Бернард Барух - От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома

Чем тяжелее бремя налогов, тем сложнее становится рассмотреть, что это бремя равномерно распределено среди всех слоёв населения. Мы научились понимать, что во время войны очень важно для морального состояния в стране, чтобы каждый честно нёс свою долю национального долга, что некоторые вещи следует отложить в интересах жизненно более насущных нужд. Кажется, мы не полностью осознаём, что в условиях холодной войны необходимо похожее понимание.

Поддержка населением даже самых важных политических мер будет ослаблена, если наши налоги уходят на другие программы, имеющие меньшее значение или если система нашего налогообложения, а также инфляция создают для некоторых граждан несправедливое распределение всеобщего бремени. Мы не можем вести холодную войну с соблюдением стандартов мирного времени как в экономике, так и в обществе.

Я никогда не жалел средств на выплату более высоких налогов. Пока я не считаю, что многие государственные траты можно безболезненно урезать, то не стану выступать за сокращение налогов. Так будет до тех пор, пока наша обороноспособность не станет достаточно надёжной, а доверие к государству – достаточно прочным. Полное доверие своему правительству, подчёркиваю, является жизненно важным для создания прочной системы национальной обороны. Без этого правительство является недостаточно сильным, и оно не может должным образом реагировать на любые возникающие чрезвычайные обстоятельства.

В последнее время слышится много разговоров о создании новейшего «самого эффективного» оружия, которое, как считают люди, способно решить проблемы нашей безопасности. Межконтинентальные баллистические ракеты своим созданием действительно могут внести революцию в военное искусство. Но даже после того, как это оружие станет совершенным, мы всё равно останемся перед необходимостью пройти проверку на способность управлять самими собой, на то, сможем ли мы правильно обдумывать проблемы, а затем, обладая достаточной дисциплиной, правильно расставить приоритеты.

За восемьдесят семь лет жизни я стал свидетелем целого ряда технических революций. Но ни одна из них не привела к тому, что наличие характера и способности мыслить каждого из нас потеряло своё значение.

Рассуждения о необходимости дисциплины и умения мыслить могут прозвучать как старомодные нотации. Эта тенденция отбрасывать старые истины является ещё одной проблемой нашего общества. Многие из нас готовы выслушивать их, кивая в знак согласия, но ничего не предпринимают на практике. И поскольку мы не думаем, что же нужно, чтобы на практике применять эти старые истины, они остаются просто словами.

Печально, но господствующие в образовании тенденции, как мне кажется, лишь углубляют это игнорирование. Вместо того чтобы учить молодых людей думать, слишком во многих наших школах считают, что их задачи выполнены, если им удаётся поддерживать интерес учащихся. Перечень дисциплин максимально расширяется, чтобы включить в себя как можно больше предметов, в то время как дисциплине совершенно не уделяется внимания. Наряду с ростом специализированных учебных заведений, целью которых является подготовка технических специалистов, пришли иллюзии, будто простое накопление информации является признаком хорошего образования.

Но сама по себе информация не является адекватной заменой умения мыслить. Позвольте мне привести пример одного события. Когда Вторая мировая война подходила к завершению, многие экономисты и специалисты в области статистики предрекали, что по окончании войны без работы останутся примерно десять миллионов или даже более рабочих. Такой мрачный прогноз поддерживался и впечатляющим количеством статистических данных.

Президент Рузвельт попросил меня и моего верного соратника Джона Ханкока разработать меры, которые позволили бы нам перестроиться с войны на мирные рельсы. Мы не видели скачка безработицы сразу же после окончания военных действий. Напротив, в нашем отчёте просматривался не имеющий параллелей «путь к процветанию». Вскоре после того, как в 1944 г. вышел наш отчёт, я пошёл ещё дальше и прямо заявил, что после окончания войны у нас в запасе будет не меньше пяти – семи лет всеобщего процветания, независимо от того, в какой сфере человек будет намерен приложить свои силы.

Что послужило основой для такого прогноза? Мы не изучали статистику «покупательной способности» или «потребительского подхода», не делали исследований и других показателей, которыми любят оперировать экономические предсказатели, размышляя о будущем. Мои суждения главным образом основывались на том факте, что война оставит половину мира в руинах. Я был уверен, что ничто не остановит процесса восстановления в мире того, что было разрушено. Как я тогда говорил своим коллегам, «мужчины и женщины, народы и правительства будут выпрашивать, брать взаймы и, если будет нужно, воровать», но они найдут способ восстановить свои дома и удовлетворять те потребности, которых не могли позволить себе во время войны.

Этим примером я пытаюсь доказать, что информация без умения рассуждать и анализировать мало чего стоит.

Для того чтобы сделать верное умозаключение, человек должен иметь перед глазами целостную картину. Наши лучшие специалисты в области образования начинают понимать, что здесь нужно не знакомство с мельчайшими деталями, а именно эта способность видеть ряд проблем как часть общего взаимосвязанного целого. Почти ничего в нашем мире не происходит отдельно. Что-то всегда происходит за счёт чего-то другого. И если действие на каком-либо участке фронта оказалось по-настоящему эффективным, обычно необходимо предпринять массу действий на других второстепенных участках фронта.

Такая борьба за целостность является прямо противоположной фрагментарному подходу, который долгое время был основополагающим в, как ни печально это звучит, безуспешной борьбе против инфляции во время Второй мировой войны. Конгресс и большинство руководящих чиновников во власти считали, что одного валютного контроля здесь хватит или что достаточно контролировать лишь несколько участков финансовой системы, в то время как проблемой заработной платы и цен на сельскохозяйственную продукцию можно пренебречь. Протестуя против такого мелкосегментного подхода, я заявлял, что необходим целый ряд мер во всей экономике, которые обеспечили бы одновременную мобилизацию всех наших ресурсов.

После окончания Второй мировой войны я вновь вступил в бой за единый подход, на этот раз в связи с послевоенным устройством. Если уж мы провозгласили своей глобальной стратегией победу в войне, я призвал выработать аналогичную стратегию, охватывающую все аспекты, в борьбе за мир, чтобы мы могли наиболее эффективно использовать все имевшиеся в нашем распоряжении силы. Многие официальные лица в своих речах говорили о необходимости «тотальной дипломатии». Но задача скрупулёзно собрать вместе множество взаимосвязей единой глобальной стратегии так и не была выполнена.