Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

Такъ начался трагическій «исходъ» изъ родной земли сербской арміи, частично сопровождаемой населеніемъ, и всѣмъ правительствомъ, во главѣ съ Пашичемъ, Королевичемъ Александромъ и престарѣлымъ Королемъ Петромъ. Само собою разумѣется, что русскіе офиціальные представители при сербскомъ правительствѣ раздѣлили предстоявшую сербскому народу страду.

Стремленіе помочь сербамъ принудило, какъ извѣстно, союзниковъ начать высадку ихъ войскъ въ Салоникахъ. Однако, къ серединѣ октября тамъ успѣли появиться только ихъ головныя дивизіи. Своимъ выдвиженіемъ на сѣверъ онѣ все же успѣли оказать частичную помощь сербамъ, но затѣмъ, по слабости силъ и другимъ обстоятельствамъ, были вынуждены отойти въ раіонъ Салоникъ.

Что касается русской арміи, то она къ этому времени только закончила свой тяжелый и длительный отходъ отъ р. Дунайца до Двины и Стрыпы. Ослабленная и лишенная необходимѣйшихъ предметовъ боевого снабженія, Россія не могла въ это время принять участіе въ посылкѣ своихъ войскъ въ Салоники. Лишь позднѣе, уже въ концѣ декабря, она, въ цѣляхъ облегченія положенія истекавшей кровью Сербіи, пыталась пробиться черезъ непріятельскія укрѣпленныя позиціи на фронтѣ Трембовля — Чертковъ. Цѣль этого наступленія съ военной точки зрѣнія являлась вполнѣ безнадежной, но русская армія была неспособна хладнокровно наблюдать тяжкія страданія братскаго народа.

Страданія сербовъ трудно поддаются краткому описанію. Приведу поэтому лишь выдержки изъ нѣкоторыхъ донесеній нашихъ офиціальныхъ агентовъ въ Сербіи, относящихся къ данному времени.

«Близится рѣшительный кризисъ. Вся Сербія представляетъ кочующую массу бѣженцевъ, не находящихъ крова и пищи, при ненастьи и бездорожьи»...

«Въ началѣ декабря Пашичъ передалъ дипломатическимъ представителямъ державъ согласія сообщеніе, сущность котораго заключалась въ томъ, что сербское правительство принуждено освѣдомить союзниковъ о критическомъ положеніи арміи и обращается къ нимъ, можетъ быть, въ послѣдній разъ съ просьбой о помощи. Армія дошла до предѣла своихъ силъ»...

Въ такомъ же духѣ выразился и престолонаслѣдникъ Александръ, сказавъ русскому посланнику при свиданіи съ нимъ въ Скутари: «Я показалъ свою готовность бороться до конца, и эта

готовность меня не покидаетъ и нынѣ. Но я умоляю дать хлѣба моей арміи. Я привелъ ее сюда и отвѣчаю передъ людьми, которые умираютъ съ голову. Первый транспортъ муки измѣнитъ все настроеніе»... __

По даннымъ русскаго военнаго представителя, въ сербской аріііи къ 13-му декабря 15-го года состояло: 3800 офицеровъ и 101 тыс. солдатъ. Армію эту рѣшено было вывезти въ безопасное мѣсто, съ цѣлью, послѣ реорганизаціи, использовать ее на Салоникскомъ фронтѣ.

За выполненіе этой задачи взялось французское правительство, которому удалось походнымъ порядкомъ переправить остатки сербской арміи въ Дураццо и Валону, а оттуда перевезти морскимъ путемъ на о. Корфу. Здѣсь сербская армія реорганизовалась, пополнилась плѣнными изъ австрійскихъ славянскихъ земель я была снабжена распоряженіемъ французскаго правительства необходимою матеріальною частью.

Въ серединѣ апрѣля 1б-го года, вновь сформированныя дивизіи стали перевозиться въ районъ Салоникъ, и къ концу мая главнокомандующій союзными арміями генералъ Саррайль былъ усиленъ сербской арміей въ составѣ 6 пѣх. и 1 кав. дивизіи. Во главѣ этой арміи находился сербскій престолонаслѣдникъ Королевичъ Александръ.

Уже въ іюлѣ 1916-го года возрожденная сербская армія появилась на боевомъ фронтѣ, рядомъ съ арміями Державъ Согласія и двумя русскими бригадами, спеціально сформированными и перевезенными изъ Россіи черезъ Архангельскъ. — 19-го ноября сербскія войска, при содѣйствіи франко-русскихъ войскъ, взяли Монастырь, а черезъ два дня состоялся торжественный въѣздъ Королевича Александра въ этотъ городъ, входившій въ составъ территоріи сербскаго королевства.

Затѣмъ въ сентябрѣ 1918-го года сербскія войска прорвали окончательно фронтъ болгарской арміи, преграждавшей имъ дальнѣйшій путь, и, сдѣлавъ въ теченіе 45 дней около 600 километровъ наступательнаго марша, побѣдоносно вошли въ ликовавшій Бѣлградъ. Преодолѣны были, такимъ образомъ, всѣ испытанія, которыя были посланы Сербіи судьбою на протяженіи четырехлѣтней, исключительно т'яжелой міровой войны.

Окончательная побѣда достойно увѣнчала успѣхомъ героическій сербскій народъ.

Что касается сосѣдней съ нею Черногоріи, то, по поводу отношеній къ ея интересамъ, враги Великаго Князя Николая Николаевича много злословили, указывая на родственныя отношенія *ею къ царствовавшему въ Черногоріи дому Нѣгошей, заставлявшія, •«якобы, покровительствовать ему въ ущербъ Сербіи. Мнѣ представляются эти обвиненія несправедливыми. Политико-географическое положеніе Черногоріи давало скорѣе Италіи почву видѣть въ этомъ государствѣ удобную страну для противопоставленія ея усиленію въ будущемъ Сербскаго королевства. Вниманіе Верховнаго Главнокомандующаго къ сербскимъ интересамъ оставалось постояннымъ и исключительнымъ. Нѣсколько далѣе читатель найдетъ указаніе, изъ котораго увидитъ, что русскій Верховный Главнокомандующій близко сберегалъ интересы Сербіи, при переговорахъ Россіи съ Италіей п съ Румыніей. Но еще ранѣе, когда сербы въ концѣ 1914-го года оказались въ такомъ положеніи, что ихъ верховное командованіе не надѣялось на возможность продлить долѣе извѣстнаго срока сопротивленіе, то, по приказанію Великаго Князя Главнокомандующаго, черезъ сербскаго военнаго представителя полковника Лонтке-вича, 'сербской арміи было отпущено до 10 тысячъ австрійскихъ •винтовокъ съ патронами, и ему же, полковнику Лонткевичу, было •разрѣшено заняться сосредоточеніемъ для Сербіи военнаго снаряженія, переходившаго къ намъ отъ австрійцевъ, при отступленіи послѣднихъ'. Если принять во вниманіе, что къ этому времени уже ^выяснилась острая нужда въ ружьяхъ и патронахъ къ нимъ у насъ •самихъ, то становится яснымъ, что только чувство горячаго желанія помочь Сербіи въ ея безвыходномъ положеніи могло въ данномъ случаѣ руководить русскимъ Верховнымъ Главнокомандующимъ. Подъ вліяніемъ Великаго Князя, и Франція, насколько могла, при-шіла Сербіи на помощь артиллерійскими снарядами.

Затѣмъ въ февралѣ 15-го года полковникъ Лонткевичъ обратился въ Ставку съ усиленной просьбой о присылкѣ русскихъ войскъ на сербскій театръ военныхъ дѣйствій, причемъ онъ особенно настаивалъ на моральномъ значеніи этой мѣры. — Несмотря на ‘отсутствіе свободныхъ войскъ и на опасеніе поставить русскій отрядъ на Балканахъ въ трудное положеніе, Великій Князь все же ■выразилъ согласіе на усиленіе казачьяго полка предназначавшагося къ отправкѣ въ Сербію, бригадой пѣхоты и доведеніе численнаго состава этого отряда до 6 тысячъ человѣкъ.