Арнольд Гессен - Жизнь поэта

Особо остановился Пушкин на необходимости правильного преподавания литературы, высших политических наук, истории. В окончательном курсе преподавания истории, писал он, «можно будет с хладнокровием показать разницу духа народов, источника нужд и требований государственных; не хитрить; не искажать республиканских рассуждений, не позорить убийства Кесаря, превознесенного 2000 лет, но представить Брута защитником и мстителем коренных постановлений отечества, а Кесаря честолюбивым возмутителем...».

Пушкин ясно и четко изложил Николаю I свои соображения о народном воспитании, не преминув при этом упомянуть в своей Записке и о декабристах. Эти мысли, конечно, не понравились Николаю I, и Бенкендорф сразу же сообщил поэту мнение царя по поводу его Записки.

Шеф жандармов писал: «Его величество при сем заметить изволил, что принятое вами правило, будто бы просвещение и гений служат исключительным основанием совершенству, есть правило опасное для общего спокойствия, завлекшее вас самих на край пропасти и повергшее в оную толикое число молодых людей. Нравственность, прилежное служение, усердие предпочесть должно просвещению неопытному, безнравственному и бесполезному. На сих-то началах должно быть основано благонаправленное воспитание. Впрочем, рассуждения ваши заключают в себе много полезных истин».

В этом ответе Пушкину были также упомянуты декабристы и косвенно отмечена роль поэта в их восстании. Только что возвратившийся из ссылки опальный Пушкин должен был понять этот ответ как новое и серьезное предупреждение самодержца...

В условиях того времени Пушкин, конечно, не мог откровенно высказать царю свои мысли о народном воспитании. Он сделал это в Записке очень осторожно, стремясь, с одной стороны, не вызвать царского гнева, а с другой - не отказываясь от личных убеждений. Мысли эти касались необходимости воспитания юношества в духе просвещения и гуманизма. Пушкин считал, что это поможет повести Россию по вольнолюбивому пути.

* * *

Зимним вечером 19 декабря 1826 года Пушкин вторично после ссылки возвращался в Москву. Возвращался уже свободно, без фельдъегеря рядом. И не по вызову царя, а по зову сердца и друзей.

Был «отуманен лунный лик», многодневный путь по заснеженной дороге наводил на размышления о жизни, о том, что ждет его впереди. И полные глубокого раздумья слова грустно зазвучали в элегическом стихотворении «Зимняя дорога»:

Сквозь волнистые туманы

Пробирается луна,

На печальные поляны

Льет печально свет она.

По дороге зимней, скучной

Тройка борзая бежит,

Колокольчик однозвучный

Утомительно гремит.

Что-то слышится родное

В долгих песнях ямщика:

То разгулье удалое,

То сердечная тоска...

Ни огня, ни черной хаты...

Глушь и снег... Навстречу мне

Только версты полосаты

Попадаются одне.

Эти же настроения отличали написанное за несколько лет перед тем, совсем в иной общественно-политической обстановке, до восстания декабристов, стихотворение «Телега жизни».

Переживая вместе с друзьями и современниками тягчайший общественный кризис тех лет, Пушкин снова возвращается к этим мыслям через год в потрясающем по силе стихотворении «Воспоминание».

Но любовь к родине, вера в здравый смысл и мощь русского народа преодолевают эти временные настроения подавленности, рождают уверенность в конечной победе светлых сил.

Об этом свидетельствуют стихотворения: «Стансы», «Во глубине сибирских руд...», «Арион», «Акафист Екатерине Николаевне Карамзиной», «Близ мест, где царствует Венеция златая...».

Московские друзья обрадовались возвращению Пушкина. Покидая в ноябре Москву, он получил в минуты отъезда в Михайловское письмо от Зинаиды Волконской:

«Возвращайтесь к нам. Московский воздух легче. Великий поэт России должен творить в ее степных просторах либо под сенью кремлевских стен. Автору «Бориса Годунова» приличествует обитать в царских покоях. Человек, гений которого весь - сила, весь - изящество, весь - непринужденность, то дикарь, то европеец, то Шекспир и Байрон, то Ариосто, то Анакреон, но всегда Русский... До скорого свидания, надеюсь.

Княгиня Зинаида Волконская».

* * *

И вот Пушкин снова в блистательном салоне Зинаиды Волконской, на прощальном вечере, устроенном ею в честь Марии Николаевны Волконской, уезжавшей в далекую, суровую Сибирь, к осужденному на каторгу мужу-декабристу.

В своих «Записках» М. Н. Волконская вспоминала, как трогательно провожали ее в Сибирь:

«В Москве я остановилась у Зинаиды Волконской, моей невестки, которая приняла меня с такой нежностью и добротой, которых я никогда не забуду: она окружила меня заботами, вниманием, любовью и состраданием. Зная мою страсть к музыке, она пригласила всех итальянских певцов, которые были тогда в Москве, и несколько талантливых девиц... Я говорила им: «Еще, еще! Подумайте только, ведь я никогда больше не услышу музыки!» Пушкин, наш великий поэт, тоже был здесь... Во время добровольного изгнания нас, жен сосланных в Сибирь, он был полон самого искреннего восхищения: он хотел передать мне свое «Послание к узникам» («Во глубине сибирских руд...») для вручения им, но я уехала в ту же ночь, и он передал его Александрине Муравьевой. Пушкин говорил мне: «Я хочу написать сочинение о Пугачеве. Я отправлюсь на места, перееду через Урал, проеду дальше и приду просить у вас убежища в Нерчинских рудниках».

Пушкин, наблюдая за нею, вспоминал свое незабываемое путешествие с Раевскими, в 1820 году, по Крыму и Кавказу, и снова перед ним воскресали их нежные, дружеские отношения.

Волконская уезжала на каторгу, к которой присуждены были два самых близких лицейских друга Пушкина - И. И. Пущин и В. К. Кюхельбекер. Как бы подчеркивая, что время и разлука не поколебали былых связей, Пушкин начал свое послание декабристам призывом «Прощальной песни воспитанников Царскосельского лицея» - «Храните, о друзья, храните... В несчастье - гордое терпенье...»:

Во глубине сибирских руд

Храните гордое терпенье.

Не пропадет ваш скорбный труд

И дум высокое стремленье.

Несчастью верная сестра,

Надежда в мрачном подземелье

Разбудит бодрость и веселье,

Придет желанная пора:

Любовь и дружество до вас

Дойдут сквозь мрачные затворы,

Как в ваши каторжные норы

Доходит мой свободный глас.

Оковы тяжкие падут,

Темницы рухнут - и свобода

Вас примет радостно у входа,

И братья меч вам отдадут.

Стихотворение это Пушкин направил декабристам с А. Г. Муравьевой, также уезжавшей вслед за М. Н. Волконской к мужу, на каторгу.

И с нею же передал И. И. Пущину другое стихотворение, написанное 13 декабря 1826 года, накануне годовщины дня восстания декабристов.