Александр Наумов - Из уцелевших воспоминаний (1868-1917). Книга I

Маріи Владиміровнѣ Трубниковой, а его сыновья Алексѣй и Владиміръ поочередно (sic!) были женаты на единственной наслѣдницѣ искони Наумовскаго помѣстья — Натальѣ Алексѣевнѣ, дочери Алексѣя Павловича Наумова.

Учителемъ математики былъ Павелъ Алексѣевичъ Keлейнъ — сухой, угрюмый брюнетъ съ большимъ горбатымъ носомъ и выдающимся острымъ подбородкомъ, считавшійся знатокомъ своего дѣла и умнымъ преподавателемъ.

Естественную исторію мы изучали подъ руководствомъ Владиміра Николаевича Машина, удивительно милаго и симпатичнаго, человѣка среднихъ лѣтъ, чисто русской внѣшности. Былъ онъ видимо лѣнтяй немалой руки, но вмѣстѣ съ тѣмъ, благодаря его задушевно-милому отношенію къ намъ, малышамъ, мы всегда съ большой охотой слушали его немудрые разсказы про природу и легко усваивали все то, что слышали отъ любимаго всѣми нами преподавателя. Машинъ предпочиталъ знакомить насъ съ своимъ предметомъ наглядно, на лонѣ самой природы; поэтому, какъ только наступала весна, Владиміръ Николаевичъ устраивалъ рядъ интереснѣйшихъ для насъ экскурсій по живописнымъ окрестностямъ г. Симбирска. Это единственный изъ нашихъ учителей, къ которому мы любили заходить по свободнымъ днямъ на его частную квартиру, и который всегда ласково и тепло встрѣчалъ своихъ юныхъ учениковъ, показывая разныя разности изъ хранимыхъ у него интересныхъ вещей по его спеціальности.

Предмету рисованія придавалось въ военной гимназіи большое значеніе и проходили мы его подъ руководствомъ Ивана Феликсовича Купровича, который состоялъ одновременно нашимъ класснымъ воспитателемъ. Иванъ Феликсовичъ былъ прекраснымъ человѣкомъ, но страдалъ неизлѣчимой болѣзнью, чахоткой, мало-помалу подтачивавшей его силы и само собой отзывавшейся на его внѣшности и всей его нервной субстанціи.

Самымъ популярнымъ нашимъ учителемъ былъ штабсъ-капитанъ квартировавшаго въ Симбирскѣ пѣхотнаго Калужскаго полка Николай Васильевичъ Колпиковъ, который училъ насъ военной гимнастикѣ и строю. Происходило это ученье въ особой залѣ новаго корпуса гимназіи и, благодаря умѣнію и воодушевленію молодцеватаго капитана, занятія наши проходили всегда съ большимъ и неослабнымъ вниманіемъ и подъемомъ.

Я числился въ 1878 г. въ строю и гимназіи подъ фамиліей „Наумова III-го”, въ отличіе отъ брата Димитрія, въ то время бывшаго въ старшемъ классѣ, и брата Николая — ученика 5-го класса. До сихъ поръ помню, какъ бывало, невольно вздрогнешь при сочномъ повелительномъ выкрикѣ командира Колпикова: „Наумовъ третій”! Особенно любилъ я продѣлывать примѣрныя отданія чести передъ нимъ, какъ воображаемымъ генераломъ, молодцевато проходя и „пожирая” глазами начальство. Насколько строгъ Колпиковъ былъ во время строя и обученія, настолько же снисходительно, мило и душевно относился онъ ко всѣмъ намъ внѣ своихъ служебныхъ занятій и въ частности ко мнѣ, котораго, бывало, нѣжно приговаривая: „Наумчикъ, Наумчикъ”, бралъ своими здоровенными руками и кверху подбрасывалъ, какъ мячикъ.

Потомъ, съ 1881 г., все перемѣнилось. Гимназія была преобразована въ кадетскій корпусъ, и Колпикова замѣнилъ рядъ офицерскихъ чиновъ — командировъ трехъ ротъ и ихъ помощниковъ. Въ общемъ, и внѣшне, и внутренне характеръ прежняго военно-гимназическаго быта и ученія существенно измѣнился, къ лучшему или худшему, трудно сказать. Думается, что излишняя формалистика для дѣтей гимназическаго возраста явилась въ ущербъ сути ученія и воспитанія.

Я пробылъ въ военной гимназіи два съ половиной года. Сначала, будучи въ первомъ классѣ, я ѣзжалъ изъ нашего дома въ гимназію совмѣстно съ моими братьями на небольшой долгушкѣ съ неизмѣннымъ нашимъ Иваномъ; послѣдніе же полтора года только съ братомъ Николаемъ, такъ какъ старшій, Димитрій, въ то время проходилъ курсъ въ Петербургѣ въ Николаевскомъ Кавалерійскомъ Училищѣ.

Изъ бывшихъ моихъ одноклассниковъ я дружилъ всего болѣе съ Андреемъ Ельчаниновымъ, съ которымъ мы одновременно поступили въ гимназію, сидѣли на одной партѣ, играли, рисовали, проходили совмѣстно уроки и т.д. Не могу не отмѣтить здѣсь судьбу нашихъ дальнѣйшихъ съ Андреемъ Ельчаниновымъ отношеній. Разставшись другъ съ другомъ, какъ одноклассники, въ 1881 году, вслѣдствіе перехода моего изъ военной въ классическую Симбирскую гимназію, мы продолжали нашу дружбу и свиданія, болѣе, правда, рѣдкія, до окончанія Андреемъ Симбирскаго Кадетскаго Корпуса, переименованнаго изъ военной гимназіи, въ 1881 г., послѣ чего онъ переѣхалъ въ Петербургъ и поступилъ въ Михайловское Артиллерійское Училище, а затѣмъ въ Николаевскую Академію. Наши пути кореннымъ образомъ разошлись: — окончивъ гражданскую гимназію, а затѣмъ Университетъ, я вернулся къ себѣ въ провинцію, и весь отдался мѣстной земской работѣ, а Андрей пошелъ по ученой и учебной карьерѣ, сдѣлавшись профессоромъ Академіи Генеральнаго Штаба.

Прошло много лѣтъ... Разстались юными гимназистами, а встрѣтились: онъ — военнымъ генераломъ, профессоромъ Академіи, я — Егермейстеромъ Высочайшаго Двора, Членомъ Государственнаго Совѣта и Губернскимъ Предводителемъ Дворянства. Съ тѣхъ поръ мы снова стали довольно часто встрѣчаться и товарищески бесѣдовать о прошломъ, настоящемъ и возможномъ будущемъ. Смотря на облысѣлаго, сѣдоватаго Андрюшу, приходилось невольно самому сознавать собственную свою приближающуюся старость.

1

Бѣляна — слово областное, означающее плоскодонное судно на Волгѣ и на Дону, предназначенное для сплава лѣсныхъ матеріаловъ внизъ по теченію. По прибытіи къ мѣсту назначенія бѣляны разбирались на дрова. Ред.

10

Въ военной гимназіи было у меня въ то время много родныхъ и друзей въ другихъ отделеніяхъ и классахъ: годомъ старше учился мой двоюродный братъ кн. Михаилъ Ухтомскій, троюродный братъ Александръ, „Капка” Бѣляковъ, Михаилъ Валуевъ, братья Депрейсъ Михаилъ и Николай, Германъ Молоствовъ (послѣдніе трое всѣ Казанскіе), Языковы и. др.. Со всѣми ними у меня осталась тѣсная дружба и послѣ «перехода моего въ 1881 г. изъ военной гимназіи въ классическую въ томъ же Симбирскѣ.

Не безъ грусти узналъ я о рѣшеніи моихъ родителей перевести меня въ классическую гимназію. Трогательно было мое прощаніе съ военными товарищами. Праздники рождественскіе 1880-1881 г.г. я „прогулялъ” какъ слѣдуетъ. Учителями военной гимназіи задано было много по разнымъ предметамъ, особенно Рязановымъ по русскому языку, какъ разъ на эти каникулы; послѣ же рѣшенія моихъ родителей, я оказался свободенъ отъ прежнихъ обязательствъ и праздники провелъ воистину празднично, отъ всякихъ заданныхъ уроковъ отдыхая. Зато послѣ пришлось усиленно работать, главнымъ образомъ, по изученію и усвоенію совершенно для меня незнакомаго латинскаго языка. Въ 39 уроковъ я прошелъ основательно двухгодичный курсъ латинской грамматики и весной сдалъ благополучно свой вступительный экзаменъ, превратившись такимъ образомъ въ третьеклассника Симбирской классической гимназіи.