Михаил Шевченко - Избранное

И я решил связаться с ним и попросить о предисловии: вдруг он знал Петра Ширяева.

Когда томик был готов, я позвонил Лидину.

В трубке раздался тихий глуховатый голос:

— Я слушаю…

Я представился и объяснил, почему беспокою его.

— Что вы включаете в однотомник? — спросил он.

— Прежде всего, «Внука Тальони», повесть «Освобожденные воды», рассказы…

— «Цикуту» включаете? — прервал он меня.

— Да, конечно. На мой взгляд, это очень хорошая…

— Я согласен, — ответил он, оживившись. — Я напишу предисловие. Только небольшое. Я не так уж хорошо его знал…

— Спасибо. И еще одна просьба к вам. Не знаете ли вы племянника Петра Алексеевича? Живет он где-то в Москве. Может быть, есть неопубликованные вещи… Можно было бы дать…

— Немножко знаю. Хорошо. Я постараюсь связаться с ним. Когда вам нужно предисловие?

— Чем скорее, тем лучше. Недельки бы через две.

Через неделю я получил от него письмо.

«Уважаемый тов. Шевченко!

Вы не сообщили мне своего имени и отчества. Посылаю 2 экз. своей статьи о Ширяеве; дайте о ней знать, когда прочтете.

Племянник Ширяева обещал послать Вам его портрет, о рассказах поинтересуется у сестры Ширяева, нет ли у нее чего-нибудь из неопубликованного.

В каком квартале должна выйти книга?

8 февраля 1962, Москва».

Предисловие написал он хорошее. Из него встает живой, своеобразный, большой культуры человек, легендарной судьбы. Родившись в довольно богатой семье, Петр Алексеевич порвал с ней, затем был удален за вольнодумство из Тамбовской гимназии, уехал в Москву, дрался на баррикадах 1905 года, был схвачен и посажен в Бутырку, бежал за границу. Жил в Италии, изучил в совершенстве итальянский язык, переводил прогрессивных писателей на русский… Вернувшись в послереволюционную Россию, создал ряд прекрасных книг о ее жизни.

Обо всем этом Владимир Германович рассказал живо, интересно и коротко.

Я тут же написал об этом Владимиру Германовичу, легко карандашом отметил шероховатости стиля в одном-двух местах. Лестно было, что он оценил составление: в том вошло не все, но лучшее.

Вслед за моим письмом получил ответ.

«Дорогой Михаил Петрович,

я очень рад, что статья пришлась Вам по душе. Боюсь, что неопубликованного ничего не найдется. Мне племянник Ширяева говорил об этом не очень уверенно, но я дал ему Ваш адрес, и он твердо обещал прислать во всяком случае портрет.

К сожалению, он переехал сейчас в новую квартиру, и я не знаю ни его адреса, ни телефона; но думаю, что он уже послал Вам все то, о чем мы с ним говорили.

Желаю Вам всего хорошего.

23 февраля 62.

Москва».

Племянник Ширяева не отозвался и ничего не прислал — ни портрета, ни новых рукописей.

Однотомник П. А. Ширяева вышел к осени 1962 года. Послал я В. Г. Лидину авторские экземпляры. В ответ он прислал один с надписью, которая мне дорога:

«Михаилу Петровичу Шевченко, создавшему эту книгу, на добрую память от автора статьи о Петре Ширяеве.

Владимир Германович ценил малейшее доброе дело. Он радовался выходу книги Ширяева:

«…все-таки хорошо, что она вышла, и притом массовым тиражом. Только очень скучен цвет переплета, и жалко, что молодой портрет совсем не передает Ширяева, каким он был в годы своего писательства. Но главное сделано, и читатели будут Вам благодарны…»

Он заботился о том, чтобы книжка дошла до Москвы, и когда замедлилась отсылка тиража в лавку писателей, он выступил со статьей по этому вопросу в «Литературной газете». Он сетовал на несовершенство в распространении книг, мечтал о книжном магазине «Дружба» в Москве, где торговали бы всеми книгами всех издательств, о том, чтобы хорошие книги расходились по всей стране, а не оставались продукцией местного выпуска.

«…Совсем недавно Тамбовское книжное издательство, — писал он, — выпустило «Избранное» покойного писателя Петра Ширяева. Немало трудов положили тамбовцы для увековечивания памяти своего земляка, но кто в Москве видел эту книгу? А между тем повесть «Внук Тальони», вошедшая в эту книгу, справедливо считается одним из достойных произведений советской литературы.

То же Тамбовское издательство выпустило весьма интересную книгу Б. Мартынова «Журналист и издатель И. Г. Рахманинов» об одном из самоотверженных просветителей XVIII века, издателе и переводчике сочинений Вольтера. Я получил эту книжку от доброго знакомого, но в Москве о ней не слыхали даже испытанные книголюбы…»

Выпуск однотомника П. Ширяева укрепил меня в вере, что в Тамбове можно издавать нужные книги. Тамбовщина — непочатый источник таких трудов. Если взять только писателей, то с нею связаны имена Г. Державина, А. Пушкина, Е. Баратынского, М. Лермонтова, А. Новикова-Прибоя, С. Сергеева-Ценского, Н. Вирты и др. Об этом хорошо знал Владимир Германович. Сразу после войны он приезжал на Тамбовщину. Конечно же, зашел в библиотеку им. А. С. Пушкина и открыл там несметное богатство среди книг, изданных еще при жизни знаменитых отечественных писателей. О посещении библиотеки В. Лидиным долго вспоминали, он помог кое в каких нуждах ее, замолвил слово перед областным руководством.

Мы начали литературные «раскопки». И в довольно короткое время выпустили книги о прошлом Тамбовского края, книги воспоминаний о Мичурине и Сергееве-Ценском, книжку о Рахманинове… Готовили к изданию исследование о пушкинских связях с Тамбовщиной…

Позже он в книге «Друзья мои книги» вспомнит и Тамбов, и его великолепную библиотеку.

Эту свою книгу он прислал мне с теплой надписью, а в письме подчеркивает, что там, в книге, есть и строки о Тамбове.

В переписке с ним я обмолвился, что хотел бы всерьез заняться прозой. Послал ему вместе с книжкой стихов и первые рассказы. И я вспомнил, вернее, он заставил меня вспомнить то, что мне говорила о нем — заботливом и доброжелательном — однокурсница Наташа Лаврентьева. Она была у него в семинаре. После института уехала на работу в Волжский и нелепо погибла. Владимир Германович собрал книжку ее рассказов и написал к ней доброе предисловие.

Не замедлил он отозваться на мое письмо, на мои раздумья.

«Дорогой Михаил Петрович,

в самом деле, почему бы Вам не попробовать силы в прозе, ведь у Вас есть склонность к этому…

Попробуйте для начала написать что-нибудь о тамбовской деревне и пошлите в газету «Сельская жизнь» на имя Никиты Афанасьевича Иванова, сославшись на меня. Это очень благожелательный и отзывчивый человек. Попробуйте!..»

Рекомендацией его я не воспользовался — постеснялся. А ему через какое-то время послал новые рассказы. И вновь убедился, что он и сам такой — благожелательный и отзывчивый.