Николай Эпштейн - Хоккейные истории и откровения Семёныча

В целом к людям Василий Иосифович был внимателен, никогда не ругался. Правда, однажды Белаковский был свидетелем, как он врезал Боброву.

— Бобров накануне какого–то матча поддал, играть не стал, и Василий сам приехал к нему домой.

— Ты почему не играл?

— Да вот, туда–сюда…

— Ах, ты, б…

Смазал Боброва по скуле, развернулся и уехал. Но у них были своеобразные отношения, Бобров Сталина уважал, а тот его в свою очередь очень любил. И, конечно, это был из ряда вон выходящий случай, да и кому бы Бобров позволил еще такое! Но что было, то было.

А под конец наших «посиделок» Олег Маркович «похвастался» по моей просьбе: предстоял день Победы, 9 мая, и я поинтересовался у Белаковского, где его боевые регалии. Бывший главный врач сборной СССР по хоккею вышел в соседнюю комнату и вернулся с зеленым парадным мундиром, увешанным боевыми наградами: два ордена Красной звезды, два — Отечественной войны, Знак Почета, Орден Дружбы народов, «За заслуги перед отечеством» и еще ряд медалей, среди которых я углядел особо ценившуюся в войсках «За отвагу». Я сфотографировал бывшего врача–десантника, и, испытывая с детских лет трепетное отношение к людям, прошедшим суровыми дорогами войны, от всей души, с благодарностью обнял Олега Марковича Белаковского.

В начале 1961 года молодежная сборная СССР выехала для проведения серии товарищеских матчей в США. Подготовка команды была поручена мне, тренеру Воскресенского «Химика», а помогал мне Дмитрий Богинов, тренер горьковского «Торпедо», красавец–мужчина, хороший товарищ. Фронтовик. Надо ли говорить, с какими чувствами мы летели за океан. Это сейчас перелеты в Америку и обратно никого не удивляют. А в те годы…

В самом начале поездки с Богиновым произошел курьезный случай. Попросил его один американский корреспондент дать интервью местному телевидению. Ну а почему, собственно, нет? И вот подъехал наш автобус к гостинице, выходим, а там этот корреспондент уже вертится, поджидает. Богинов — человек не робкого десятка, за словом в карман никогда не лез.

— Ну, как, — спрашивает корреспондент, — у вас там Никита Хрущев поживает?

— Да нормально поживает, все в порядке, — отвечает Богинов.

— А народ его любит? — наседает американец.

— А чего ж, — вторит в тон ему Богинов, — любит не любит, а нормально относится.

— А ты сам?

— А что я сам, он мне ничего плохого не сделал.

— Ну, а если бы сейчас выборы были, проголосовал бы народ за Никиту? — допекает Богинова корреспондент.

— Да, наверное, выберет, почему же нет. Впрочем, слушай, — разозлился Богинов, — я хоккейный тренер, а не политик. Ты уж, когда будет сама передача, задавай вопросы про хоккей, лады?

Тут–то корреспондент и «убил» Богинова:

— Так ведь уж идет передача в прямом эфире.

— Как идет, ты что ж не предупредил, а?

Настроение у всех нас как–то ухудшилось. Но тут звонок прямо в холл гостиничный:

— Кто там у вас интервью давал телевидению? Богинов? Молодец он, так и надо себя держать, раскованно, с достоинством.

— А кто говорит–то?

— Добрынин говорит, посол СССР в США.

От души у пас отлегло, обстановка разом поменялась, повеселели все, выпили мы с Димкой на радостях понемножку. И еще посмеялись над превратностями судьбы. Но урок вышел хороший, потом мы с корреспондентами уже держались настороже.

Создание молодежной сборной было шагом для того времени необычным. Но нужным. Любители хоккея помнили трудности, которые возникли в сборной команде страны, когда после мирового чемпионата 1957 года попрощались с шайбой и клюшкой многие великие мастера прославленного поколения во главе с Бобровым. Уже тогда стало ясно, что готовить смену сильнейшим игрокам надо заранее, исподволь, шлифуя мастерство молодых спортсменов не только на тренировках, но и в матчах с сильными соперниками. Именно с этой целью и отправилась молодежная сборная Союза за океан, в страну олимпийских чемпионов по хоккею. Ведь сборная США завоевала золотые медали на VIII Олимпийских играх в Скво — Вэлли в 1960 году. И нашей команде предстояло сыграть три матча с американской сборной.

В моей тренерской биографии это был важный этап. Почему и вспоминаю я сейчас то турне. Напутствуя нас на «ратный подвиг», в Федерации хоккея нам дали понять, что главная цель поездки — обстрелять молодежь, и если случится неудача, то не тушеваться, а делать из нее соответствующие выводы. Создание молодежной сборной предусматривало не сегодняшние, а завтрашние победы, но мы–то приехали в США с боевым настроением и вовсе не думали «складывать лапки» перед маститыми соперниками.

В команду вошли хоккеисты не только Москвы, но также Воскресенска и Горького. Задача наша тренерская была ясна: спаять в единое целое хоккеистов из «Химика», «Торпедо», «Крылышек», ЦСКА, «Динамо», подготовить их к напряженной силовой борьбе (а этому элементу хоккея мы тогда только еще обучались), которая являлась одним из основных козырей американских хоккеистов. Но как ни ясна была цель поездки, мудрые наставления, продиктованные стратегией дальнего прицела, нас мало успокаивали. Мы подолгу рассматривали карту США, услужливая фантазия рисовала картины предстоящих схваток, а предстартовая лихорадка началась у ребят еще в Москве. Тем более, что для подавляющего большинства игроков это был первый вылет за океан. А ударять в грязь лицом никому не хотелось.

Мы прилетели в Нью — Йорк вечером, а по московским часам — под утро, усталые и разбитые. Однако не могли упустить возможности посмотреть матч двух грандов профессионального хоккея, команд «Нью — Йорк рейнджере» и «Детройт рэд уингз» из тогдашней «большой шестерки» НХЛ. Не буду лукавить: нам все было в диковинку — и небывалых размеров зал, и наэлектризованная атмосфера, созданная неистово болевшей публикой, и масса всевозможной хоккейной атрибутики, продававшейся за пределами зала. И, конечно же, сама игра, отличавшаяся таким высоким классом и накалом, что сонливость нашу как рукой сняло.

В те годы у нас в стране бытовало мнение, что профессионалы, мол, не так уж сильны, что весь хоккей там у них — это не более чем шоу, показуха, призванная пощекотать нервы зрителям, а класс игроков самый средний. Но тогда мы воочию убедились, что это не так, что это хоккей самого высокого уровня со всеми присущими этому спорту атрибутами: высокой скоростью, мощными бросками, отличной техникой владения шайбой, жесткой силовой борьбой и блестящей игрой вратарей. Особенно мне понравилась «девятка» из «Детройта» — Горди Хоу, хоккеист с великолепным кистевым броском и высокими бойцовскими качествами. Мы и представить себе не могли, что этот выдающийся мастер, тогда уже достаточно «взрослый», в 1974 году в составе сборной ВХА приедет к нам в страну играть в одной тройке вместе со своими сыновьями! Матч оказался поучительным: после второго периода «Рейнджере» вели со счетом 3:1 и игра казалась сделанной. Но в третьем периоде «Детройт» забил три шайбы подряд (причем, Хоу, которому прилично рассекли лоб, отличился, по–моему, дважды) и победил, показав, что в хоккее до самой последней секунды игры негоже зачехлять клюшки.