Олег Туманов - Подлинная «судьба резидента». Долгий путь на Родину

Наконец обрушился сам СССР, похоронив под своими обломками надежды тысяч людей, павших жертвами межнациональных конфликтов. Бывшее государство, прежде уважаемое всеми, отреклось от коммунизма. Но каковы последствия? Хаос, вооруженные конфликты, уголовные преступления, бедность, инфляция, падение производительности, абсолютный вакуум в сфере духовности, коррупция, отсутствие лидеров и развал прежних ценностей…

Если противники коммунистов хотели добиться этого, то мне жаль, что двадцать лет как агент советской разведки я боролся рядом с ними.

То, что сегодня происходит на бескрайних просторах бывшего СССР, грозит стать катастрофой не только для нашего народа, но и всей планеты. Так как хаос в нашей стране, нашпигованной ядерным оружием и атомными станциями, равняется огню в пушечной камере. Если там произойдет взрыв, то утонет весь корабль.

Конечно, той роли, которую я сегодня играю, не позавидуешь. Когда человек весь день сидит дома в халате и запивает плохое настроение водкой, это напоминает бегство или капитуляцию. Но с кем мне маршировать в одних рядах? С теми, кто еще недавно выкрикивал коммунистические лозунги и обожествлял портреты Ленина, а сегодня с таким же энтузиазмом строят капиталистическую Россию? Нет, я не перевертыш. Присоединиться к кучке тех, кто верен Октябрьской революции? Нет, их я тоже не устрою. Я никогда не следовал слепо какой-то идеологии.

Уничтожение государства, уничтожение в умах, отсутствие перспектив, безусловное скатывание в пропасть … к этому процессу я не хочу иметь никакого отношения. Оставьте меня в покое.

Настало время подводить итоги.

Вы читали исповедь человека, у которого за спиной три отрезка жизни. Первые двадцать лет обычного становления гражданина в момент детства и юношества, закончившиеся призывом на военный флот. Следующие двадцать лет охватывают формальную работу против Советского Союза на американской радиостанции «Радио Свобода» и фактическую работу против американцев в качестве советского разведчика. Но третий этап, который тянется уже семь лет, значительно отличается от предыдущих.

В опубликованной в западной газете статье журналист назвал меня «Шпион между двумя мирами».

Быть может, он даже не предполагал, как точно это описание выражает то, что тогда происходило в моей душе и то, что происходит с ней сегодня.

Несомненно, факт, что в какой-то момент я не смог перейти из прошлого в будущее. Но я не один, кто так себя чувствует. Сегодня есть много людей, лишенных ориентиров, испытывающих страх перед будущим, охваченных болезненными мыслями о прошедших годах и не понимающих сегодняшней жизни.

Вероятно, мы все находимся между двумя мирами.

Подходя к завершению, хочу вспомнить еще один телефонный разговор. Я сам позвонил в бюро «Радио Свобода» в Москве и попросил соединить меня со старым другом Аленой Кожевниковой. Когда-то я был ее начальником в службе новостей радиостанции. Мы поддерживали чисто дружеские отношения. В семье Кожевниковых, русского происхождения с австралийским гражданством, я всегда был желанным гостем. В ее доме преобладали китайская национальная кухня (после бегства в Манчьжурию. — Примеч. С.Т. ) и истинно русская гостеприимность. Кроме того, я ценил царящую здесь доброжелательную атмосферу и чувство уюта и дома, которую умеют создать только верующие русские люди, потомки первой русской эмиграции.

В настоящее время Алена Кожевникова руководит бюро «Радио Свобода» в Москве. С момента моего внезапного исчезновения из Мюнхена в феврале 1986 года я больше не слышал ее голоса.

И вот я позвонил ей на работу. Номер телефона легко было узнать, так как его публикуют в московских газетах. На мой звонок ответил женский голос с московской тональностью:

«Радиостанция “Радио Свобода”. Чем могу помочь»?

«Хотел бы говорить с Аленой Кожевниковой».

«Кого мне представить?»

«Передайте, что звонит ее бывший шеф, Олег Туманов».

Девушка на другой стороне телефона немного замешкалась и попросила меня подождать. Скоро Алена подняла трубку.

«Что же, — услышал я ее голос, который совсем не изменился, — агент КГБ желает говорить с агентом ЦРУ? О чем речь?»

Я смутился, но причина ее недоброжелательного ответа скоро прояснилась. Алена утверждала, что в одной из передач я назвал ее «агентом ЦРУ». Было ли так на самом деле? Наверное, так и было. Я упоминал ее в качестве сотрудника НТС, что соответствовало действительности, а она интерпретировала это как американская шпионка. Раньше у нас эти организации были однозначны.

Я извинился, так как не хотел, чтобы наш разговор на этом закончился. Я попросил поздравить Юлиана Панича с «Радио Свобода» в связи с его телевизионной серией о жизни наших эмигрантов. Дальше я спросил, как живется моим другим друзьям и знакомым.

Алена не является человеком, опасающимся разговоров с сотрудниками КГБ. Вероятно, в моем голосе прозвучало что-то, вызвавшее у нее чувство примирения, потому что она отвечала мне совсем по-свойски. В любом случае я услышал от нее информацию о последних событиях.

Леонид Пылаев, бывший идол русской редакции «Радио Свобода» и мой хороший товарищ, который заступался и поддерживал меня в первые годы моей работы в Мюнхене, скончался. В конце тридцатых годов он отбывал срок в сталинских лагерях на Колыме, стал потом солдатом и попал на фронте в плен. Вступил в армию Власова и после войны смог спрятаться от всех властей. Он не хотел иметь дела ни с Советами, ни с немцами, ни с американцами. На «Радио Свобода» он был одним из первых сотрудников. Леонид Пылаев пользовался общим признанием, работал с удовольствием и был сердечно хорошим человеком …

Ариадна Николаева тоже умерла. Она была дочкой русского белогвардейца в эмиграции и бывшим секретарем французской актрисы Брижит Бардо. Затем она работала на «Радио Свобода» и являлась моей очень близкой подругой. Я почувствовал, будто умерла одна часть меня. Услышав эту новость, я извинился перед Аленой Кожевниковой и коротко прервал наш разговор, чтобы налить себе рюмку из бара.

После этого я рассказал ей о своей жизни, а она говорила о себе. Как выяснилось, мы живем недалеко друг от друга, совершаем покупки в тех же магазинах и ходим по одним и тем же улицам. Нас занимают одни и те же будничные темы и симптомы приближающейся старости.

Я был благодарен ей за этот разговор. Быть может, я доживу до того времени, когда оба враждебных мира и память о них окончательно уйдут в прошлое. Тогда останется только один мир — общий мир добра, разума и света.