Лаврентий Берия - Человек из стали. Иосиф Джугашвили

Может, он и не верил в слияние языков, но ведь считал, что господство русского языка на всей территории Советского Союза неизбежно.

Россия – огромная страна. Именно она придавала форму, а также содержание всему Союзу. Поэтому русский язык был наиболее распространён. Он обоснованно представлял собой средство межнационального общения народов СССР.

Что касается других языков, то, на мой взгляд, кроме армянского и грузинского, ни один из них не прошёл того пути развития, который позволяет выразить с их помощью всё. Уверен, что даже в Прибалтике местные языки не совершенны. Ведь там в прошлом долгое время государственными языками были немецкий и польский.

Какие в этой связи перспективы имела Грузия?

Сохранение национальной самобытности было одним из главных векторов моей работы. Для меня было ясно, что Грузия вечна, как вечен её народ, которому не грозит исчезновение или растворение. Это, по моему глубокому убеждению, было абсолютно исключено. Укреплялось моё убеждение тем, что культура Грузии успешно и быстро развивалась. За годы советской власти в разы выросли тиражи книг. Количественные показатели в таком деле имеют огромное значение.

Я всегда полагал, что Грузия находится в опасном геополитическом окружении, подвержена большим рискам (вне СССР. – В.Г.). Относительно перспектив скажу, что видел свою республику, её культуру в едином советском пространстве. Выход из него считал неверным. Вот тогда-то, при столь явном просчёте возникла бы угроза ассимиляции, потери языка, да и всего остального.

Что мы могли бы противопоставить лавине опасностей с востока и с юга. Пожалуй, ничего. Если в те годы возможная беда для Грузии была менее вероятной, то сейчас картина изменилась. Появились и укрепились такие государства, как Пакистан, Иран, пробудился Ирак, идёт консолидация в арабском мире… (Неясно, почему К.Чарквиани обошёл молчанием Турцию, другие страны НАТО. Или это просто не попало в текст интервью? – В.Г.) Своевременный союз с Россией определил нынешнее положение Грузии, конфигурацию её границ, возвращение ей Аджарии, земель Боржомского ущелья. [136]

Мы, три твоих сына, учились в грузинской школе. Что скажешь о тех наших партработниках, которые отдали предпочтение русской школе для своих детей? Последнее было нормой и в других союзных республиках…

Мне их выбор не нравится. Но таких было немного. Дети Чхубианишвили, Стуруа, как и вы, учились в грузинских школах. [137]Я считал, что только таким образом вы в совершенстве изучите грузинский язык, историю родины, теснее будете связаны с грузинским мироощущением. Когда меня из Москвы перевели на работу в Ташкент, я вас не взял с собой. (Об этом переводе будет рассказано ниже. – В.Г.) Рассудил, что после учёбы вы вернётесь домой. Это было хорошей традицией тех лет: обучение в Москве и впоследствии возвращение на родину.

В нашей семье не было отрицательного отношения к другим национальностям. Но в то же время нас с детства приучали к этноцентрической мысли о том, что всё грузинское, будь то язык, природа, поэзия, вино, самые лучшие в мире. Как это соотносится с марксизмом-ленинизмом?

Ты преувеличиваешь. Никогда я не заявлял, что мы лучшие в мире, а если подчёркивал красоту нашей природы или языка, то лишь для того, чтобы привить вам любовь к родине.

Я не утверждал, что наши вина превосходят, предположим, французские. Однако они действительно одни из лучших в мире – это факт. Заостряя внимание на исключительности грузинского языка, я имел в виду, что посредством его можно выразить любую мысль. Жаль, что на грузинском языке в течение последних ста лет создавались в основном художественные произведения. Этого мало для всестороннего развития языка. Вот почему у нас не было достаточной научной терминологии. Она стала создаваться совсем недавно – в XX веке, при советской власти.

Я старался воспитать вас интернационалистами, но грузинами.

Значит, такое твоё отношение к национальности не противоречит марксизму-ленинизму?

Ничуть не противоречит. Чтобы полюбить другие народы, надо начинать с собственного.

Многие болезненные проблемы наших дней берут начало в недалёком прошлом. Взять, к примеру, вопрос о турках-месхетинцах. Что можешь сказать на этот счёт?

Главной ошибкой Сталина была высылка некоторых народов. Не считаю, что это было только его личной ошибкой. Вопрос о высылке ставили многие приближённые к нему члены руководства.

Помню, как во время войны в одном прифронтовом северокавказском селе несколько семей искали укрытия в полуразрушенных домах. Искали под разрывами бомб. Это были ингуши. Я вслух пожалел их: мол, не успели эвакуироваться. Сопровождавшие меня военные чины возразили, что нечего жалеть, что те нарочно остались, хотят перейти на сторону немцев.

Часть военного командования была уверена в недобрых замыслах некоторых народностей Кавказа. Небеспричинно. Нельзя отрицать, что в горах на самом деле было несколько отрядов, состоявших из ингушей и чеченцев, связанных с фашистами.

Подобные отряды были…

Да, были они и среди других национальностей. Генерал Власов сколотил двухмиллионную армию, но никто не мог утверждать, что русский народ изменил родине. [138]

Как думаешь, проблема турок-месхетинцев иная или её тоже можно рассматривать в аналогичном ключе?

У нас были сведения, что турки из своих приграничных с Грузией районов выселяют грузинское население. Могли ли мы не последовать их примеру? Союзное правительство считало, что нет.

Турки-месхетинцы создавали нам немало трудностей. Они были надёжными проводниками через государственную границу для отщепенцев-антисоветчиков. Был даже случай, когда их целое село со всеми пожитками и домашним скотом перешло на турецкую сторону. Словом, верностью советской власти (и грузинской родине. – В.Г.) турки-месхетинцы не отличались.

Не беру примеры из совсем далёкого прошлого. Вспомним, что было при меньшевиках. В 1919 году, прежде чем турецкая армия вторглась в Грузию, турки-месхетинцы, жившие на нашей земле вдоль границы, устроили резню местного грузинского и армянского населения.

Прошлый опыт был тяжёлым, мы его помнили. Но их высылка не являлась республиканской инициативой. Это решение вынес Совет Министров СССР, Председателем которого был Сталин. Правда, кто конкретно и первым предложил выслать турок-месхетинцев – Сталин, Берия, либо кто-то другой, я не знаю. Наконец, республика не могла это осуществить собственными силами. Кроме большого количества транспортных средств, требовалось создать для переселенцев минимально приемлемые бытовые условия; мы ведь поначалу ещё не знали, куда именно переселят людей.