Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

От всей души приветствую вашу энергичную деятельность и беспощадную борьбу с калединцами. Вполне одобряю вашу неуступчивость к местным соглашателям, сбившим, кажется, с толку часть большевиков. Особенно одобряю и приветствую арест миллионеров-саботажников… Советую отправить их на полгода на принудительные работы в рудники. Ещё раз приветствую вас за решительность и осуждаю колеблющихся.

Ленин" [951]

На следующий день телеграмму опубликовали «Правда» и «Известия ЦИК». Это была одна из первых грозных телеграмм Ленина, и особенно в 1918 году ему придётся направлять «на места» ещё более резкие и грозные телеграммы. Сегодня негодяи, выдрав эти телеграммы «с мясом» из контекста эпохи, пеняют ими Ленину, и обо всём этом читатель ещё узнает. Сейчас же, после письма и телеграммы, приведу телефонограмму, а чуть позже – ещё и записку Ленина на одну и ту же тему…

Телефонограмма от 7(20) января 1918 года в Народный Комиссариат юстиции:

"Я только что получил донесение, что сегодня ночью матросы пришли в Мариинскую больницу и убили Шингарёва и Кокошкина. Предписываю немедленно: во-первых, начать строжайшее следствие; во-вторых, арестовать виновных в убийстве матросов.

Ленин" [952]

Эта телефонограмма тоже была опубликована на следующий день в вечернем выпуске «Правды».

Суть тут была вот в чём…

Кадетские министры Временного правительства А. И. Шингарёв и Ф. Ф. Кокошкин содержались вместе с другими министрами в Петропавловской крепости, но по состоянию здоровья были переведены в больницу, где их убили матросы-анархисты с посыльного судна "Чайка" (по другой версии – охранявшие их солдаты).

Вообще-то, тогда – а это было как раз после роспуска Учредительного собрания, особым возбуждением против "бывших" были охвачены не только анархисты. Например, гарнизонный совет Петропавловской крепости в ночь на 2(15) января 1918 года вынес резолюцию о лишении заключённых права передачи и свиданий. И Ленин – как Председатель Совнаркома, вместе с наркомом юстиции Штейнбергом, вынужден был направить коменданту крепости и гарнизонному совету предписание, где "отдавая должное чувству революционного энтузиазма, охватившего представителей гарнизона крепости", предлагал "пересмотреть решение и о последующем известить" [953].

Так или иначе, Шингарёв и Кокошкин были не самыми худшими из кадетов, и их убийство ничем оправдать нельзя. Но так же нельзя и взваливать вину за это убийство на большевиков. Показательно, что даже современный либеральный автор биографии Шингарёва – воронежский доктор наук Михаил Карпачёв, закончил её словами:

"Понятие свободы у интеллигента-народолюбца и у народных низов в критический для страны момент оказалось наполненным разным содержанием. Идеалы демократии, во имя которых либералы неустанно боролись с самодержавным режимом, спровоцировали выплеск такой народной стихии, укротить которую могла только диктатура" [954].

Признание показательное, хотя не ясно: чью диктатуру имеет в виду доктор Карпачёв – Ленина или Корнилова?

Ведь третьей диктатуры в России тогда быть не могло!

Причём диктатура Ленина оказывалась диктатурой пролетариата, а несостоявшаяся диктатура Корнилова могла быть диктатурой только фабрикантов, заводчиков и крупных землевладельцев.

И чья диктатура основывалась на естественных правах людей?

Надо понимать и то, что либералы неустанно боролись с самодержавным режимом не во имя широкой демократии для народных масс, а во имя локальной "демократии" для мануфактурщиков-миллионщиков Рябушинских, миллионера-хлеботорговца Парамонова, помещика Родзянко…

В те же дни анархисты из Гвардейского экипажа незаконно арестовали трёх офицеров, и Ленин пишет предписание В. Д. Бонч-Бруевичу:

"Предписание

Оповестить матросов гвардейского экипажа (с взятием от них подписки о том, что им это объявлено), что они отвечают за жизнь арестованных офицеров и что они, матросы, будут лишены продуктов, арестованы и преданы суду.

Принять экстренные меры: (1) к посылке хорошо вооружённой охраны к зданию; (2) к записи возможно большего числа имён матросов гвардейского экипажа.

Председатель Совета Народных Комиссаров Ленин" [955]

Экипаж почистили, явных уголовников разоружили и арестовали, а лучшая часть экипажа воевала на фронтах гражданской войны…

Как видим, пока что Ленин лишь учится ремеслу главы огромного государства, да ещё и государства, оказавшегося в жесточайшем кризисе. В истории мира аналогов не было – даже Наполеон, принявший от Директории разваленную Францию, не оказывался в таком тяжёлом положении, как Ленин. Если Ленину буржуазия пакостила и вредила, где только могла, а банкиры финансировали саботаж и заговоры против него, то Наполеон имел полную и активную поддержку крупной буржуазии…

Зато Ленин имел поддержку народа.

В начале января 1918 года трагифарс «российской демократии» завершился почти комическим актом: односуточным «Учредительным» собранием, которое ничего не учредило, да и не могло учредить по причине полной политической импотенции его формального «большинства».

Открывшись 5 января 1918 года, Учредительное собрание было распущено под утро 6 января 1918 года… Мы уже касались этого сюжета, а сейчас окончательно закончим с ним…

Ненужность и даже вредность Учредительного собрания к началу 1918 года понимали далеко не только большевики. Академик Готье, автор крайне интересного дневника – интересного, прежде всего, своей отнюдь не академической злобностью и исторической слепотой в отношении Ленина и большевиков, но местами точного, 6 января 1918 года записал:

" Всенародный кабак открыли вчера: президент Чернов; большевики уже на первом заседании покинули залу, так что конфликт, вероятно, неизбежен. Говорят, что с.-р. решили не выходить из Таврического дворца и не решать вопроса «о власти», а заниматься проведением законов, которыми можно будет подкупить любовь народа, и тогда свергнуть большевиков… Борьба начнётся, вероятно, с разгона кабака и с провозглашения съезда советов учредительным собранием. Говорят, что с.-р. в случае своей победы хотят провозгласить президиум русской республики из Гоца, Минора и Авксентьева, а министерство поручить Рудневу. Вот скорбные главы! " [956]

Напомню, что слово «скорбный» в русском языке употребляется в идиоме «скорбный умом», то есть – «глупый, дурак, умалишённый», и именно это имел в виду Готье, написав о скорбных главах несостоявшихся деятелей «Учредилки»…

Итак, Чернова и его коллег Готье оценил пренебрежительно, в чём был прав. Но вот чего Готье не понял, так это того, что у России не было другого выхода, как принять Ленина в качестве не только социального, но и национального вождя. Презираемый академиком Готье Ленин был не просто семью головами выше Чернова и любого другого российского политика любого направления – Ленин был безальтернативен!