Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Иногда Григорию до чёрта надоедает заграничное житьё, и он начинает метаться. А Вы подливаете масла в огонь своими упрёками… Стоял вопрос о переезде всей редакции, но встал вопрос о деньгах, о международном влиянии, о полицейских соображениях. О деньгах ставили японцам прямо вопрос, они сказали: у них нет. В Стокгольме жизнь гораздо дороже; тут Григорий служит в лаборатории, есть библиотеки и, следовательно, возможность хоть кое-что заработать литературно. В ближайшем будущем для всех нас и тут вопрос о заработке встанет очень остро …» [691]

Вряд ли здесь надо что-то особо комментировать – годы эмиграции расшатали нервишки у всех… Пожалуй, надо лишь пояснить, что фраза о «японцах» не означает, что Ленин кроме немцев решил продаться ещё и японцам (которые, к слову, в Первую мировую войну воевали на стороне Антанты)… «Японцами» в своей среде называли Георгия Пятакова и Евгению Бош, потому что они эмигрировали в США через Японию.

Возникали новые проблемы и в далёкой, недоступной для Ленина России… Нелегальные связи с ней были непрочными, легальные – сложными из-за цензуры. Источником информации были, в основном, русские и иностранные газеты… И в целом новости, извлекаемые из них, не очень-то радовали.

Так, в Государственной Думе социал-демократическая фракция сохранилась в лице группы меньшевика Чхеидзе. Но лучше бы она не сохранилась…

Сказать, что в 1916 году Чхеидзе и остальные находились на другом от Ленина полюсе, значит – погрешить против точности. Положительный и отрицательный полюса соединяют, всё же, силовые линии, а большевика Ленина и его оппонентов-меньшевиков не соединяло уже ничто. И правда была в том, что к началу 1917 года сформировались две непримиримые группы, непримиримые прежде всего на уровне их лидеров.

Одна – во главе с Лениным, большевистская. Здесь лидер был очевиден – даже стоящий рядом с Лениным Зиновьев «тянул» не более чем на соратника.

Другая – меньшевистская группа, одного ярко выраженного вождя не имела, и её лидерами были Мартов, Потресов и Чхеидзе…

Между ними, а точнее – якобы между ними, стоял «нефракционный» «межрайонный» Троцкий…

В статье «Фракция Чхеидзе и её роль» Ленин в трёх заключительных абзацах объединил сразу всех:

«Припомните полемику Троцкого и Мартова в „Нашем Слове“ (парижская газета Троцкого. – С.К .) перед выходом последнего из редакции. Мартов упрекал Троцкого, что он до сих пор не знает, пойдёт ли он в решительный момент за Каутским. Троцкий говорил Мартову, что его (то есть, Мартова. – С.К .) роль есть роль „наживки“, „приманки“ революционных рабочих к оппортунистической и шовинистской партии Потресовых, затем ОК и т. д.

Оба спорившие повторяли наши доводы. И оба были правы.

Как ни прячут правду о Чхеидзе и К 0, она пробивается наружу. Роль Чхеидзе – заключать компромиссы с Потресовыми, прикрывая почти „левыми“ словами оппортунистическую и шовинистскую политику. А роль Мартова – обелять Чхеидзе» [692].

Примерно в то же время в открытом письме французскому социалисту Борису Суварину, стороннику Троцкого, Ленин писал:

«А Троцкий? Порвав с партией Мартова он продолжает упрекать нас в том, что мы раскольники. Он понемногу двигается влево, но он не говорит нам окончательно, желает ли он единства или раскола по отношению к фракции Чхеидзе. Если завтра наступит мир, у нас послезавтра будут выборы в новую Думу. И немедленно перед нами встаёт вопрос, идём ли мы вместе с Чхеидзе, или против него. Мы против этого союза. Мартов – за. А Троцкий? Неизвестно…» [693]

Во-первых, из всего этого видно, что соглашатели в России тогда пользовались в массах серьёзным влиянием – ведь только меньшевики имели легальный выход на массы. Во-вторых, как видим, в случае окончания войны Ленин был готов вести дело не к немедленному вооружённому восстанию, а к активизации думской деятельности!

И был, конечно, прав…

Быстрый мир – а Россия нуждалась в нём больше, чем другие участницы войны – сохранял бы царизм в том или ином виде, пусть даже в виде конституционной монархии, и революционная ситуация вряд ли наступила бы.

В результате ничего не оставалось бы, как восстанавливать влияние большевиков в массах при помощи выборов и думской трибуны. Иными словами, не политика Ленина обостряла и радикализировала ситуацию в России, а политика самого Николая и царизма.

Но в 1916 году внутренняя ситуация в России ещё не предвещала однозначно быстрых перемен, хотя некие признаки были для царизма и угрожающими. Если в 1915 году в России бастовало полмиллиона человек, то в 1916 году число забастовщиков возросло до миллиона.

В то же время усилилось и сотрудничество лидеров меньшевиков и эсеров с имущими в целях удержания рабочих в рамках экономических требований, ограничиваемых, к тому же, условиями «войны за Отечество». Появился и канал «сотрудничества» «рабочей аристократии» и «рабочих вождей» с капиталом – военно-промышленные комитеты с «рабочими группами».

Военно-промышленные комитеты (ВПК), образованные в конце мая 1915 года 9-м Всероссийским съездом представителей торговли и промышленности имели троякую цель: 1) мобилизовать промышленность на нужды войны при получении максимальной прибыли; 2) добиться политических уступок от царского правительства при сотрудничестве с ним; 3) нейтрализовать и «приручить» рабочее движение.

В июле 1915 года состоялся 1-й съезд ВПК.

Ранее уже упоминалась монография В. Я. Лаверычева «Военный государственно-монополистический капитализм в России», увидевшая свет в 1988 году. Вопросу о борьбе государства и капиталистических монополий России с рабочим классом там посвящена вся 5-я глава.

В частности, В. Я. Лаверычев сообщает, что уже летом 1915 года Московский областной ВПК разработал программу милитаризации фабрично-заводского труда. Говоря проще, промышленники типа П. П. Рябушинского (сегодня его подают как чуть ли не промышленного гения) добивались от правительства такого положения дел, когда бастующим рабочим грозили бы военные суды и петля.

Даже кадеты А. И. Шингарёв и М. С. Аджемов – члены Особого совещания по обороне заявили, что принятие подобного закона, «односторонне регулирующего жизнь, свободу и труд рабочих» политически несвоевременно и «меры угроз и репрессий не достигнут своих целей» [694].

И тогда было принято «соломоново» решение о пополнении ВПК «представителями рабочего класса». В Центральном ВПК, Московском и ряде региональных ВПК были созданы и начали работать так называемые «рабочие группы». Ещё в апреле 1915 года журнал «Промышленность и торговля» задал ориентир, указав, что «развитие деятельности профессиональных союзов рабочих необходимо для установления деловых и практических отношений с ними предпринимателей». 15 августа 1915 года А. И. Путилов на заседании Особого совещания предложил ввести институт цеховых старост…