Анатолий Черняев - Совместный исход. Дневник двух эпох. 1972–1991

Уралов: Но такой портрет нужен сейчас, потом он приобретет лишь историческое значение.

М. С.: Да, вы правы. Но. Давайте сделайте «банальный» фильм для итальянцев, нарежьте из уже имеющегося. Но большую идею не бросайте, пусть уже сейчас работа начинается.

И вот. (показывает на меня) с А. С. все вопросы. Я: Да, мы с Ураловым уже нашли общий язык.

М. С.: Я ему полностью доверяю. Мы думаем с Анатолием в одном направлении и он все знает. Он, правда, человек увлекающийся, приходится сдерживать (смеется). Но это хорошо, когда человек в таком возрасте увлекающийся.

Уралов: Но вы ведь тоже увлекающийся.

М. С.: Да, увы. Вот мы и сошлись…

Вот такое неожиданное «признание в любви» я получил.

Европа вся в восторге от М. С. в Берлине. И все в Европе на ушко нам шепчут: хорошо, что СССР высказался деликатно против «воссоединения» Германии.

Загладин объездил всю Францию, встречался со всеми — от Миттерана до мэров. Завалил Москву записями своих бесед (со смаком — его хлебом не корми!). И все в один голос — одна Германия никому не нужна.

А Атали (помощник Миттерана) заговорил о восстановлении серьезного советско-французского союза, включая военную «интеграцию», но через камуфляж якобы для совместного использования армий в борьбе со стихийными бедствиями.

Тэтчер, когда она попросила «не записывать» беседу с М. С., решительно против «объединения Германии». Но я, мол, не могу это сказать вслух ни у себя дома, ни в НАТО. В общем — нашими руками хотят это предотвратить.

Сегодня М. С. встречался с Раковским (польский премьер). Я там не был. Но читал запись его встречи с Ярузельским и Раковским в Берлине.

Им и Хоннеккеру (один на один) он говорил такое, чего, наверно, не нужно было говорить. Подыгрывал, а может отдавал дань не изжитой в себе ортодоксии: мол, ПОРП и ВСРП «проиграли», упустили, сдали позиции (социализма).

Венграм он это не говорил. А полякам. лишь соглашается, когда они сами об этом говорили.

Запись с Хоннеккером. М. С. назвал его (в разговоре со мной и Шахом) мудаком. Мог бы, говорит, сейчас сказать своим: 4 хирургических операции, 78 лет, требуется много сил. в такой бурный период, мол, «отпустите», я свое дело сделал. Тогда, может быть, остался бы «в истории». Мы с Шахом усомнились, что он, сделав это сейчас, останется «в истории». Два-три года назад — куда ни шло. Сейчас он уже в ситуации Кадара. Он уже проклят народом.

В Берлине второй день идет ПБ. Кренц послу нашему для передачи М. С. обещал «поставить вопрос» о переменах. Хоннеккер его предупредил: будешь моим врагом! Но тот, кажется, это сделал. Чем-то кончится?

Коль третьего дня напрашивался на телефонный разговор с М. С. Я вчера ему напомнил: М. С. отмахнулся — не хотелось ему. А сегодня звонит: давай, соединяй. Только я было за трубку, он опять звонит: а стоит ли? Еще не ясно, чем в Берлине закончилось. И вообще.

Я: Надо, неловко. И потом — я уверен, что он звонит, чтоб «отмываться» от своих заявлений насчет «воссоединения» (в связи с бегством немцев из ГДР в ФРГ).

Разговор длился 17 минут: Коль обещал помочь Венгрии и Польше, собрался ехать в Варшаву, а главное — заверил, что не будет дестабилизировать ГДР.

М. С. в ответ: Это очень важное заявление. Принимаю его к сведению. Поговорили о двусторонних экономических связях по итогам визита М. С. в Бонн.

Мы с Шахназаровым учинили погром записке Шеварнадзе и Крючкова по поводу политики на страны «соцориентации» Застенчивые изменения они предложили. Мы же выступили против самой этой категории: «соцориентация», против деления третьего мира по идеологическому признаку, против экспорта туда оружия, которое соблазняет их заниматься не тем, чем следовало бы.

Словом, мы предложили коренным образом изменить курс в этом направлении, ибо прежний, сложившийся по идеологическим мотивам и на основе военно-стратегических соображений позавчерашнего дня, не оправдал себя, Обанкротился, и не совместим с новым мышлением.

М. С., судя по тому, что он направил наш «меморандум» Шеварнадзе и Яковлеву, поручив переделать, согласен с нами. Но чем-то кончится?…

Фактически я разрешил Боровику (известный журналист-международник) пригласить Переса (Израиль) в СССР, как-то не подумав, что я делаю, пусть по общественной линии, пусть не для государственных дел, но ведь это вице-премьер страны, с которой мы не имеем дипломатических отношений. Боровик подлез ко мне в перерыве заседания Международного комитета Верховного Совета. Нес всякие аргументы и сулил выгоды. Я сказал: Если вы имеете право, приглашайте. И вот Перес уже дает интервью газетам — что он собирается у нас здесь делать. Отнюдь не коммерцию с Советом мира, а заниматься политикой. А М. С. узнает об этом из интервью, Шеварнадзе тоже. Не дадут ли мне за это по шее?!

В целом, общаясь с М. С., наблюдая его, слушая и видя заседания ВС, не ощущаешь, что в стране уже началась гражданская война: воинские эшелоны и конвои через Азербайджан в Армению подвергаются обстрелам, уже было несколько «боев» с применением автоматического оружия.

Готовлю «мировоззренческий» материал к встрече М. С. с Брандтом (17. 10)., движемся к возрождению единства, к ликвидации исторического раскола социал-демократического и коммунистического движений (если последнее еще есть).

В пятницу М. С. провел свою очередную встречу с руководителями «mass media». Я не пошел — цейтнот с Брандтом. Но Сережа Морозов (теперь редактор журнала «За рубежом») подробно по записям рассказал, что было.

Думаю, что эту акцию приравняют к Хрущев-Пастернак или к его тогдашней встрече с «интеллигенцией», с которой начался открытый откат «оттепели».

Еще накануне, в четверг, на ПБ, М. С. заявил: «Я им (!) завтра скажу…» (это — как реакция на очередную порцию атак на прессу со стороны присутствовавших секретарей ЦК республик!).

Начал с обычного, даже оговорившись, что приходится повторять банальности: перестройка проходит, может быть, самый трудный свой перевал. Все напряжено. Но как трудно ни было бы, я с курса не сойду. Меня обвиняют, что сижу на двух стульях. Нет. Я — на одном стуле, на стуле перестройки. Но «вы» что делаете! (Он все время обращался к аудитории — «вы», т. е. без разбора). Одни кричат о катастрофе, другие запугивают переворотом. Полторанин пишет и вещает (в ВПШ), что бунт все равно будет. Только вот, если, — заявляет он, — пойти по пути, который предлагает Межрегиональная группа депутатов — МГД- (Полторанин член этой группы), жертв будет 5 миллионов. А если и дальше идти по горбачевскому пути — 100 миллионов.

Это мы уже слышали, — продолжает М. С. Узнаете? Кто-то из зала — Мао! Правильно. Народ действительно возбужден, нервы напряжены, мы по колесо в керосине. А кое-кто не смущаясь, бросается спичками. Вот Заславская. Заявила по TV, что мы неминуемо идем к карточкам на хлеб. Ну и что? Народ побежал скупать муку. Все мукомольные заводы в стране заработали в 4 смены. Но все равно не напасешься. Все сметут. Вот что вы делаете!