Анна Баркова - Восемь глав безумия. Проза. Дневники

Воистину, хоть бы какой-ниб<���удь> болван потерял рублей 500. Черта с два. Я скорее потеряю.

Читаю Тардье «Мир» [111] Читаю Тардье «Мир». — Андре Тардье (1876–1945) — французский политический и государственный деятель. Имеется в виду его книга «Мир». (М., 1943.) . (Заключение мира в первую младенческую империалистическую мировую войну, впрочем, с некоторых времен она считается империалистической лишь со стороны немцев. Антанта же воевала за гуманность, самоопределение народов и прочие благородные вещи. Лет шесть-семь назад мы слышали кое-что другое, но Ибсен был прав. Истины живут очень недолгое время, ветшают и превращаются в свою противоположность.)

Этот Тардье не лишен пафоса, прохвост со слезой. А судя по данным, приведенным в предисловии, большой прохвост. Но умен. После краха Франции в 1940 году сошел с ума. Это до некоторой степени примиряет с ним.

21/VI.Часто перечитываю Щедрина, значит — люблю. Но почему-то он иногда дьявольски раздражает меня. Пугает и раздражает. Горький толкует об анархизме и антигосударственности Толстого. Читая Щедрина, я с ужасом убеждаюсь, что мы вообще и навеки антигосударственны, и если мы становимся «государственными», то превращаемся в каких-то мистических, мистически страшных бюрократов.

Угрюм-Бурчеев, Каренин, Аблеухов, Победоносцев [112] Угрюм-Бурчеев, Каренин, Аблеухов, Победоносцев… — первые в этом ряду — персонажи произведений М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города», Л. Н. Толстого «Анна Каренина», А. Белого «Петербург». Константин Петрович Победоносцев (1827–1907) — государственный деятель, обер-прокурор Священного Синода. — какие страшные люди. И до сих пор живы, вот что всего страшнее. Неужели это «прирожденная идея» «русской души»?

Война кончилась год тому назад. Но и сейчас мужчины, отталкивая женщин и детей, лезут без очереди за хлебом и продуктами в магазинах. Здоровенные парни, и все — инвалиды Отечественной войны. Продавцы, боясь ночного нападения этих хулиганов, пропускают их вне очереди, не спрашивая документов, несмотря на протесты публики. Мелочь, но очень характерная.

6/II 47.Помнить Гафиза [113] Гафиз — Ширази Шамседдин Гафиз (Хафиз) (ок. 1325–1389) — персидский поэт. .

А м<���ожет> б<���ыть>, и это «надежда — величайший враг людей» (древние и Гете) и «Дикая утка» — жизненная ложь, без к<���отор>ой не может существовать средний человек [114] …жизненная ложь, без к<���отор>ой не может существовать средний человек… — Главная мысль пьесы Генриха Ибсена «Дикая утка». Один из персонажей, доктор Реллинг, формулирует ее так: «Отнимите у среднего человека житейскую ложь — вы отнимете у него счастье». ( Ибсен Г. Полн. собр. соч.: В 4 т. Т. 3. Пер. А. и П. Ганзен. СПб., 1909. С. 319.) (Ибсен).

«Восстание ангелов» [115] «Восстание ангелов» Франса… — роман А. Франса. Франса по сравнению с другими его вещами, пожалуй, слабовато. Но конец прекрасен: «Победа порождает поражение». Победитель силой коварной необходимости незаметно приобретает самые дурные черты побежденного. Мудрый и мятежный архангел становится Иалдаваофом, насильником, ненавистником разума и красоты, угнетателем. Так было, так будет. Примеров слишком много.

Во мне, в сущности, много «брюсовщины». Недаром когда-то В. Л. [116] …когда-то В. Л. вела со своими учениками семинары… — Вероятно, имеется в виду Вера Леонидовна Колегаева — преподаватель словесности в гимназии, где училась Баркова. вела со своими учениками семинары по Брюсову и Анне Барковой.

Л<���уначарск>ий сулил мне: «Вы можете быть лучшей русской поэтессой за все пройденное время русской литературы» [117] Л<���уначарск>ий сулил мне: «Вы можете быть лучшей русской поэтессой…» — «Я вполне допускаю мысль, что Вы сделаетесь лучшей русской поэтессой …» (Письма А. В. Луначарского к поэтессе Анне Барковой.) . Даже это скромное предсказание не сбылось. Но я была права в потенции. Искринки гениальности, несомненно, были в моей натуре. Но была и темнота, и обреченность, и хаос, и гордость превыше всех норм. Из-за великой гордости и крайне высокой самооценки я независтлива и до сих пор. Кому завидовать? Разве я хотела бы иметь славу и достижения всех этих… имена их, ты же, Господи, веси? Нет! Я хотела бы только иметь их материальное положение.

Может быть, каждому народу суждено пройти свой курс лицемерия. У нас его до сих пор не было.

Губит нас пресловутая славянская антигосударственность, натуральный анархизм, отсутствие правосознания. К закону и к законам мы относимся крайне недоверчиво.

В рассказе Мельникова-Печерского [118] В рассказе Мельникова-Печерского… — Мельников П. И. (Андрей Печерский ) «Дедушка Поликарп» (Собр. соч.: В 6 т. Т. 1. М., 1963. С. 37.) крестьянина за воровство (по рассказу его односельчанина) наказали следующим образом: тебя, грит, выслать надо бы, да по такой-то статье не вышлем: замена тебе — в тюрьме сидеть, да в тюрьме места нет, — опять замена, дать тебе столько-то розог. Он упал в ноги судьям, благодарит. А они: и еще тебе за это: от выбора в десятские и сотские ты освобождаешься, свидетелем на суде и понятым тоже не будешь.

А вор не помнит себя от радости. Спасибо вам, отцы родные. А вот еще от подвод не ослобоните ли: дороги чистить, лес возить. Ну, от подвод не ослобонили, — закончил рассказчик, — а вот у моего внука все хозяйство загубили за порубку в казенном лесу. Заплати столько-то. Где взять? Пришлось ему хозяйство порушить, и уж как он этому вору завидовал.

7/II 47.Мы разделились на два лагеря [119] «Мы разделились на два лагеря…» — Из «Восстания ангелов». А. Франс . Собр. соч.: В 8 т. Т. 7. М., 1989. С. 127. Цитируется с незначительными неточностями. . Один утверждал, что прежде чем появились яблоки, существовало некое изначальное Яблоко, прежде чем были попугаи, был изначальный Попугай, прежде чем развелись распутные чревоугодники-монахи, был Монах, было Распутство, было Чревоугодие. Прежде чем появились в этом мире ноги и зады, Пинок коленом в зад уже существовал предизвечно в лоне Божием.

Другой лагерь, напротив, утверждал, что яблоки внушили человеку понятие яблока, попугай — понятие попугая, монахи — понятие монахов, чревоугодия и распутства и что пинок в зад начал существовать только после того, как его надлежащим образом дали и получили.

(Спор номиналистов и реалистов в интерпретации Франса. «Восстание ангелов».)

А у нас не было и нет этой внутренней свободы. Все-таки она преимущественно французское порождение. Стендаль, Франс, Мериме. У немцев даже Гете не мог до конца освободиться от всяческих пут (или он хитрил?). А у нас: милосердия отверзи ми двери, кающиеся дворяне, самораспинающиеся интеллигенты, даже кающиеся буржуи, фетишисты культуры, фетишисты мракобесия, разумоненавистники и разумофанатики.