Лидия Герман - Немка

«Да, но она с Адольфом была уже три года помолвлена». Я погладила мою мать, а она вытирала слёзы.

На попутной машине мы приехали в Родино. В начале восьмого грузовик остановился у столовой, называемой тогда «чайная». Там висела афиша, извещавшая, что сегодня в клубе демонстрируется фильм, по-моему, это было «Сказание о земле Сибирской». Начало в 20:00. «Ты видела этот фильм?» — спросил Михаил. «Нет». — «Тогда пойдем в кино». — «А твой кузен?» — «Потом». Но сначала мы зашли к Саше. Я спросила, можно ли мне у неё переночевать и оставила у неё свою сумку.

Издалека я увидела на веранде клуба Павла. Он меня тоже увидел, поднял руку и сбежал по ступеням вниз.

В полном замешательстве я их представила друг другу. Павел в недоумении смотрел на меня, улыбка исчезла с его лица. Торопливо он извинился, что ему еще надо что-то сделать, и ушел. Мне хотелось за ним побежать… но я осталась. Считала, что так будет правильно. И с Михаилом пошла в кино. Потом мы прощались у двери Сашиного дома. На следующий день он собирался пойти к дяде в Зеленый Луг, что в десяти км. от Родино, а по возвращении он хотел бы здесь со мной встретиться.

«Нет, Михаил, не делай этого, иди сразу в Кучук. Пожалуйста». — «А когда ты придешь?» — «В воскресенье вечером, если мне удастся поймать транспорт». — «А если нет?» — «Тогда я приеду или приду в понедельник утром к уроку — обязательно». — «Нет. Я буду ждать тебя в воскресенье. Я буду ждать тебя, пока не приедешь, всю ночь до утра…» — «Теперь послушай меня. Если я в 8 часов вечера не буду дома, то я уже не приеду. Тебе вообще не надо ждать меня, это не имеет смысла!» — «Ты нужна мне», — тихо сказал он и обнял меня. С легким вздохом прижалась я к нему. Моя мать, конечно, права. Когда тебе почти 21, то следовало бы уже любить и быть любимой… Но не я… И вырвалась: «Теперь иди».

Семинар начался в пятницу ровно в восемь утра. Павел читал обзорную лекцию. Ни разу он не посмотрел в мою сторону. Сердится он на меня? Этот вечер и следующий (в субботу) я провела с Сашей и её дочуркой Валюшей. На танцы мне не хотелось идти, а кино не было в эти дни.

Заключительное занятие на этом семинаре проводил Павел, и оно началось только в 17 часов. Теперь мне казалось, что он не спускает с меня глаз. В итоге я разволновалась не на шутку. Павел, мой милый друг и товарищ, Павел. Что с тобой? Мы же должны считаться только товарищами… Когда я после окончания семинара проходила мимо него, прервал он разговор с одним из присутствующих и попросил меня подождать его. Он тут же закончил разговор и пошёл со мной рядом.

«Куда ты сейчас?» — спросил он хриплым голосом. «К чайной. Буду ждать попутную машину». — «Останься на этот вечер ещё здесь, пожалуйста». — «Ещё остаться здесь?» — «Да, я прошу тебя, останься здесь. Мне надо с тобой поговорить». — «Павел, у меня завтра уроки. Я не могу остаться… И с моей хозяйкой я уже распрощалась. И мне бы надо завтра чуть свет выходить». — «Ты можешь у меня переночевать».

«Что? У тебя переночевать? Это же несерьёзно!» Всеми силами старалась я быть приветливой. Улыбалась ему… А в душе это были улыбки сквозь слёзы. Не должна я остаться, не должна! Я поклялась три года назад, что никогда не буду с ним вместе… «Пожалуйста, Павел, иди домой». — «А если не придёт больше ни одной машины?» — «Ты же знаешь, пока не сдадут всё зерно государству, его будут круглосуточно вывозить в Кулунду. Обязательно ещё будет машина на Кучук. Я сяду вон на изгородь, на жердь, а ты пойдёшь домой». — «Ты просто не хочешь со мной говорить». — «О чём? Нам же не о чем говорить… Между нами всё предельно ясно…» Я побежала через дорогу и села на жердь изгороди. От волнения я едва владела собой. Что же я делаю?.. И что мне делать?.. Никто не может мне этого сказать. Только я сама должна со всей ответственностью перед своей совестью решить. Павел стоял на другой стороне улицы, прислонившись спиной к стене столовой. Тут же подошёл грузовик. Я помахала, он остановился, и я села… Это был конец… Конец прекрасных отношений с прекрасным человеком…

В Кучуке, когда я уже приближалась к своему жилищу, Михаил оказался вдруг рядом со мной, его часы показывали пол одиннадцатого.

«Пойдём, прогуляемся немного, твоя мать спит уже. Оставим её в покое». — «Нет, я покажусь хотя бы, может, она ещё не спит». В доме же оказалась одна из моих племянниц-близняшек с её школьной подругой. Они обе проснулись и сказали, что бабушка осталась у Эллы. «Тогда спите дальше, а я пойду ещё пройдусь». Когда мы с Михаилом проходили мимо окон, я заметила за раздвинутыми занавесками любопытные лица обеих девочек.

На следующий день Михаил уезжал. В 13:00. Он был бы рад, если бы я пришла к ним домой и попрощалась бы с ним в присутствии всех родственников, я бы после моих трёх уроков вполне могла бы уже в 12 часов быть у них. «Но я не приду. Не приду я, Михаил. И, пожалуйста, не настаивай на этом. Мы не помолвлены и я не твоя невеста. Ты свободен — не забывай об этом». — «Не говори этого, Лида. Я хочу быть с тобой вместе навсегда». Я только качала головой. «То, что тебе кажется невозможным, может оказаться вполне разрешимым. В конце концов, я же в Москве служу. Может, я получу разрешение встретиться с товарищем Сталиным и поговорить об этом?» — «Не делай этого, это тебе может только повредить». — «Это мы ещё посмотрим. Я напишу тебе». Мы попрощались.

Ни одной строчки не пришло от него, и я его никогда больше не видела. Образование он получил. Несколько лет спустя он женился в Кучуке на одной из моих бывших учениц.

На моё письмо в педагогический институт пришёл ответ, что я не была зачислена. А экзамены я сдала хорошо! И все, кто сдавал экзамены, были приняты. Только не я. Немка.

К началу учебного года (1949–50) в нашу школу пришли новые учителя: Иван Федосеевич и Алексей Павлович и немного позже — молодая учительница младших классов Любовь Михайловна Кузнецова. С ней мы хорошо подружились. И ещё один учитель пришёл к моему большому удивлению — мой одноклассник Иван Власенко, у которого красивый голос — тенор. Почему он вдруг в течение учебного года из другого села переведён был в нашу школу, я не знаю. Между нами развились хорошие дружеские отношения. И между всеми молодыми учителями сложились прекрасные отношения. После уроков мы зачастую проводили диспуты, обменивались мнениями о просмотренных фильмах, о прочитанных книгах, разгадывали кроссворды, головоломки и играли театр. Не помню, в каком году мы поставили комедию великого русского баснописца Ивана Андреевича Крылова «Урок дочкам». Идею подала молодая врач-ветеринар Лида Заварзина, с которой особенно близко подружилась Вера Шевченко. С большим успехом прошёл этот спектакль.

Вера Шевченко и Лида Заварзина очень хорошо сыграли двух дочерей дворянина К., который намерен был воспитать их в духе русского дворянства изолированно от французского влияния, которое приводило дочерей в восторг. Они хотели говорить только по-французски и коверкали при этом до основания любимую речь. Вера была восхитительна в этой роли.