Леонид Млечин - Маркус Вольф

Возник вопрос: не застрелил ли он студента сознательно, выполняя приказ Восточного Берлина устроить провокацию?

Досье Курраса открылось случайно. Когда рушилась ГДР, сотрудники Министерства госбезопасности попытались скрыть следы его сотрудничества с госбезопасностью. Уничтожили его учетную карточку в картотеке секретных сотрудников. Так что даже сами офицеры МГБ не могли знать о его принадлежности к аппарату. Но сотрудница архива натолкнулась на упоминание некоего агента под номером 2/70. Она запросила материалы в архиве МГБ и получила 17 томов — отчет о деятельности секретного сотрудника, некогда активно действовавшего в Западном Берлине.

— Мы обнаружили много самых невероятных досье. Но чтобы Министерство госбезопасности ГДР выделяло деньги из бюджета на покупку винтовки для сотрудника западногерманской полиции, такого я еще не видел, — рассказывал научный сотрудник Федерального ведомства по хранению и изучению архивов бывшего МГБ ГДР Гельмут Мюллер-Энбергс.

Тайная жизнь Карла Хайнца Курраса началась 19 апреля 1955 года. В тот день 27-летний западноберлинский полицейский перешел в Восточный Берлин и обратился в ЦК партии. Попросил дежурного охранника связать его с сотрудником Министерства госбезопасности.

Куррас сказал офицеру госбезопасности, что ему не нравится происходящее в Западном Берлине и он намерен перебраться в ГДР. Офицер госбезопасности сразу сообразил, какую ценность представляет полицейский из района Шарлоттенбург. Он убедил Курраса, что тот принесет больше пользы социалистической ГДР, если останется служить в западно-берлинской полиции и станет секретным сотрудником МГБ.

Двадцать шестого апреля Куррас встретился во второй раз с офицером МГБ и дал собственноручную подписку: «Не будучи политически грамотен, я верю, что путь, избранный на Востоке, является правильной политикой. Чтобы участвовать в этом движении, я готов сообщать о деятельности полиции Западного Берлина представителям Министерства государственной безопасности ГДР. Я согласен сохранять мою работу в полном секрете. Свои отчеты буду подписывать псевдонимом Отто Боль».

В полиции Западного Берлина Курраса ценили. Во время беседы в отделе кадров он попросил «поручать более важные задания, что дало бы мне ощущение большего удовлетворения, потому что хочу продемонстрировать свои способности». В 1965 году Курраса перевели в 1-й отдел городского управления. Этот отдел ведал шпионами и перебежчиками с Востока, тесно сотрудничая с контрразведкой ФРГ и спецслужбами США, Англии и Франции. Мечта для агента из ГДР! Курраса включили в спецгруппу, которой поручили выявлять агентов-двойников внутри полиции — среди сослуживцев. В 1-м отделе полицейским давали псевдонимы. Подобрали и Куррасу — Жандарм.

Кураторы из МГБ поручили ему соблазнить секретаршу начальника отдела. С секретаршей ничего не получилось. Он попросил больше таких заданий не давать.

Целых 12 лет Куррас снабжал Восточный Берлин ценной информацией. Достоинство его состояло в том, что он сообщал только реальную информацию, ничего не придумывал, был внимателен к деталям и полностью отдался своему делу. В Министерстве госбезопасности знали практически обо всём, что затевали полиция и спецслужбы ФРГ.

С помощью Курраса МГБ получило доступ практически ко всем досье западноберлинской полиции. Особенно интересовала информация о тех, кто помогал восточным немцам бежать через стену. Фотокамерой «Минокс» Куррас ночами переснимал служебные документы. Он считался надежным и старательным работником. Ему разрешали брать документы домой. Отснятые пленки он передавал кураторам во время встреч — как правило, в общественных туалетах.

Для прикрытия Куррас вступил в Социал-демократическую партию Германии. И практически одновременно, 16 января 1964 года, пройдя кандидатский стаж, он был тайно принят в Социалистическую единую партию ГДР. В заявлении о приеме поклялся «отдать все свои силы партии». Рекомендацию ему дала женщина, работавшая под псевдонимом Лотти.

Лотти — Шарлотта Мюллер — ездила в Западный Берлин, чтобы навестить сестру. И встречалась с Куррасом. Как правило, в кафе в парке Тиргартен. Во время бесед с ним она старалась пробудить его классовое сознание, особенно когда ей казалось, что ему не хватает энтузиазма. А у него возникали проблемы, когда он должен был допрашивать своих товарищей — пойманных агентов из ГДР.

Двадцать шестого января 1965 года Лотти докладывала о беседе с Куррасом: «Он высказал определенные сомнения относительно участия в арестах людей, которые работают на Германскую Демократическую Республику. Я ответила, что он обязан исполнять свою работу. Я напомнила ему о докторе Зорге, которому приходилось делать то, что шло вразрез с его взглядами ради получения важной информации».

Ее дар убеждения возымел действие. После следующей беседы она доложила: «Он уже не испытывает сомнений относительно участия в работе против тех, кто подозревается в сотрудничестве с МГБ».

Когда Куррас отправлялся в отпуск в Австрию, то заезжал в социалистическую Чехословакию, чтобы там в безопасной и комфортной обстановке побеседовать со своими кураторами из МГБ. Ему платили. Он получил 20 тысяч западногерманских марок — немалая сумма в те годы. Стресс снимал выпивкой и стрельбой в тире. В досье Курраса отмечены и его служебные успехи, и привычка злоупотреблять алкоголем. А также его страсть к оружию: «Он не скрывает, что ему нравится стрелять. Просил раздобыть оружие, которое нельзя купить на Западе».

Почти всё свободное время он проводил в тире. Тайная служба в МГБ позволяла наслаждаться любимым делом. До четырехсот марок в месяц уходило только на патроны. Характерен пароль, с которым к нему направили связного из МГБ:

— Господин Куррас, меня послали к вам из стрелкового отдела.

И такой прекрасный стрелок случайно застрелил ни в чем не повинного студента Бенно Онезорга? Как все это произошло?

Вечером 2 июня 1967 года шаха Резу Пехлеви ожидали в западноберлинской опере. Давали «Волшебную флейту» Вольфганга Амадея Моцарта. Перед зданием собрались и студенты, противники Резы Пехлеви, и сторонники шаха. Безопасность высокого гостя из Ирана обеспечивал сотрудник полиции Ханс Ульрих Вернер, который в годы Второй мировой войны боролся с советскими партизанами на Украине.

Когда около восьми вечера появился «Мерседес-600» с шахом и шахиней, толпа принялась скандировать: «Убийца!» В гостей полетели помидоры и яйца. Полиция схватила одного из молодых людей. Его бросили в служебный автобус и избили. Гости вошли в оперу, и улица успокоилась. Тем не менее полиция вела себя агрессивно и атаковала собравшихся, не потребовав от демонстрантов предварительно — как положено по инструкции — разойтись. Полицейские орудовали дубинками и ногами.