Хуберт Зайпель - Путин: Логика власти

В ходе операции по смене власти Саакашвили добивается успеха при помощи новой технологии, ранее усовершенствованной в Восточной Европе. Официально она представляет собой смену власти изнутри, но с логистической поддержкой из‑за рубежа. Условие для её применения – общее недовольство системой, как правило, в кризисном состоянии. Активисты – молодые идеалисты, в основном учившиеся за рубежом. Они подвижны, гибки, умеют обращаться с новыми медиа, постоянно продуцируют новый контент, канализируют общее недовольство и организуют эффектные демонстрации в рамках инициатив с поэтическими названиями типа «революция роз», «оранжевая революция» или, например, «революция кедров». Как правило, они остроумнее и быстрее, чем тяжеловесный государственный аппарат. В Восточной Европе их обычно поддерживают американские фонды, приближенные к правительству – организации, обладающие хорошими связями с неоконсервативными политиками и неплохими контактами со спецслужбами, предоставляющими им обучение и техническое оборудование. Журнал «Spiegel» назвал это странствующее политическое шапито «Корпорация “Революция”» и ещё в ноябре 2005 года в статье из двух частей точно описал, как подготавливаются революции нового времени [190]. События 2003 года в Грузии и 2004 года на Украине были похожи «на спонтанное восстание против автократических правительств», однако на самом деле были «тщательно спланированными» акциями, пишет «Spiegel». В Тбилиси новое движение за гражданские права, в котором участвует много студентов, носит запоминающееся название «Кмара!» («Хватит!») Финансирует его фонд американского миллиардера Джорджа Сороса «Открытое общество», имеющий крепкие связи с администрацией США. Помимо прочего, на деньги Сороса, по данным «Spiegel», в июне 2003 года финансируется «трёхдневный тренинг на тему мирных революций в местечке Цхваричамия»: более тысячи активистов готовятся к предстоящей схватке с властями.

22 ноября 2003 года народный трибун Михаил Саакашвили с друзьями берёт штурмом парламент. Полицейская охрана не справляется с ситуацией. Президент уходит в отставку. Ричард Майлз, посол США в Грузии, руководит уходом правительства Шеварднадзе. В завершение акции новый глава государства называет Джорджа Сороса хорошим другом и говорит, что тот, среди прочего, оплачивал студенческую организацию, принимавшую активное участие в революции [191].

Владимир Путин наблюдает за развитием событий в соседней стране и за Саакашвили с недоверием. Причина недоверия не только в его наблюдениях, показывающих, что соседняя страна постепенно превращается в американский форпост, но и во взаимной неприязни двух политиков. По мнению Путина, Саакашвили – провокатор, страдающий манией величия, неверно оценивающий ситуацию и изо всех сил старающийся доказать своё превосходство. Саакашвили же считает, что Путину нужно наконец показать, кто на школьном дворе главный, а лучше сразу пригрозить в случае чего позвать старшего брата. Новый глава маленького государства на границе с Россией, насчитывающего около четырёх миллионов жителей, культивирует избранное им самим представление об исторической роли страны и не упускает ни на Востоке, ни на Западе ни одной возможности попиариться и подчеркнуть, как он, словно Давид, восстаёт против могущественного Голиафа за весь свободный мир. «Теперь мы готовы претворить в жизнь эту программу свободы – ради нашего народа, наших ценностей и США, которые важны для нас, потому что они указывают идеалы всему остальному миру», – заявляет он в беседе с Бушем во время визита в Вашингтон [192]. Именно на это сочетание угрожающих манер и идеи собственного величия у Путина врождённая аллергия. Невнятная, но при этом недвусмысленная позиция Вашингтона усиливает его раздражение. Буш не воспринимает всерьёз высказанные прямым текстом предупреждения Путина о необходимости прекращения расширения НАТО на восток, в сторону Грузии. Ситуация не может не привести к конфликту.

Госсекретарь США Колин Пауэлл незадолго до ухода в отставку в 2005 году заранее даёт молодому человеку хороший совет: «Вы считаете, что речь идёт об основополагающих интересах вашей страны. Мы в этом не уверены, но, в любом случае, речь не идёт о наших национальных интересах. Поэтому постарайтесь не попадать в ситуацию, с которой вы не справитесь. И не думайте, что мы в любой момент придём и спасём вас» [193]. Однако такие предупреждения со стороны США редки. Преемница Колина Пауэлла Кондолиза Райс менее строга в своих публичных выступлениях. Когда она незадолго до конфликта выражает Путину протест из‑за напряжённости в отношениях между Россией и Грузией и передаёт предупреждение Буша о том, что это может осложнить и российско-американские отношения, Путин просит её передать в Белый дом лаконичный ответ: «Я обязан делать то, что делаю» [194].

Молодой перспективный руководитель Грузии предоставляет Бушу две тысячи военнослужащих армии своей маленькой страны для войск коалиции, ведущей войну в Ираке, в то время как Германия под руководством федерального канцлера Герхарда Шрёдера, Франция под руководством Жака Ширака и Россия отказываются принимать участие в боевых действиях. Эта война унесёт жизни более ста тысяч иракцев и дестабилизирует целый регион по сей день. А на четвёртом этаже министерства обороны в Тбилиси с этого момента заседают американские инструкторы, которые выводят небольшую грузинскую армию на современный уровень. Пентагон поставляет оружие, а президент Грузии в первые четыре года у власти увеличивает оборонный бюджет почти в шесть раз [195].

Сейчас уже известно, кто совершил в этом конфликте первый выстрел. Президент Грузии Саакашвили начал войну и напал на мятежную провинцию Южная Осетия под надуманным предлогом [196]. Ещё его предшественник Эдуард Шеварднадзе в 1992 году в ходе кровопролитной войны тщетно пытался покорить Южную Осетию. По заключённому тогда соглашению о прекращении огня у России есть официальный мандат на размещение в регионе военнослужащих, следящих за соблюдением режима прекращения огня [197]. Саакашвили официально заявил, что непосредственно перед атакой в Грузию вошли дополнительные российские войска и его приказ о нападении был лишь самообороной, однако год спустя выяснится, что это заявление было ложным.

В 2009 году швейцарский дипломат Хайди Тальявини официально представила доклад, созданный в соавторстве с более чем двадцатью военными и юридическими экспертами, о результатах расследования, проведённого по поручению ЕС. Он достигает в объёме более тысячи страниц, содержит аналитику, документы и высказывания свидетелей и опровергает заявления грузинского руководства, с помощью которых оно пыталось снять с себя вину. «Вооружённой атаки России до начала военной операции Грузии не было», – констатируют авторы доклада. Утверждение Грузии, что перед атакой в Южной Осетии находился усиленный контингент российских военнослужащих, «не было доказано». Ровно так же как и утверждение, что в ближайшем будущем планировалось нападение со стороны России [198]. Эксперты ЕС обвиняют обе стороны в совершении военных преступлений в ходе конфликта, но нет никаких сомнений в том, кто первым бросил в другого камень. Спустя три недели после начала конфликта министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер добился создания независимой следственной комиссии в совете министров ЕС и обосновал своё решение так: «Для развития наших отношений с обеими сторонами конфликта всё же важно, у кого какая доля ответственности» [199].