороны, и сам Ежов тяготился пребыванием в глубинке. В письме к своим друзьям по «рабочей оппозиции» 21 сентября 1922 года он жаловался:

«…живу понимаеш-ли [8] Орфография и пунктуация письма сохранены. ты как «черт» — как таракан на горячей сковородке верчусь, делов до черта, а толку кажется мало. — Дыра скажу тебе здесь, так уж такой дыры не сыщеш наверное во всей РСФСР. Уж подлинно медвежий угол — ведь Краснококшайск (б. Царевококшайск) ты только подумай!

Вот черт возьми и позавидуешь Вам — все можно сказать блага культуры у вас под руками, а тут… э да ну ее к черту уж видно «долюшка» такая. А по правде сказать, так основательно понадоели эти «бухтаномии» пора-бы и на завод. А что то о заводе за последнее время стал скучать основательно пора-бы пора и на отдых, а то совсем можно разложиться в такой обстановочке» {51} 51 Беленкин Б. Хороший, плохой, злой: Ежов, Молотов и Сталин в судьбе А. Шляпникова // Право на имя. Биография вне шаблона. (Третьи чтения памяти Вениамина Иофе 22–24 апреля 2005.) СПб., 2006. С. 16. .

В октябре 1922 года Ежов вновь попросил об отпуске, снова жалуясь на чрезмерное напряжение сил: «С февральской революции не пользовался отпуском. В феврале месяце с[его] г[ода] прямо из больницы направлен в Мар[ийскую] область. Измотался вконец. В настоящее время болею чуть ли не 7 видами болезней». Бюро обкома согласилось с этой просьбой, предоставив ему месячный отпуск и отпускные в 300 миллионов рублей (для того времени это была небольшая сумма), «ввиду ряда серьезных болезней». Временно его замещал один из коллег {52} 52 Янтемир В. Прелюдия к «ежовщине» // Йошкар-Ола. 1996. 28 ноября; РГАНИ. Ф. 5. Оп. 98. Д. 148732. Л. 65,68. . Он проработал в Краснококшайске лишь семь месяцев.