Олег Туманов - Подлинная «судьба резидента». Долгий путь на Родину

Денег, которые я привез с собой из Германии, сначала было достаточно для жизни. С утомительными покупками и походами в магазины мне первое время помогали родственники, друзья и постоянно сопровождающий меня сотрудник безопасности. Особенно много я не приобрел, потому что мне вскоре надоели эти походы по магазинам. Кроме внушительной библиотеки, которую я здесь в Москве себе собрал и приобрел, в моей квартире мало роскоши.

3 июня 1986 года по первому каналу Центрального советского телевидения передавали запись нового интервью со мной. На сей раз участвовали только надежные журналисты. Даже без «неудобных» переговорщиков мы опять не избежали провала. Почти полтора часа шестеро скучных участников предпринимали судорожные попытки доказать, что «Радио Свобода» остается гнездом шпионов и предателей. Полтора часа пустой болтовни! Уснуть можно было. При этом оригинальная запись была в два раза длиннее. В конце я так нервничал и был так раздражен, что у меня сел голос. «Завтра допишем», — сказал я и ушел. Но на следующий день, естественно, не удалось собрать всех журналистов. Кроме того, место в студии было занято записью других передач. Поэтому передачу собрали по кусочкам из сделанной накануне записи.

Я еще помню, как поехал к брату смотреть это телевизионное выступление. Но посередине передачи он уснул. Когда он пробудился, он точно и по делу охарактеризовал передачу:

«Что за глупости? Кого вообще интересует эта радиостанция и ее передачи? Все ненужная пустая болтовня».

Позднее я мог убедиться, что почти никто из моих знакомых в Москве и провинции не смотрел до конца эти примитивные передачи. У всех были другие заботы.

Зато функционеры ЦК и КГБ были полностью и всем довольны: вот мы этим вечно вчерашним опять надавали! Руководство жило в постоянной войне с идеологическим противником.

Реакция моих бывших коллег на «Радио Свобода» тоже была саркастичной. В своей еженедельной программе по итогам передач советского телевидения Владимир Матусевич совершенно справедливо выразился, что вторая пресс-конференция со мной была тяжелой в исполнении и невыносимой для зрителя. «Стоит ли делать такие усилия, чтобы с помощью эдаких “разоблачений” Туманова, а также учитывая мощное глушение, возбуждать интерес советского слушателя к “Радио Либерти”? Советские люди совсем не глупые и не дети. Дайте им решать, кого им слушать, а кого не слушать». Этими словами он заканчивал свой комментарий. Тем самым подчеркивая то, что говорил мой политически не подкованный брат.

С этого момента я избегал участия в такого рода пропагандистских шоу. В качестве эксперта по «Радио Свобода» меня еще часто приглашали на более или менее крупные презентации, посвященные борьбе с «вражеской пропагандой». Я предпочитал молчать на этих мероприятиях. Затем проблема решилась сама по себе, после того, как «Радио Свобода», так же как ряд других западных радиостанций, перестали глушить, и их корреспонденты стали свободно приезжать в СССР. В памятные дни августа 1991 года Михаил Горбачев, после своего возвращения с Фороса заявил, что во время путча и домашнего ареста в Крыму он предпочитал слушать информацию на текущих передачах «Радио Свобода».

Представьте себе такое! Это говорил человек, все еще являющийся генеральным секретарем ЦК КПСС, который вместе со своими соратниками всю жизнь рассматривал ЦРУ в качестве самого злостного противника. Что у него вдруг произошло — просветление? Или он внезапно признал свои ошибки и достиг такой мудрости?

Я не Горбачев и не способен к такой смене восприятия. Для меня многое остается невозможным, а о многом я должен еще подумать.

Времена резко поменялись. Сегодня передачи «Радио Свобода», за прослушивание которых еще недавно грозил тюремный срок, вечером повторяют по московскому телевидению. В Москве появился официальный филиал «Радио Свобода», и корреспонденты радиостанции аккредитованы почти во всех больших городах бывшего Советского Союза.

Но я ушел от событий. В 1987 году, после того как я, ничего не утаивая, подробно доложил КГБ о своей деятельности за границей, я стал серьезно подумывать о поисках работы. Я получал высокую полковничью пенсию, но мне не нравилось в сорок три года просто сидеть дома, предавшись воспоминаниям прошлого.

Где мне было работать? В принципе мне подходила только одна должность — работа редактора. Тут выбор был не так велик. Меня пригласили на собеседование на телевидение, на международное «Радио Москва» и в агентство «Новости». От телевидения я сразу отказался. Эта была не моя область и мне пришлось бы начать опять с нуля. Больше всего мне понравилось на радиостанции. Но после того как я там осмотрелся, меня постигли мысли, смогу ли я провести здесь остаток жизни.

Международное «Радио Москва», в отношении его функций, очень напоминало мне «Радио Свобода». В Мюнхене мы вещали для слушателей в Советском Союзе. Москва готовила аналогичные передачи для слушателей в сотнях стран, учитывая местный язык и социальные и психологические особенности. В Мюнхене работали предпочтительно бывшие советские граждане. На «Радио Москва» также было достаточно много иностранцев с двойным гражданством, происходивших из стран, на которые шло вещание. Но все, что касалось организации работы, «Радио Либерти» нельзя было никак сравнивать с Москвой.

Вообще это было странно. «Радио Москва» подчинялось тем же законам, что и другие организации. Как везде, на одного сотрудника приходилось три смотрителя и два начальника. Бюрократия в чистом виде. Новости, которые шли в эфир, тщательно подбирались в соответствии с идеологическими мотивами. Об оперативной работе не могло быть и речи. Больше всего меня возмущало, что не у всех сотрудников был прямой доступ к актуальной информации. На телетайп поступала информация крупных новостных агентств. Но телетайпы размещались в строго огороженном помещении, куда доступ имели только уполномоченные сотрудники. Эти люди просматривал входящую информацию и предоставляли ее редактору, который либо сам принимал решение о переводе на другой язык, или передавал информацию вышестоящему начальнику. Создавалось впечатление, что разговор идет о совершенно секретной, а не предназначенной для передач информации.

На «Радио Свобода» по информации было только одно ограничение: если существовали сомнения относительно правдивости, необходимо было проверить, что информация поступила через хотя бы два независимых друг от друга канала. Это было все! Через пять минут ее переводили и пускали в эфир в следующем выпуске. Актуальные новости немедленно поступали через радио.

Конечно, не всегда так получалось. Когда я начал работать на Радио в 1966 году, там работали по только что описанной советской системе. Новостной отдел работал только в дневную смену. Каждый комментарий автор проверял у редактора и полдюжины других начальников. Существовал так называемый политический отдел, где американцы проверяли передачи по так называемой пятизначной шкале. Но годы проходили, и победила логика. Все лишнее, что тормозило и мешало работе, выбросили за борт. Были изданы новые указания, стимулирующие свободные решения, независимость и оперативные действия. После памятного скандала в конгрессе влияние ЦРУ на «Радио Свобода» уменьшилось и часть контрольных функций американской разведки перешла на редакторов. Таким образом, значительно увеличилась их ответственность. В последние годы своей работы на «Радио Либерти» я имел право в оперативном порядке решать все связанные с новостями вопросы. Если меня вызывали на работу ночью, я мог поменять всю передачу. Наутро, естественно, такие решения анализировали и наказывали за любую ошибку. К моему счастью, я ни разу не совершил такую ошибку. Я очень старался не дать повод для критики, чтобы сохранить чистым мое прикрытие, которое было необходимо для моей деятельности разведчика. Я даже горд тем, что на «Радио Свобода» стал инициатором ряда новых программ, первым вышел в прямой эфир и под моим руководством в отделе новостей ввели прямую передачу новостей.