Юрий Данилов - Великий князь Николай Николаевич

Въ письмѣ, помѣченномъ 23-мъ августа, Императоръ писалъ: «Считаю нужнымъ предупредить Васъ, что я рѣшилъ взять руководство дѣйствіями нашихъ армій на себя. — Поэтому Великій

Князь Николай Николаевичъ будетъ освобожденъ отъ командованія арміями, съ назначеніемъ на Ваше мѣсто. — Увѣренъ, что Вы поймете серьезность причинъ, которыя заставляютъ меня прибѣгнуть къ столь важной перемѣнѣ»...

Старый испытанный другъ Царской семьи принялъ ударъ и отвѣчалъ съ полной откровенностью, но и придворною осторожностью: «Ваше Величество желаете стать во главѣ армій. При этомъ, для дальнѣйшихъ событій по управленію обширнымъ Россійскимъ государствомъ необходимо, что-бы армія, подъ Вашимъ начальствомъ, была бы побѣдоносной. Неуспѣхъ отразился бы пагубно на дальнѣйшемъ царствованіи Вашемъ. Я лично убѣжденъ въ окончательномъ успѣхѣ, но не увѣренъ въ скоромъ поворотѣ къ лучшему»...

Посѣщеніе военнымъ министромъ Ставки, на слѣдующій же день по прибытіи ея въ Могилевъ, прошло для большинства незамѣченнымъ. — Генералъ Поливановъ прибылъ поздно вечеромъ и въ тотъ же день изъ нея уѣхалъ. Правда, направленіе его на Волко-выскъ, гдѣ располагался штабъ главнокомандующаго С.-З. фронтомъ генерала Алексѣева — будущаго начальника штаба Верховнаго, могло вызвать кое-какія подозрѣнія, но объ этомъ знали только нѣкоторые чины желѣзнодорожнаго управленія. Личпо мнѣ показалось страннымъ, что генералъ Поливановъ не зашелъ ко мнѣ, что онъ обычно дѣлалъ, но, отвлеченный работой, я объ этомъ фактѣ вскорѣ забылъ думать.

Лишь на слѣдующій день утромъ я былъ нѣсколько озадаченъ обращеніемъ ко мнѣ состоявшаго при Ставкѣ Великаго Князя Дмитрія Павловича:

— Воображаю, что передумали вы въ теченіе минувшей ночи, сказалъ онъ мнѣ.

Долженъ, впрочемъ, сознаться, что и въ этой фразѣ я не далъ себѣ должнаго отчета. Я приписалъ ее впечатлѣнію отъ случайно прочтеннаго молодымъ Великимъ Княземъ какого-либо печальнаго донесенія съ фронта который давно уже пересталъ радовать своими извѣстіями.

Лишь тогда, когда нѣсколько позднѣе, въ мой рабочій кабинетъ почти ворвался начальникъ штаба генералъ Янушкевичъ, который сообщилъ мнѣ взволнованнымъ голосомъ о приглашеніи Великаго Князя зайти немедленно къ нему, я догадался о причинѣ его волненія.

— Его Высочество очень огорченъ, — сказалъ Н. Н. Янушке-

вичъ, — что о существѣ вчерашняго пріѣзда въ Ставку военнаго министра, вы узнали не лично отъ него.

— Я и до сихъ поръ нахожусь фактически въ невѣдѣніи о томъ, что произошло, отвѣтилъ я. — Лишь ваше волненіе и выраженіе вами огорченія Великаго Князя заставляютъ меня догадываться, что дѣло идетъ о предстоящихъ измѣненіяхъ въ составѣ Ставки. Я къ нимъ вполнѣ готовъ.

Съ такими словами мы оба отправились къ Верховному Главнокомандующему, избѣгая говорить о главномъ и дѣлясь, по дорогѣ впечатлѣніями о различныхъ вопросахъ второстепеннаго характера.

Великій Князь принялъ меня наверху, въ топ же красной шелковой гостиной, въ которой наканунѣ онъ принималъ военнаго министра. — Данная обстановка пріема была для меня необычна, такъ какъ, по принятому съ самаго начала войны порядку, оперативные доклады происходили всегда въ моемъ кабинетѣ, куда приходилъ Великій Князь, и гдѣ находились всѣ необходимыя для справокъ карты и схемы. Я болѣе не сомнѣвался въ содержаніи предстоящей бесѣды. Быстро вставъ мнѣ навстрѣчу п держа въ рукахъ полученное письмо, Великій Князь поспѣшилъ усадить меня въ ближайшее къ нему кресло и дрожащимъ отъ волненія голосомъ сталъ вслухъ читать полученное имъ наканунѣ отъ Государя Императора Николая ІІ-го письмо. Я полагаю, что текстъ этого письма былъ пли измѣненъ въ послѣднюю минуту Государемъ, или же мнѣ читалось оно съ нѣкоторыми измѣненіями и дополненіями, такъ какъ въ прочитанномъ текстѣ, не заключалось нѣкоторыхъ мѣстъ, о которыхъ говорить въ своихъ воспоминаніяхъ генералъ Поливановъ. Именно, не было указаній ни о томъ, что Великій Князь можетъ взять съ собою на Кавказъ генерала Янушкевича, какъ равно ничего не говорилось о судьбѣ Государевой свиты ге-нералъ-маіора Князя Владиміра Орлова, исполнявшаго при Императорѣ Николаѣ ІІ-мъ обязанности начальника военно - походной канцеляріи.

Излагалось только, что Государь избираетъ себѣ начальникомъ штаба генерала Алексѣева; что же касается генерала Янушкевича и генерала Данилова, читалъ Великій Князь, то имъ выражалась отъ Высочайшаго имени благодарность за понесенные труды, и указывалось, что Государь оставляетъ на себѣ лично заботу по устройству ихъ дальнѣйшаго служебнаго положенія. О Князѣ Орловѣ въ письмѣ не упоминалось вовсе и фраза: «что касается

Влади Орлова 12), то я тебѣ его дарю», которая впослѣдствіи охотно распространялась въ обществѣ, то она мнѣ лично кажется апокрифической, и во всякомъ случаѣ ея содержаніе совершенно не подходило къ тону всего письма, составленнаго во вполнѣ корректныхъ и серьезныхъ выраженіяхъ.

Князь Владиміръ Орловъ считался однимъ изъ самыхъ преданныхъ и близкихъ людей къ Императору Николаю ІІ-му. Свою преданность онъ, по ходившимъ разсказамъ, полностью проявилъ въ революціонный 1905-й годъ, когда неотлучно находился при особЁ Императора, выполняя добровольно даже обязанности шоффера царскаго автомобиля. — Съ появленіемъ при Дворѣ Распутина, Князь Орловъ вступилъ въ упорную борьбу съ «темными вліяніями», которыя охватили Дворъ, и эта борьба сблизила его въ Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ въ періодъ пребыванія послѣдняго въ Ставкѣ. — Теперь онъ палъ жертвою интригъ вмѣстѣ съ Великимъ Княземъ.

Прочитавъ письмо Государя, Великій Князь Николай Николаевичъ поднялся съ дивана, на которомъ сидѣлъ, и, подойдя вплотную ко мнѣ, выразилъ созкалѣніе, что содержаніе Государева письма стало въ Ставкѣ извѣстно ранѣе, чѣмъ онъ успѣлъ о немъ сообщить мнѣ. — Затѣмъ въ теплыхъ выраженіяхъ просилъ меня принять его душевную благодарность за совмѣстную годовую работу. Верховный Главнокомандующій при этомъ высказалъ, что не было случая, когда бы онъ былъ мною недоволенъ. — «Я особенно цѣнилъ, — добавилъ онъ, — ваши откровенныя мнѣнія, которыя вы не стѣснялись высказывать во всѣхъ случаяхъ».

Поблагодаривъ Великаго Князя за деликатное вниманіе и лестную оцѣнку моей дѣятельности въ Ставкѣ, я обратился къ нему съ просьбой исходатайствовать мнѣ строевое назначеніе, которое отвѣчало бы моему давнишнему желанію — ознакомиться съ современными условіями войны, находясь въ командной должности.