Екатерина Сушкова - Записки

Когда назначили день, то условились так: Лермонтов и Столыпин выедут верхом из Железноводска; а Васильчиков, Глебов, Мартынов и Трубецкой к ним на встречу из Пятигорска. В колонке Карас Лермонтов и Столыпин нашли m-lle Быховец и ее больную тетку [298], ехавших в Железноводск лечиться; вместе обедали, и Лермонтов выпросил у Быховец bandeau золотое, которое у нее было на голове, с тем, что на другой же день оно будет возвращено ей, ежели не им самим, то кем нибудь из его товарищей. Не придавая большого значения этим словам, она дала ему bandeau, которое и нашли у него в кармане, что подало повод думать, не была ли причиною дуэли m-lle Быховец; конечно, скоро в этом разуверились, a bandeau было возвращено ей [299]. Выехав из колонки, Лермонтов, Столыпин и прочие свернули с дороги в лес, не далеко от кладбища, остановились на первой полянке, показавшейся им удобной: выбирать было трудно под проливным дождем. Первый стрелял Мартынов, а Лермонтов будто бы прежде сказал секунданту, что стрелять не будет, и был убит наповал, как рассказывал нам Глебов.

Эмилия Шан-Гирей.

(С неизданной миниатюры, хранящейся в Пушкинском Доме)

Когда мы несколько пришли в себя от такого треволнения, переоделись и, сидя у открытого окна, смотрели на проходящих, то видели, как проскакал Васильчиков к коменданту и за доктором; позднее привели Глебова под караулом на гауптвахту. Мартынова же, как отставного, посадили в тюрьму, где он провел ужасных три ночи в сообществе двух арестантов, из которых один все читал псалтырь, а другой произносил страшные ругательства. Это говорил нам сам Мартынов впоследствии. К 9-ти часам все утихло. Вечер был чудный, тишина в воздухе необыкновенная, луна светила как день. Роковая весть быстро разнеслась по городу. Дуэль неслыханная вещь в Пятигорске! Многие ходили смотреть на убитого поэта из любопытства; знакомые же его из участия и желания узнать о причине дуэли, спрашивали нас, но мы и сами ничего не знали тогда верного. Это хождение туда-сюда продолжалось до полуночи. Все говорили шопотом, точно боялись, чтобы их слова не раздались в воздухе и не разбудили бы поэта, спавшего уже непробудным сном. На бульваре и музыка два дня не играла.

На другой день, когда собрались все к панихиде, долго ждали священника, который с большим трудом согласился хоронить Лермонтова, уступив убедительным и неотступным просьбам кн. Васильчикова [300]и других, но с условием, чтобы не было музыки и никакого параду. Наконец приехал отец Павел, но, увидев на дворе оркестр, тотчас повернул назад; музыку мгновенно отправили, но за то много усилий употреблено было, чтобы вернуть отца Павла. Наконец все уладилось, отслужили панихиду и проводили на кладбище; гроб несли товарищи; народу было много, и все шли за гробом в каком-то благоговейном молчании. Это меня поражало: ведь не все же его знали и не все его любили. Так было тихо, что только слышен был шорох сухой травы под ногами.

Похоронили и положили небольшой камень с надписью: Михаил , как временный знак его могилы (потому что весной 1842 года его увезли; мы были, когда вынули его гроб, поставили в свинцовый и отправили его в путь). Во время панихиды мы стояли в другой комнате, где лежал его окровавленный сюртук, и никому тогда не пришло в голову сохранить его. Несколько лет спустя, мне случилось быть в Тарханах и удалось поклониться праху незабвенного поэта; над могилой его выстроена маленькая часовня, в ней стоит одни большой образ (какого святого не помню) и ветка палестины , подаренная ему А. Н. Муравьевым, в ящике под стеклом. Рядом с М. Ю. похоронена и бабушка его Арсеньева. Тарханы опустели, и что сталось теперь с часовней!

Когда Мартынова перевезли на гауптвахту, которая была тогда у бульвара, то ему позволено было выходить вечером в сопровождении солдата подышать чистым воздухом, и вот мы однажды, гуляя на бульваре, встретили нечаянно Мартынова. Это было уже осенью; его белая черкеска черный бархатный бешмет с малиновой подкладкой произвели на нас неприятное впечатление. Я не скоро могла заговорить с ним, а сестра Надя положительно не могла преодолеть своего страха (ей тогда было всего 16 лет). Васильчикову и Глебову заменили гауптвахту домашним арестом, а потом и совсем всех троих освободили; тогда они бывали у нас каждый день до окончания следствия и выезда из Пятигорска. Старательно мы все избегали произнести имя Лермонтова, чтобы не возбудить в Мартынове неприятного воспоминания о горестном событии.

Глебов предложил мне карандашик в камышинке, который Лермонтов постоянно имел при себе, записывал и рисовал им что приходилось, и я храню его в память о поэте, творениями которого я всегда восторгалась.

Глебов рассказывал мне, какие мучительные часы провел он, оставшись один в лесу, сидя на траве под проливным дождем. Голова убитого поэта покоилась у него на коленях — темно, кони, привязанные, ржут, рвутся, бьют копытами о землю, молния и гром беспрерывно; необъяснимо страшно стало. И Глебов хотел осторожно опустить голову на шинель, но при этом движении Лермонтов судорожно зевнул [301]. Глебов остался недвижим, и так пробыл, пока приехали дрожки, на которых и привезли бедного Лермонтова на его квартиру.

Не знаю, насколько займет читающую публику мое воспоминание давно минувшего; но я сказала все, что было в продолжение двухмесячного моего знакомства с Лермонтовым. Надеюсь, что наконец перестанут видеть во мне княжну Мери и, главное, опровергнут несправедливое обвинение за дуэль.

Абрамович, Д. И.

Аксаков, С. Т.

Александр Николаевич, вел. кн.

Алексеев. Л. И.

Алексеев, П. И.

Алексияно, К. П.

Алопеус.

Алябьев, А. А.

Анна Иоанновна.

Анна Мелентьевна (она же Пелагея).

Анна Павловна.

Аничков, Е. В.

Аракчеев, А. А.

Д’Арлинкур.

Арнольди, И. К.

Арнольди, Л. И.

Арсеньева, Е.А.

Ахилл (слуга Лопухина).

Багговут, М. С.

Байрон.

Бакунина, Е.

Бандре-дю-Плесси.

Барант де.

Баратынский, Е.А.

Барбье.

Батюшков, К. Н.

Бахарах.

Бахметев.

Бахметева, С.

Беклешов, А. А.

Беклешов, Н. С.

Беклешова, У. С.

Белов, Р.

Беме, Я.

Бенкендорф А.

Бернарден-де-сен Пьер.

Бернов.

Бирон.

Блаватская, Е. П.

Бомарше.

Бороздин, А. М.

Боссюэт.

Брнскорн, О. Ф.

Булгаков, А. Я.

Булгакова. Е.А.

Булгарин, Ф. В.

Бурнашев. В. И.

Буткова, Н. В.

Быховец. Е.

Васильчиков, А. И., кн.

Верещагина, А. М.

Верзилины.

Вигель, Ф. Ф.

Вигилянский, П. Б.

Винсон,

Виньи де Альфред.

Висковатов, П. А.

Вистенгоф, П. Ф.

Витте, Е.А.