Виктор Погребной - Человек из легенды

А Вадим уже держал ответную речь от имени советских воинов. Говорил страстно, все более воодушевляясь, жестикулируя правой рукой, а в левой держал он прижатые к сердцу цветы: сирень, красные тюльпаны, фиолетовые ирисы и еще какие-то желтые прикрывали у него на груди два боевых ордена Красного Знамени. Легкий ветерок шевелил льняную бороду летчика-великана. Фадеев заверил партию и народ, юных ленинцев, командование, что гвардейцы крепко будут держать завоеванное в жестоких боях господство в воздухе. Его громовой голос, казалось, слышала не только станица, но и летчики, барражировавшие высоко в небе, и люди по ту сторону фронта, и Москва, в которой он ни разу не был. Фадеев мечтал о том прекрасном послевоенном дне, когда пройдет он по Красной площади, склонит голову перед великим Лениным, пролетит в первомайский день над Кремлем на новейшем, последнего слова техники, скоростном самолете.

— A-а! Вот и гости,— воскликнул Вадим. — Привет бомберам! С праздником вас и с боевым крещением! Кто «именинник» сегодня?

Представители бомбардировочного полка, только начавшего свой боевой путь, дружески улыбались истребн-телям-гвардейцам, отвечали на приветствия и поздравления, знакомились с теми, кто сопровождает и прикрывает их над целью.

— Ну я, —угрюмо ответил коренастый старший лейтенант. Ему не до улыбок — во время первого же боевого вылета подбили. Правда, машину удалось посадить на своей территории, спасти экипаж, и все же неприятно.

— О-о, да ты совсем нос повесил, браток. Давай знакомиться. На земле — Фадеев, в воздухе — «Борода».

Командир «потерпевшего» экипажа назвал себя, представил штурмана, стрелка-радиста.

— Вам-то что: крутись-вертнсь в небе, кувыркайся в свое удовольствие, — с завистью сказал он. — Попробовали бы в нашей шкуре побыть: летишь средь бела дня, а тебя уже за каждым облачком поджидают «мессер-шмитты», зенитки стараются не промахнуться...

— Не в обиду будь сказано, браток, хорошо на печи пахать, да заворачивать круто, — ответил, хмурясь Вадим.—Вижу, ты серьезно болен мнимой обреченностью. — Вадим снова подкупающе улыбнулся, обнял гостя, по-приятельски прижал к себе. — Побудь со мной немного, всю хворь вышибу из тебя... А твою машину я знаю, на ней...

— Прошу заходить, — пригласил подполковник Исаев.

Пообещав «имениннику» досказать свою мысль потом, Вадим направился с ним в учебный класс. 16-й гвардейский не только воевал, но и учился. Люди находили время даже для изготовления наглядных пособий. Наиболее характерные, поучительные воздушные бон изображались на больших листах ватмана. Срочно нарисованы были схемы и к этому, совместному с бомбардировщиками, разбору. Они отражали отдельные моменты взаимодействия Пе-2 с истребителями и тактические ошибки при нападении воздушного противника. В классе на столах го

Еще до приезда гостей командир полка, поговорив с летным составом, предложил выступить на разборе командирам эскадрилий капитану Покрышкину и старшему лейтенанту Фадееву. Первым получил слово Фа-

— Почему противнику удалось подбить самолет старшего лейтенанта? — начал он. — Первая ошибка — на левом развороте строй бомбардировщиков растянулся. Те, что шли по внешней стороне круга, оказались оторванными от группы. Что в таком случае нужно делать? Срезать побыстрее круг. А наши товарищи старались догнать группу на форсаже моторов. Вражеские истребители только этого и ждали, набросились со стороны солнца на отставшего. Вы, товарищ старший лейтенант, так отстали от строя, что и нас поставили в затруднительное положение: хочется вам помочь и группу бросать нельзя. Мы же знали, что на вас обязательно нападут. Пришлось рискнуть. Капитан Покрышкин остался четверкой прикрывать вашу группу, а старший лейтенант Труд и я пошли выручать вас. И фашисты действительно напали. Вот смотрите, где был строй, где вы и откуда атаковал противник.

Фадеев взял указку, показал этот момент на схеме. Затем подошел к доске и стал рисовать мелом, как развертывались события дальше.

— Одного мы подбили, — продолжал он, — отсекли еще двух, а четвертого не успели. Он был выше и открыл огонь с тысячи метров. Как же вел себя при атаках истребителей бомбардировщик? Бортовое оружие молчало, машина шла по прямой, выполняя роль мишени. Ну никакого маневра. А ведь на вашем самолете можно делать все фигуры высшего пилотажа! Когда гонишься за немецким бомбардировщиком, он мечется, как черт, никак в прицел не поймаешь. А от вас не так уж много и требовалось, чтобы взаимодействовать с нами. —Фадеев взял в одну руку макет нашего бомбардировщика, в другую— «мессершмнтта» и стал показывать, что должен был делать Пе-2 при атаках «мессершмиттов».

Далее Фадеев рассказал о новой тактике сопровождения бомбардировщиков, вызванной изменениями приемов нападения истребителей противника на наши бомбардировщики.

Закончил выступление Вадим, пробрался между скамейками, сел рядом со старшим лейтенантом — «именинником».

— А вы и впрямь можете вылечить, — зашептал гость. — Я увидел свою машину и свое глупое поведение со стороны, вашими глазами. Ведь все так ясно...

А тем временем к столу вышел Александр Покрышкин.

Он остановился на взаимодействии истребителей сопровождения и бомбардировщиков при нападении воздушного противника.

— В заключение предлагаю,— сказал капитан,— командирам экипажей после бомбежки собираться в компактную группу и не форсировать ухода, а, наоборот, поджаться друг к другу. Это безопаснее быстрого, но растянутого ухода. И при нападении «мессершмнттов» ни в коем случае не рекомендую жать на скорость, а держать железный строй и взаимодействовать с истребителями...

Бомбардировщики остались очень довольны совместным разбором полетов. Кто-то на летчиков предложил организовать на одном из Пе-2 пункт радионаведения и управления полетом всей группы. Командир полка «пет-ляковых» пригласил истребителей провести в следующий раз встречу на аэродроме бомбардировщиков.

Выступивший в конце разбора командир дивизии полковник Дзусов внес некоторые поправки, одобрил «железную метлу» и маневренную группу отражения, которые уже с успехом применяют Покрышкин, Фадеев и Речкалов.

Прощались летчики поздним вечером. Было темно и тихо, на горизонте рдела узкая полоска неба. «Именинник» пожал Фадееву руку.

— А я вас сразу узнал, — сказал он. — Вчера в газете ваш снимок видел. Спасибо за советы. Со стороны всегда видней. А здорово вы меня того... насчет на печке пахать... Под самое ребро, что называется... Ну, до встречи в воздухе, а затем у нас, на нашем аэродроме.