Николай Мордвинов - Дневники

Чудесный текст. Ах! завидно… Везет же актерам… А вот что касается представления… О! Точное слово: представление… Я его не люблю… Но это никого не касается: оказывается, многие любят или не отличают одно от другого.

Я ставил себя на место исполнителей и проверял, и по чести, я не знаю, как играть в таком спектакле. То актеры рассказывают залу, то общаются друг с другом, то… то от имени исполнителя, то от образа, то от автора… Не понять. Или не обращать на это внимания?

18/V

Новицкий звонил. Гоцррил, как всегда, ультимативно, телеграфно, с интонациями, в которых не разберешь, когда он доволен, когда не принимает, что понравилось, что отвергает. Суди только по тексту, а текст такой:

— Я хочу вас видеть. Пьеса неважная. Произвел большое впечатление спектакль. Вы меня расстроили. Я плакал. Ваши особенно сильные места, когда вы молча, без слов, плачете. На сцене плачут плохо. Актеры не умеют на сцене ни плакать, ни мучиться. А вы… я плакал вместе с вами.

Полный и тщательный разбор!

А может быть, это хорошо, что ученый-искусствовед говорит, как простой зритель?

Вечером звонил С. Васильев.

— Впечатление такое, что все, что можно было извлечь хорошего, доброго из роли, добыто, добавлено. Я не поклонник Штока. Но тема, им взятая, у нас не представлена, и потому полезна.

Вы собственными средствами восполнили недостающее, помогли донести хорошее, и чем дальше, к концу, тем лучше и сильнее. Спектакль посещается. Билетов достать нельзя.

Я придавлен вами, то есть в плену у вас, героическо-романтический актер, каким вы существуете в нашей зрительской памяти, и вдруг… играете труднейшие моменты без движения, без слов, со скупым жестом.

А третий акт — целый этап! Не сходя с места, со скупым жестом и огромной наполненностью. Изумительно!

10/VI

«ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПРОСПЕКТ»

Подло, ищу оправдания своей лени. Бездеятелен. Дни летят впустую. Только — дрема…

Душа молчит и не хочет никаких заданий… и нет сил заставить ее откликнуться… слабые потуги воли… Спектакль получился пустой.

Какие важные и совершенно новые вопросы поднимает время. Старшее поколение, вынесшее на своих плечах все лишения, невзгоды, потрясения, горе ради будущего, опасается, озабочено, в те ли руки оно передает великое дело жизни поколений?

Сегодня «Театр» опубликовал маленькую статейку [543] Речь идет о статье Н. Смолицкой в журн. «Театр» (№ 6) под названием «Ленинградский проспект». о спектакле: статейка доброжелательная, но… боже мой, где же у рецензентов глаза!.. Оказывается, в притушенных комнатах замирает жизнь, и актеры в статике ждут своей очереди действия!.. Ведь если рецензент не замечает двигающихся актеров, где же ему заметить более тонкие движения — души?..

7/VII

Смотрел у нас «Бунт женщин» [544] Спектакль «Бунт женщин» Назыма Хикмета и В. Г. Комиссаржевского (по мотивам пьесы К. Сандербю) поставлен Ю. А. Завадским. Художник А. П. Васильев. В главных ролях на премьере были заняты В. П. Марецкая, Р. Я. Плятт, Т. А. Чернова, Т. С. Оганезова. .

Хорошая работа Ю.А. Великолепные находки, чудесные мизансцены и, несмотря на большую перегруженность (сокращать надо немилосердно), несмотря на то, что в спектакле соединены, кажется, все театральные жанры, спектакль объединен.

Хорош Васильев — изобретателен, выразителен.

Хороша музыка Кара-Караева.

Великолепен Плятт [545] Плятт Ростислав Янович (р. 1908) — народный артист СССР. Учился на драматических курсах под руководством Ю. А. Завадского. С 1927 года — актер Театра-студии под руководством Завадского, театра в Ростове-на-Дону, а с 1943 года — Театра имени Моссовета. В спектаклях «Компас, или Деловой человек» В. Газенклевера Плятт играл роль Гарри Компаса, а в «Госпоже министерше» Б. Нушича исполнял роль Нинковича. . Удивительная у него, как ни у кого, готовность к первому спектаклю. Несмотря на гротеск, он — человек, в каждую секунду пребывания на сцене… Роль выросла, набирая силы через «Компас», «Министершу» и др… И прекрасное завершается здесь. Роль искрится, шипит…

Радует Плятт. Он в расцвете своего удивительного таланта. Спросил он меня: «Как? Я тебя боюсь больше остальных!..»

— Да мне радостно, когда бывает хорошо от настоящего таланта, серьезного и одновременно озорного.

15/VIII

КИЕВ

О, какое событие [546] Речь идет о летчиках-космонавтах А. Г. Николаеве и П. Р. Поповиче, совершивших групповой полет в космос на корабле «Восток-4», запущенном 12 августа 1962 года. ! После четырех суток полета вокруг Земли, сегодня приземлились наши Николаев и Попович.

Слава вам, дорогие, слава!

Удивительно, и странно, что опасения за их жизни уже не посещают людей.

Поспешишь — людей насмешишь, говорит русская пословица.

Мне очень дорого то обстоятельство, что наши упорно идут вперед, торопятся, но не спешат, и это видно по обстоятельности подготовки.

23/VIII

«ЛИР» (КИЕВ)

Ну как-то мне удастся эта схватка со зрителем в городе, где играл Крушельницкий?

Хотя билеты все равно проданы и даже журналисты просили помочь им устроиться на спектакль, но пока, я думаю, это просто интерес: «А что, мол, сделает здесь Театр им. Моссовета?»

Мне же нужна душа зрителя, а не его способность анализировать, сличать, сравнивать.

На репетиции опять исполнительница Корделии повела свою героиню в голубые облака и опять нет столкновения. Говорил, не помогает. Не верит или не умеет…

Нужен полный достоинства, корректный, но непреклонный протест Корделии, а не елейная голубизна с нежным голосом и простертыми к Лиру руками, молящими о прощении…

В этом случае конфликт снижается до частного; вздорный старик заупрямился, закапризничал и пр.

Конфликт в трагедии должен быть достоин ее жанра, интересен, достоверен, подлинный и обобщенный.

Не о вздорности разговор, а о неограниченной власти, родящей и вздорность.

Главное — неспособность человека, облеченного неограниченной властью, увидеть в другом человеке его истинные достоинства и цену. В этом слепота Лира, а не в его взбалмошности от дурости. Из дурости не вырос бы ум.

Заблуждения от ослепления властью — это рядом лежащие следствия власти. Из этого рождение великого возможно.

Это меня и интересует.

Лир разделил государство на три равные части, хотя любил Корделию больше остальных. А в тронной речи он обещает дать лучшее и больше той, кто «любит» его больше, то есть той, кто больше будет «кадить». Но сам, развлекаясь, не идет на выброшенную им же приманку: отдает Гонерилье и Регане то, что определил раньше, и лишь после конфликта прибавляет им по половине от трети, предназначенной Корделии. Словом, вся эта сцена — забава, которой Лир хочет отвлечь себя от грустных мыслей, от тяжких раздумий о жизни, идущей к концу.