Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

Положеніе осложнялось еще тѣмъ обстоятельствомъ, что начальникъ штаба Верховнаго Главнокомандующаго не пользовался, въ оперативномъ отношеніи большимъ авторитетомъ ни среди подчиненныхъ, ни въ арміи. — Своимъ исключительнымъ выдвиженіемъ сначала на постъ начальника Генеральнаго Штаба, а затѣмъ — съ началомъ войны — начальника штаба Верховнаго Главнокомандующаго, онъ былъ обязанъ почти всецѣло личному расположенію къ нему военнаго министра и особенно Государя, причемъ его неподготовленность къ занятію отвѣтственнаго поста начальника штаба Верховнаго, была всѣмъ хороню извѣстна, не исключая и его самого.

— «Вамъ лучше кого либо извѣстно, что я себя Мольтке не считалъ (повидимому имѣлся въ виду старый Мольтке, пользовавшійся въ Россіи большимъ уваженіемъ); на мѣсто не просился н уже пробовалъ уйти, дабы дать возможность взять болѣе подходящаго»... — писалъ въ февралѣ 15-го года Н. Н. Янушкевичъ генералу Сухомлинову изъ Ставки.

Конечно, наличіе вмѣсто двухъ нѣсколькихъ войсковыхъ группъ, непосредственно подчиненныхъ Верховному Главнокомандующему, исправляло бы указанный выше недостатокъ, ведя къ сокращенію масштаба задачъ, которыя въ этомъ случаѣ давались бы каждой изъ группъ въ отдѣльности, а значитъ и къ усиленію вліянія Главнаго Руководителя войной на исполненіе каждой операціи. Но осуществленіе этой новой схемы управленія встрѣчало практически очень большія затрудненія.

Раздѣленіе управленіе войсками при войнѣ на западѣ на два почти самостоятельныхъ фронта — германскій и австро-венгерскій установилось въ Россіи съ давнихъ поръ. — Оно было, повидимо-

му, принято, въ интересахъ освобожденія Верховнаго Главнокомандующаго отъ излишнихъ заботъ и отвѣтственности, въ тотт, періодъ времени, когда Государь Императоръ Николай ІІ-й твердо высказывалъ намѣреніе стать во главѣ дѣйствующихъ войскъ.

Тому, кто зналъ ревнивый и подозрительный характеръ царствовавшаго Императора, а также былъ освѣдомленъ въ томъ недовѣріи, которое, подъ вліяніемъ Императрицы, постепенно с клады-лось при Дворѣ къ пріобрѣтавшему все болѣе значительную популярность Великому Князю Главнокомандующему, трудно было настаивать на осуществленіи мѣропріятій, которыя дѣлали бы фигѵ-ру Николая Николаевича еще центральнѣе я еще болѣе властной въ арміи.

Надо было соблюдать крайнюю осторожность, дабы не подать повода къ разнаго рода инсинуаціямъ, и безъ того усиленно сгущавшимся около Ставки подъ вліяніемъ зависти и работы темныхъ силъ, нашедшихъ себѣ пріютъ въ дворцовыхъ покояхъ.

Таковы были условія обстановки на русскомъ фронтѣ, съ которыми прпхолилось считаться въ первый періодъ воины.

ГЛАВА ѴІІ-я 4)

ПЕРВЫЕ МЪСЯЦЫ ВОЙНЫ.

1. Наступленіе въ Восточную Пруссію. Вліяніе этого наступленія на положеніе на западномъ фронтѣ.

Всякая коалиціонная война логически требуетъ подчиненія частныхъ интересовъ каждаго отдѣльнаго члена союза общимъ интересамъ всего союза. Подробнымъ изученіемъ вѣроятной обстановки, русскій и французскій генеральные штабы пришли къ общему заключенію, что, въ случаѣ войны съ Центральными Державами, Германія, но всей вѣроятности, сосредоточитъ свои главныя силы на ея западномъ фронтѣ, для нанесенія сокрушительнаго удара по французскимъ войскамъ.

Французская армія являлась вооруженною силою, значительно превосходившей нппіп арміи быстротой своей мобилизаціи и сосредоточенія; поэтому она должна была расцѣниваться нѣмцами въ качествѣ вооруженной силы, наиболѣе для нихъ опасной въ начальный періодъ войны. — Угроза французскаго вторженія въ западно-пограничную полосу Германіи была для нѣмцевъ тѣмъ болѣе опасной, что названная полоса мѣстности представляла собою раіонъ съ богато развитой металлургической промышленностью, особенно цѣнной въ условіяхъ современной войны, которая требуетъ обильнаго и безостановочнаго снабженія войскъ матеріальной частью и боевыми припасами.

Съ точки зрѣнія Германіи, являлось необходимымъ, цѣною какихъ угодно усилій, предупредить возможность вторженія въ на-

званный раіонъ непріятельскихъ войскъ п вынести войну за предѣлы собственнаго государства чтобы оградить страну отъ разоренія и обезпечить возможность широкаго пользованія своей арміи предметами отечественнаго производства.

Къ тому же нанесеніе перваго, по возможности громового, удара по Франціи, должно было затруднить установленіе ею союзныхъ отношеній съ Англіей, а психологическое значеніе побѣды на западѣ являлось не только цѣннымъ въ смыслѣ возбужденія энтузіазма въ собственныхъ войскахъ, но и съ точки зрѣнія воздѣйствія на психику Италіи и Румыніи, какъ извѣстно уклонявшихся примкнуть къ Германіи и Австро-Венгріи.

Что касается Россіи, то, въ этомъ случаѣ, Германія могла надѣяться на то, что ея войска, медленно собирающіяся къ границамъ, представится возможнымъ задержать отъ вторженія въ предѣлы Германіи и Австро-Венгріи болѣе быстрымъ наступленіемъ арміи послѣдней на фронтъ Люблинъ — Холмъ и выставленіемъ Германіей особаго заслона въ Восточной Пруссіи изъ мѣстныхъ войскъ и формированій военнаго времени.

Такой планъ могъ представляться генеральнымъ штабамъ Центральныхъ Державъ тѣмъ болѣе цѣлесообразнымъ, что, какъ это и оказалось впослѣдствіи, противники Россіи имѣли преувеличенное мнѣніе о медленности русской мобилизаціи.

Установивъ, такимъ образомъ, вѣроятность направленія главнаго удара германцевъ въ началѣ войны на западъ, Державы Согласія не могли сомнѣваться въ томъ, что характеръ его будетъ всесокрушающій.

Россія знала силу Германіи; она изучила принципы ея военной доктрины и не могла сомнѣваться въ крайней опасности для своей союзницы тевтонскаго нашествія! И морально и по сидѣ формальныхъ обязательствъ, принятыхъ на себя, русская армія должна была придти своей союзницѣ на помощь, притянувъ часть германскихъ сплъ на себя. Иначе... Еадо было предвидѣть на Западѣ катастрофу!..

Единственное средство для предотвращенія таковой, заклю-лось въ организаціи быстраго вторженія, возможно значительными силами, въ предѣлы Восточной Пруссіи. — Такое вторженіе больно ударяло по престижу не только нѣмцевъ, но и ихъ Императора, для которыхъ Пруссія не переставала быть родоначальницей германскаго военнаго могущества.

Сила и направленіе для русскаго наступленія? Ихъ указывали, какъ наиболѣе желательныя, генералы Дюбайль и Жоффръ,

послѣдовательно стоявшіе во главѣ французскаго генеральнаго штаба.

_ Я буду считать себя вполнѣ удовлетвореннымъ, если наступленіе русскихъ войскъ противъ Германіи состоится съ такими силами, которыя способны были бы приковать къ себѣ отъ 5-ти до 6-ти корпусовъ. — Такъ приблизительно формулировалъ свои пожеланія первый изъ названныхъ генераловъ на совѣщаніи, происходившемъ у насъ въ 1911-мъ году въ Красномъ Селѣ.