Владимир Кавуненко - Как будут без нас одиноки вершины

По прибытии, мы сразу отправились в эпицентр землетрясения, там по неполным данным погибло 80 000 человек. Эпицентр землетрясения располагался в районе горы Уаскаран, это высшая точка Перуанских Кордильер (6768 м). Прямо с вершины произошел гигантский обвал из-за землетрясения. Обвалились, как подсчитали, миллионы кубометров, они пошли вниз и снесли поселок Ранраику на 5000 жителей. Этот обвал вытеснил несколько озёр перед городом Юнгай и уже в виде селевого потока пошёл на город. Перед ним расположен гигантский контруклон, он его перепорхнул, как бабочка, и залил Юнгай селем на десять метров высотой, под которым осталось 25000 жителей.

Наша штаб-квартира располагалась в городе Уарасе на высоте более 3000 метров над уровнем океана. Прилетел военный госпиталь, там специалисты наши высшего класса. Оперативные группы по 5—7 человек отправлялись вертолётом и пешком в «горячие точки». Где требовалось срочное оказание помощи. В провинции Анкаш наши оперативные группы побывали более чем в 50 городах и поселках.

Сначала нас встречали как всех белых «гринго». Это у них презрительная кличка для всех иностранцев. Но через неделю мы уже стали «амиго», что означает друг. Не потому, что мы такие хорошие советские люди, оттого, что ребята там «пахали» от зари до зари. Приём начинался с рассветом и заканчивался с наступлением темноты. Слух о добрых делах распространяется там со скоростью звука, беспроволочный телефон работает без перебоев.

— В чём состояла ваша работа? Не медиков?

— Мы работали все вместе. Вечером собирался штаб из шести человек, иногда на нём присутствовали алькальдо всего района и комендант. Правит там, конечно, комендант. Алькальдо — глава городской администрации — выборная должность, цивильная, комендант человек военный, у него вся власть в руках...

Они сообщают нам об обстановке и мы вместе решаем, что надо делать в первую очередь. Начались эпидемии. В отдельных местах о медицине мало что слышали, а о лекарствах не имели ни малейшего представления.

В связи катастрофой распространились разные болезни, такая, например, как перуанская бородавка. Что-то вроде проказы, европеец умирает через день-два, а перуанец может бороться с этой болезнью несколько месяцев. Идёт отмирание тканей. Передаётся эта гадость через укус комара.

Поступает сигнал об эпидемии в Акачако. Собирается группа, но алькальдо предупреждает, что до нас там белых людей не было. Тем более о русских никто не знает, даже их преподаватели, имеющие образование. А если имеется какая-то информация, то не в нашу пользу. Поэтому нас предупредили, если мы им не понравимся, с нас снимут скальп себе на память, там не церемонятся. Но, комсомол, вперед! Скальп, так скальп!

Скачем туда на лошадях, верхом раньше никто не ездил, это, наверное, со стороны заметно. Приехали в Акачако, нас встречает алькальдо на центральной площади, огороженной, как итальянский дворик. Все высыпали нас встречать. Выделили нам помещение, мы устроились и вывесили красный флаг. А там, если висит белый флаг, то значит, в этом доме можно купить пищу, а если красный, то в этом доме продаются спиртные напитки. Не сразу разобрались.

Из Америки привезли целый «Боинг» медикаментов, самолёт сопровождала жена Кеннеди. На момент нашего приезда власти боялись этих медикаментов. Медиков там почти нет, а лекарства в прекрасной, яркой упаковке, растащат, съедят, и неизвестно чем это кончится. С разрешения Красного Креста мы воспользовались этими медикаментами. Во время приёма делали профилактические уколы и прививки. Всем раздавали витамины, американцы очень много их привезли. Переводчики-испанцы не знали наречия «кечуа», но языковый барьер мы преодолели быстро. Пришла старушка, сколько ей лет непонятно, не то сто, не то сто пятьдесят. Лицо — географическая карта: на жёлтом пергаменте, сетка морщин. Ей предложили раздеться, она сняла с себя очень много панталон. «Что болит?» — «Всё болит».

Эта бабулька вытащила из-под юбок кисетик с рыжими монетками, золотыми и бесформенными, может быть, периода инков. А я собирал монеты, у меня глаз загорелся. Был бы один, рискнул бы взять монетку. Но пришлось ей объяснять, что денег мы не берём. Она ушла и через день принесла яйца. Жила она в поселке Тумпо на высоте 4200 метров.

Гигантское количество народа мы приняли.

— Кого-нибудь откопали?

— Откапывали уже трупы, мы, как всегда, опаздывали. Надо приезжать на следующий день после землетрясения.

*****

Что сделано из камня, например, церкви с кирпичной кладкой и толстыми стенами кое-где остались стоять, дали только трещины.

Однажды откуда-то сверху привезли мальчика в состоянии клинической смерти. Пульс не прощупывается, совсем плохой, шансов на спасение практически нет. Отец его объяснил, если мальчик умрёт у нас, то по обычаям в родной дом его вносить нельзя. Он готов был забрать ребёнка обратно. Нам было ясно, что обратной дороги мальчик не вынесет. Геннадий Гузнов, хирург 1 -го Медицинского института, поставил диагноз — панкреатит. Надо немедленно оперировать.

Трое суток боролись наши врачи за его жизнь, на четвёртые к мальчику возвратилось сознание. Произошло невероятное. Местные жители взволнованы: русские вернули к жизни умирающего, русские оживляют. Весть об этом быстро облетела все города и сёла провинции Анкаш. И таких случаев было немало. Валя Коколина принимала роды многократно и тоже реанимировала детей. В её честь был назван не один ребёнок.

Юнгай! О трагедии этого города мы знали, но то, что увидели, поразило: из застывшей массы селевого потока торчали огромные глыбы серого гранита. Ни малейших признаков жизни, только чудом уцелевшие четыре пальмы напоминают, что здесь стоял цветущий город с многовековой историей, город фиест и коррид, город ритуальных танцев и маскарадных шествий. От населения города осталось несколько сот человек, которые были на выезде или на представлении цирка. В это время там гастролировал цирк «Шапито». Он стоял на горе, селевой поток не дошёл до этого возвышения. Кое-где видны одинокие фигуры в траурной одежде и с крестами, медленно бредущие по бывшему городу. Родственники погибших пытаются определить, где стоял их дом, и где остались их близкие. Сохранился на возвышенности Иисус Христос, высеченный из белоснежного мрамора. Он стоит над бывшим городом с распростертыми руками.

А дальше над «городом» возвышается сверкающий, ослепительно белый двуглавый Уаскаран, гордость всех жителей провинции Анкаш. Именно с этой вершины и произошёл обвал. Смотришь на эту вершину и на то, что осталось от города, и поражаешься контрасту красоты и ужаса.

Ещё в Москве мы узнали о трагической гибели 15 альпинистов из Чехословакии. Среди погибших много моих знакомых по совместным восхождениям на Кавказе, Памире, в Татрах. При попытке пройти сложную стену вершины Уандой (6500 м) погиб один их альпинист. Ещё до землетрясения. Руководство экспедиции решило перебазироваться под Уаскаран и совершить восхождение на высшую точку перуанских Кордильер по обычному пути. Базовый лагерь расположили ниже озера Лангонуко. Обвал с вершины вытеснил озеро и весь базовый лагерь со всеми участниками экспедиции был погребён за несколько секунд.