Ярослав Иосселиани - В битвах под водой

Командир флотилии выступал в роли вратаря английской команды. Волей-неволей Трипольскому тоже пришлось получить такой же высокий спортивный пост.

Когда все собрались, команды направились на стадион, и игра началась. Первые же минуты игры показали, что как футболисты мы и англичане стоили друг друга, — недаром облепившие ограду стадиона мальчишки громко смеялись над нами и то и дело скандировали что-то.

Подобно своим товарищам, я носился по полю за мячом, с размаху налетая то на своего игрока, то на противника, падал, вскакивал и снова падал. Мяч ударялся о мою голову, я задевал его руками, но ногой ни разу так и не смог его ударить.

— Не бегай по всему полю! — время от времени напоминал мне Паластров, игравший центра нападения, — держись своего места!

И действительно, забыв о том, что было написано в шпаргалке Падчина, я вошел в азарт и вовсю гонялся за мячом. Один раз я даже влетел вслед за мячом в свои ворота, сбив с ног растерявшегося Трипольского.

— Спокойней! — не на шутку рассердился комдив. — Что ты носишься? Да и глаза у тебя безумные, как у Ивана Грозного, убившего своего сына!

В конце концов мне надоело получать толчки и удары, и я начал подумывать о том, как бы улизнуть с поля. Но неожиданно состязание окончилось. Оказывается, у судьи остановились часы, и мы играли лишних полчаса.

— Счет пятнадцать — семь в пользу русских! — торжественно провозгласил судивший игру англичанин.

После матча обе команды долго изучали полученные синяки и кровоподтеки.

— Поздравляю вас, коммодор Трипольский, — первым подошел к нам командир флотилии, — вы блестяще отбивали мячи!

— Это не я, — смеялся комдив, — мяч сам ударялся об меня и отскакивал. Я его ни разу так, и не смог поймать руками…

— Вот кто лучше всех играл, — нашел меня глазами командир флотилии, — это он помог вам выиграть…

— Да я же ни разу не ударил по мячу, мистер…

— Это не важно! — перебил меня англичанин. — У вас был такой страшный вид, что наши офицеры как зайцы убегали от вас…

— Он и своих пугал не меньше, — вмешался Паластров, рассматривая свою поврежденную ногу, — по-моему, меня искалечил именно он…

За воротами стадиона меня встретил матрос Архипов.

— Ну как? Проиграли? — спросил он.

— Выиграли!

— Не может быть…

— Что за неверие в силы своего начальства? — шутил я. — Вот пойду умоюсь, оденусь, приведу себя в порядок, затем пообедаем и снова пойдем на стадион, понятно?

— Так точно, товарищ командир! — И Архипов вприпрыжку помчался к своим друзьям сообщить необычайную новость: наши выиграли футбольный матч.

После обеда часть офицеров и группа матросов и старшин пошли по приглашению американцев смотреть соревнования по боксу.

У входа на стадион нас встретила группа девушек. Они собирали пожертвования в пользу жителей, пострадавших от фашистских бомбардировок. Мы вручили им небольшую сумму, прошли на свои места и увидели, что опоздали. Начался уже последний раунд. Произошла ошибка: американский лейтенант неправильно указал время начала матча.

Мы увидели последнюю встречу. Выступали американец и голландец. Прозвучал удар гонга, соперники, как полагается, пожали друг другу руки, и бой начался. Американец сравнительно быстро победил противника. Судья подошел к победителю и высоко поднял его руку. Затем на ринг взбежал лейтенант Гильтон и крикнул в микрофон:

— Победителем состязаний по боксу объявляется американский моряк! Эта победа тем знаменательнее, что здесь, как видите, нет профессионалов-боксеров…

Я переводил речь Гильтона своим матросам.

— Если Джим Оули, сегодняшний победитель, — продолжал Гильтон, — раньше дрался на спортивных встречах в Америке, то теперь он простой воин-моряк, любящий спорт, как и все американские моряки.

— А будто остальные не любят спорт, — проворчал Архипов.

— Спорт и мы любим, а все-таки с боксом у нас на корабле плоховато, заметил я. А Гильтон между тем говорил:

— В состязаниях принимали участие моряки всех союзных кораблей, находящихся в настоящее время в порту. Только русские не выставили своих боксеров, несмотря на наше приглашение.

Американец откашлялся и продолжал:

— Прежде чем вручить победителю денежный приз, я объявляю еще раз: не желает ли кто-нибудь из публики оспаривать приз победителя? Если есть такой, то прошу на ринг!

Я перевел эти слова Архипову. Он вдруг встрепенулся и, глядя мне в глаза, умоляюще сказал:

— Товарищ капитан третьего ранга, разрешите!

— Что разрешить?

— Разрешите драться с американцем!

— Так вы же не боксер?

— Конечно, не профессиональный боксер… Но кое-что в этом деле кумекаю… У нас в Туле при заводском клубе был кружок, я занимался… Прошу разрешения, товарищ капитан третьего ранга!..

— А не подведете? — нерешительно спросил я. — Помните, здесь дело идет о чести флага.

— Знаю, товарищ капитан третьего ранга. Позволите?

— Подведет, товарищ командир, наверняка подведет, — вмешался Иван Откушенный, — нет у неге тренировки. Нельзя так идти, Алексей!

— Ты за собой смотри, — метнул в его сторону злой взгляд Архипов, — а то дал какому-то шалопаю ухо съесть…

Архипов передал мне на хранение свой комсомольский билет и побежал на ринг.

Лейтенант Гильтон объявил, что один из русских матросов изъявил желание участвовать в финальном состязании с победителем. В его голосе и в жесте, которым он указал на Архипова, сквозила ирония. По трибунам пронесся гул. Архипов рядом с рослым американцем выглядел маленьким и очень юным.

Американец начал бой в быстром темпе. Он наскакивал на своего низкорослого противника и с первых же минут стал его одолевать. Удары американца заставляли Архипова переходить к обороне. Сам он наносил редкие и слабые удары.

— Ну что он полез против профессионала? — нервничал Грачев.

— Подожди! Алешка ведь ловкий. Он еще покажет этому верзиле! — успокаивали Грачева другие матросы. Видно было, что и они переживают за Архипова.

— Спокойнее, товарищи, спокойнее! — то и дело говорил я матросам, тщетно стараясь скрыть собственное волнение. В публике все чаще раздавался смех. Смеялись над Архиповым.

Мы чувствовали себя неловко.

Но вот первый раунд закончился. Удар гонга… Наш Алеша уселся на стул. Его обмахивали полотенцем, предлагали воду. И он, как настоящий боксер-профессионал, не пил, а только полоскал рот.

Во втором раунде американец нанес Архипову удар такой силы, что матрос бессильно повис на канате.

Мы вздрогнули. Неужели конец?

— Алеша! — вскочил с места Грачев. — Товарищ командир, разрешите я пойду…

— Садись, сумасшедший! — Матросы силой усадили Грачева на место.

— Русские волнуются, — объявил между тем в микрофон лейтенант Гильтон, — у них, видимо, есть для этого основания…