Арнольд Гессен - Жизнь поэта

В романе последовательно отразились впечатления петербургской жизни поэта в 1817-1820 годах и настроения во время пребывания в Михайловском в 1824-1825 годах.

В этом «собранье пестрых глав» рядом с Онегиным и другими героями зримо присутствует и сам Пушкин: роман насыщен многочисленными «лирическими отступлениями», отражающими страницы личной жизни поэта, его взаимоотношения с друзьями.

Этим разнообразным и часто неожиданным отступлениям В. Г. Белинский дал такую оценку: «Отступления, делаемые поэтом от рассказа, обращения его к самому себе исполнены необыкновенной грации, задушевности, чувства, ума, остроты; личность поэта в них является такою любящею, такою гуманною. В своей поэме он умел коснуться так многого, намекнуть о столь многом, что принадлежит исключительно к миру русской природы, к миру русского общества! «Онегина» можно назвать энциклопедией русской жизни и в высшей степени народным произведением».

Жизнь Онегина, параллельно с жизнью самого Пушкина, вплетается в важнейшие события общественной жизни первой четверти XIX века.

В романе нашли художественное воплощение все слои русского общества крепостной эпохи, дана широкая картина быта и нравов. И если бы Пушкин продолжал свой роман, то, по его словам, «Онегин должен был или погибнуть на Кавказе, или попасть в ряды декабристов».

Известный пушкинирт Н. Л. Бродский в своей книге о романе «Евгений Онегин» особо подчеркивает, что Пушкин включил в свой роман «картину тех горячих споров, которые велись в Каменке в декабристской среде, которые он сам вел с крупнейшими деятелями общественного движения...».

О трагической судьбе трех главных действующих лиц романа - Ленского, Онегина, Татьяны - Пушкин повествует как о типическом явлении русской жизни своего времени, независимо от того, идет ли речь о судьбе простой крестьянки или гибели декабристов.

Пушкинский роман в стихах - подлинно реалистическое произведение, отличное от классической и романтической литературы; оно пронизано грустью, светлой печалью, исполнено веры в жизнь, в человека, в лучшее будущее.

«Онегин»; - писал В. Г. Белинский, - есть самое задушевное произведение Пушкина, самое любимое дитя его фантазии, и можно указать слишком на немногие творения, в которых личность поэта отразилась бы с такою полнотою, светло и ясно, как отразилась в «Онегине» личность Пушкина. Здесь вся жизнь, вся душа, вся любовь его; здесь его чувства, понятия, идеалы. Оценить такое произведение значит - оценить самого поэта во всем объеме его творческой деятельности. Не говоря уже об эстетическом достоинстве «Онегина», эта поэма имеет для нас, русских, огромное историческое и общественное значение».

Высоко ценил Пушкина и «Евгения Онегина» В. И. Ленин. Посетив в конце февраля 1921 года коммуну Вхутемаса, Ленин сказал собравшейся молодежи по поводу ее увлечения футуризмом и отрицания «Евгения Онегина»: «Вот как, вы, значит, против «Евгения Онегина»? Ну, уж мне придется тогда быть «за»... Вот приеду в следующий раз, тогда поспорим...» И так как разговор происходил в третьем часу ночи, добавил шутя: «Ну, а вы все-таки спать-то пораньше ложитесь, а то что ж, научиться научитесь, а сил-то против «Евгения Онегина» не хватит...»

* * *

Созданные Пушкиным в Болдине маленькие трагедии явились новым словом в драматургии.

Работая в Болдине над «Домиком в Коломне», Пушкин писал:

...Странным сном

Бывает сердце полно; много вздору

Приходит нам на ум, когда бредем

Одни или с товарищем вдвоем.

Тогда блажен, кто крепко словом правит...

Все написанное в Болдине говорит о том, что Пушкин в созданных тогда произведениях действительно «крепко словом правил».

Замысел маленьких трагедий возник у Пушкина еще в 1826 году, в Михайловском, и вскоре он набросал тематический план этих трагедий, в который вошло десять названий: «Скупой», «Ромул и Рем», «Моцарт и Сальери», «Дон-Жуан», «Иисус», «Беральд Савойский», «Павел I», «Влюбленный бес», «Димитрий и Марина», «Курбский».

Из этих десяти задуманных произведений Пушкин написал в Болдине три: «Скупой рыцарь», «Моцарт и Сальери», «Каменный гость» и, помимо списка, «Пир во время чумы».

Маленькие трагедии построены на резких контрастах и отличаются глубоким раскрытием душевных свойств действующих лиц. Пушкин отразил в них накопленные им наблюдения противоречий человеческих чувств и борьбу страстей - скупости, зависти, честолюбия, любви, чувственности.

* * *

«Скупой рыцарь» - не низкий ростовщик, а барон, охваченный болезненной страстью к накоплению золота, приобретением огромной власти над людьми, которую деньги дают ему одному, владеющему им. С изумительной глубиной Пушкин раскрывает психологию средневекового феодала, ослепленного жестокой властью золота:

Мне все послушно, я же - ничему;

Я выше всех желаний; я спокоен;

Я знаю мощь мою: с меня довольно

Сего сознания...

( Смотрит на свое золото. )

Кажется, не много,

А скольких человеческих забот,

Обманов, слез, молений и проклятий

Оно тяжеловесный представитель!..

Пушкин был хорошо знаком с посвященными этой теме произведениями Шекспира, Мольера, Вальтера Скотта и других крупнейших писателей, но он сумел дать более яркий образ скупого.

Белинский писал о «Скупом рыцаре» Пушкина: «Страсть скупости - идея не новая, но гений умеет и старое сделать новым. Идеал скупца один, но типы его бесконечно различны. Плюшкин Гоголя гадок, отвратителен - это лицо комическое; барон Пушкина ужасен - это лицо трагическое. Оба они страшно истинны...» «По выдержанности характеров... по мастерскому расположению, по страшной силе пафоса, по удивительным стихам, по полноте и оконченности, - словом, по всему эта драма - огромное, великое произведение...»

* * *

«Моцарт и Сальери»... Сальери, выдающийся композитор, учитель Бетховена и Шуберта, охвачен иной страстью - завистью.

В пушкинскую пору - семидесятипятилетний Сальери умер в 1825 году, а Моцарт в 1791, в тридцатипятилетнем возрасте, - широко распространились слухи, будто Сальери из зависти отравил Моцарта. Авторитетные исследователи его жизни отрицали это. Вопрос этот и сегодня не выяснен, но Пушкин считал это вероятным и в заметке «О Сальери» писал: «В первое представление «Дон-Жуана», в то время, когда весь театр, полный изумленных знатоков, безмолвно упивался гармонией Моцарта, раздался свист - все обратились с негодованием, и знаменитый Сальери вышел из зала в бешенстве, снедаемый завистию.

Сальери умер лет восемь тому назад. Некоторые немецкие журналы говорили, что на одре смерти признался он будто бы в ужасном преступлении - в отравлении великого Моцарта. Завистник, который мог освистать «Дон-Жуана», мог отравить его творца».