Леонид Млечин - Маркус Вольф

«Некоторое время мы с Францем Фюманом жили по соседству в Берлине, — вспоминал Ханс Модров. — Иногда встречались у газетного киоска. „Вы идиоты, — как-то сказал он мне, — у вас даже почтальон выполняет план на 105 процентов. Видимо, он сам себе пишет письма“».

После таких бесед Конрад звонил старшему брату. Иногда чтобы попросить совета — заместитель министра госбезопасности лучше знал, как действовать в сложной ситуации. Иногда в отчаянии — поделиться переполнявшими его тягостными эмоциями.

Старший брат, наделенный более устойчивой психикой, констатировал, как он сам писал, «раздвоенность Кони — внутренний конфликт между идеалами, которым он хотел остаться верен, и реальностями политики, в которую он был втянут».

Однажды Конрад сказал брату, что за Кристой Вольф и ее мужем ведется слежка, они не понимают, что происходит. Маркус сделал, что мог. Обратился к коллеге по министерству, попросил учесть мнение влиятельных интеллектуальных кругов — такую выдающуюся писательницу с мировым именем, как Криста Вольф, не следует пугать.

В ГДР были очень заметные диссиденты, если использовать знакомое нам по советским временам понятие. В первую очередь на слуху были имена популярного поэта и певца Вольфа Бирмана и ученого Роберта Хавемана.

В третьем рейхе органически не принимавший нацизма доктор Хавеман участвовал в движении Сопротивления. Он был арестован в 1943 году и приговорен к смертной казни. Приговор не привели в исполнение, поскольку вермахт был заинтересован в его исследованиях, имевших военное значение. После войны Хавеман возглавил научно-исследовательский институт в американском секторе Берлина, но потерял свой пост, поскольку протестовал против создания ядерного оружия. В 1950 году он перебрался в Восточный Берлин и возглавил Институт физической химии. Партийные власти были несказанно рады заполучить ученого такого уровня в ГДР! Хавемана избрали депутатом, отметили национальной премией.

Но профессор Хавеман не принял реального социализма. За выступления на философские темы и статьи, опубликованные в Западной Германии и воспринятые как критика режима, Хавемана в 1964 году исключили из партии. В 1966 году исключили из Академии наук ГДР.

А Вольфу Бирману в ноябре 1976 года не разрешили вернуться в ГДР с гастролей в Западной Германии. После концерта в Кёльне политбюро ЦК СЕПГ лишило его гражданства. А ведь он происходил из семьи антифашистов-коммунистов. Его отец, работавший на гамбургской судоверфи, погиб в Освенциме. В 1953 году Бирман сам переселился из ФРГ в ГДР. Но и он не прижился в системе реального социализма. Имел свое мнение, не скрывал его, потому идеологическое начальство зачислило его в диссиденты. Он сочинял стихи и пел песни. Его можно было бы сравнить с Владимиром Высоцким, Булатом Окуджавой или Александром Галичем.

Характерно, что многие коллеги давно требовали наказать барда как «вражеский элемент». Конрад Вольф же считал неправильным лишать Вольфа Бирмана гражданства. Но, как член ЦК и президент академии, был принужден оправдывать то, с чем не согласен. Он попал в трудное положение. Партийный аппарат упрекал его в либеральном примиренчестве. Свободомыслящие коллеги не понимали, почему он вместе с ними не возмущается произволом властей.

После тяжких размышлений Конрад Вольф выдавил из себя заявление: «…к лишению Вольфа Бирмана гражданства ГДР». Ему казалось, что он нашел не слишком позорящую его формулу осуждения диссидента: «Бирман для меня не трудный, иногда заходящий слишком далеко (как он сам о себе говорит) и — как я сам иногда думал, — возможно, несправедливо подозреваемый сочинитель песен, а человек, идущий другим, нежели мы, политическим путем. Фактически — это мое убеждение — он служит делу тех людей, для которых ликвидация социалистического общества в ГДР — задача, решение которой отложено, но не снято с повестки дня».

В трудные минуты Конрад искал поддержки у невозмутимо хладнокровного старшего брата. Маркус Вольф вспоминал, как приглашал Конрада и Кристель на жарко́е из дикого кабанчика: «Мы с братом ревниво, по-серьезному относились к своим кулинарным затеям. Но когда речь шла о блюдах из дичи, то я пользовался авторитетом даже у Кони». В мае 1977 года они вдвоем поехали на церемонию приведения к присяге солдат Первого танкового полка имени Фридриха Вольфа — под Магдебургом. Вечером в пивном подвальчике беседовали с молодыми солдатами. Военная служба в Национальной народной армии ГДР мало походила на советскую.

А весной 1978 года Конрад Вольф в отчаянии примчался к старшему брату на дачу. За бутылкой виски рассказал о личном горе: любимая женщина Кристель уходит от него. Эту трагедию он переживал очень тяжело. Привычные способы забыться не помогали. Таблетки и спиртное пагубно сказывались на его здоровье.

Глубоко страдая, Конрад не забывал о своих обязанностях перед коллегами. В результате долгих раздумий он написал большое письмо Эриху Хонеккеру о необходимости выработать новую политику в отношении деятелей культуры, дабы не отталкивать всех инакомыслящих.

Немногим удавалось повлиять на Хонеккера. Президент Академии художеств принадлежал к числу этих немногих. Хонеккер его ценил и прислушивался к его словам. Конраду не раз удавалось добиваться послаблений для восточногерманской интеллигенции. Прочитав письмо, Хонеккер беседовал с Вольфом два часа. 22 июня 1979 года генеральный секретарь встретился с творческой интеллигенцией.

На похоронах знаменитого актера и певца-антифашиста Эрнста Буша, чье имя гремело еще в довоенные годы, Хонеккер предложил Конраду Вольфу сделать фильм о певце. От генсека этого не ожидали. Все знали, что Буш не любил Хонеккера и много лет отказывался петь на официальных концертах. Документальный телевизионный цикл «Поет Буш» занял у Конрада последний год его жизни.

В 1981 году Вольф-младший получил слово на X съезде партии. Завершил выступление необычно — предложил делегатам послушать старую песню Буша об Эрнсте Тельмане, песню времен гражданской войны в Испании. Он всё еще верил, что можно возродить дух подлинного социализма, если вернуться к идеалам поколения отцов. Президента Академии искусств избрали членом ЦК. Маркус сердечно поздравил младшего брата.

Конрад Вольф отправился в Москву снимать телевизионный фильм о годах своей юности — с молодой спутницей, похожей на Кристель. Он гулял по городу, искал знакомые места. Дом на Нижнем Кисловском, Арбат, кинотеатр «Художественный», бывшая 110-я школа около улицы Герцена, школа имени Карла Либкнехта на Кропоткинской. С Киевского вокзала на электричке поехал в дачный поселок Переделкино. И свой пятьдесят шестой день рождения (в октябре 1981-го) отметил в Москве у кинокритика Майи Туровской, с которой когда-то учился в 110-й школе.