Леонид Млечин - Маркус Вольф

Когда люди стали убегать, полиция обрушила на них сбивающие с ног ледяные струи из водяной пушки. Специальные подразделения старались выявить и поймать руководителей демонстрации.

Молодая пара — Бенно и Криста Онезорг — стояли на перекрестке. Они поженились полтора месяца назад и ждали ребенка. Случайные прохожие, они были потрясены жестокостью полиции. Бенно Онезорг занимался германо-романскими штудиями. Ему всего лишь хотелось понять, что происходит. Его жена, увидев, что ситуация слишком опасная, пошла домой. Полиция оттеснила демонстрантов на Круммештрассе. Куррас руководил одной из атакующих групп. На стоянке люди метались между машинами. Трое полицейских сбили с ног и избивали одного из студентов. Попавшему под руку Онезоргу тоже досталось. И тут Куррас выстрелил Онезоргу в затылок.

Свидетели вспоминали, как другой полицейский кричал на Курраса:

— Ты что, с ума сошел, стрелять здесь?!

Куррас ответил:

— Я случайно.

Его начальник крикнул:

— Куррас, назад! Немедленно! Уходи отсюда!

Тяжелораненый Онезорг лежал на земле. Полицейские помешали подбежавшему норвежскому врачу оказать ему первую помощь. 15 минут ушли на то, чтобы вызвать «скорую помощь», и еще 45 минут на то, чтобы доставить раненого в больницу.

Иранский шах, узнав о происшедшем, дружески поделился опытом с правящим обер-бургомистром города пастором Генрихом Альбертцем:

— Вам нужно больше стрелять. Тогда всё успокоится.

Альбертц выслушал его с изумлением. Пастор в годы третьего рейха принадлежал к антинацистски настроенным священнослужителям и входил в так называемую исповедальную церковь. Вскоре он разочаруется в политической деятельности и вернется к служению Господу….

Профсоюз выделил лучшему снайперу берлинской полиции Куррасу 60 тысяч марок, чтобы он мог нанять адвоката для защиты от обвинений в непреднамеренном убийстве. Куррас утверждал, что его сбили с ног и били человек десять или одиннадцать. А двое набросились на него с ножами… Он сделал предупредительный выстрел. И только в схватке случайно попал в Онезорга.

Ни один из свидетелей не смог хотя бы частично подтвердить его показания. Но суд оправдал Курраса. Через четыре года его вновь приняли на службу в полицию. Если бы тогда Курраса не выгораживали из корпоративной солидарности, не произошло бы такой радикализации молодежи.

Одна из террористических групп так и назвала себя — «Движение Второго июня». Боевик группы Тилль Майер сказал тогда:

— Западноберлинский полицейский стрелял во всех нас.

Впоследствии Тилль Майер сам стал секретным сотрудником Министерства госбезопасности ГДР. Безумная ситуация: и террорист, и полицейский — оба агенты МГБ!

Для студентов оправдание Курраса судом стало подтверждением того, что общество устроено неправильно — преступника-шаха встречают с почетом, полицейского-убийцу отпускают.

Интересно, что поступок Курраса огорчил Министерство госбезопасности ГДР. 8 июня он получил шифрованную радиограмму: «Уничтожьте немедленно все материалы. На время прекратите работу. Восстановим контакт после окончания расследования. Мы крайне сожалеем об инциденте». Куррас ответил: «Понял. Всё уничтожил. Встретимся в кафе. Нужны деньги на адвоката».

Но только через девять лет, 24 марта 1976 года, Куррас встретился со своим куратором — Вернером Айзенбеком. Теперь Куррас служил в транспортном отделе западноберлинской полиции. Он хотел возобновить работу на МГБ ГДР. Похвастался перед Айзенбеком, что «неприятный инцидент» забыт, его уже повысили и скоро сделают старшим инспектором. Но для Министерства госбезопасности он утратил всякую ценность, и работу с ним прекратили. Компартия ГДР, которой он восхищался, дистанцировалась от своего трудолюбивого информатора. Центральный орган Социалистической единой партии Германии газета «Нойес Дойчланд» возмущалась его оправданием: «Убийца довольно ухмыляется».

В западноберлинской полиции пошли разговоры о пьянстве Курраса. Летом 1971 года его обнаружили в парке на скамейке пьяным, а в портфеле — нож и табельный пистолет, хотя ему запретили ношение оружия. Его отстранили от службы. Потом вновь восстановили. Когда он вышел в отставку в 1987 году в ранге старшего инспектора, полицейское управление вздохнуло с облегчением.

Куррас никогда не сожалел о том, что убил студента. В декабре 2007 года он казал журналисту:

— Ошибка? Да мне надо было не один раз выстрелить, а несколько…

Карл Хайнц Куррас часами слушал радио и пил. Гуляя, громогласно извергал проклятия, в основном в адрес иностранцев. До недавнего времени двое мужчин, бывшие коллеги, в сером «мерседесе» забирали его по воскресеньям и куда-то увозили. Но какие коллеги? Бывшие сотрудники западноберлинской полиции или Министерства госбезопасности ГДР? Когда к нему пришел журналист из газеты «Тагесшпигель», то увидел плешивого старика. Куррас злобно сказал, что убил Онезорга ради удовольствия.

А некоторые террористы, которые взялись за оружие из-за убийства Онезорга, потом, спасаясь от наказания, бежали в социалистическую ГДР!

В 1983 году молодая женщина по имени Ева обосновалась в небольшом городке-спутнике Дрездена. Ее устроили на работу в типографию «Дружба народов».

У Евы была крохотная зарплата, но она разъезжала на советской «Ладе» и сразу же получила однокомнатную квартиру. Удивленным соседкам Ева объяснила, что она почти что политэмигрантка — ей пришлось из-за симпатий к социализму покинуть ФРГ, где она родилась, и искать убежища в социалистической ГДР. Но кое-какие деньги на обзаведение она привезла из Западной Германии.

Осенью 1983 года Ева дала объявление в местной газете: «Ищу подругу для пеших прогулок с целью совместного проведения времени». На объявление, правильно истолковав его смысл, откликнулась ее ровесница Рената, злоупотреблявшая алкоголем и столь же равнодушная к мужчинам.

Позднее Рената расскажет:

— Мы любили друг друга в течение четырех лет, виделись почти каждый день, спали вместе.

Во имя любви Рената даже сумела ограничить себя в выпивке. Отпуск и выходные дни они проводили в экскурсиях, которые организовывала женская туристическая группа дрезденского комбината «Роботрон». Ева всех фотографировала, пленки они проявляли вместе с Ренатой в ее ванной комнате.

В подвале на железнодорожной станции в Дрездене находился тир «Общества содействия развитию спорта и техники». Рената занималась здесь стрельбой и однажды привела с собой Еву. Та стала постоянной посетительницей, получила членский билет спортивного общества, в который регулярно вклеивала марки об уплате членских взносов. Она стреляла из советской малокалиберной винтовки, но ее успехи были невелики.