Пётр Фурса - Мачты и трюмы Российского флота

– Товарищи! У меня дочка родилась!!!

– А почему же ты еще не пьян? – мгновенно среагировал старший помощник.

– Будет сделано, – заверил лейтенант.

Поздравления от друзей я принимал в аптеке. К моменту подъема флага офицерский состав корабля, в соответствии с традициями, доказал верность морскому братству, что было отмечено командиром в устном приказе. Письменно подобные вещи не обнародуются.

Если говорить о “флотских традициях”, то кроме достойной славы военно-морского флага, их существует довольно много. Отмечать в “дружном флотском коллективе” принято:

– назначение на должность;

– прибытие к новому месту службы;

– присвоение очередных воинских званий;

– убытие в отпуск;

– рождение детей;

– дни рождения отцов;

– начало учебного года;

– итоги боевой и политической подготовки;

– праздничные дни календаря...

Однако, самая здоровая печень подобных нагрузок не выдержит, посему многие даты остаются “неотмеченными”. Но в отсутствие знаменательных событий, можно отметить “день рождения отставной козы барабанщика”. Особенно торжественно отмечается на флоте “факт прибытия комиссий и инспекций”. И, зачастую, качество организованной встречи и количество “дефицитов” из корабельной провизионки, истраченных на изготовление “шашлыков”, определяет качество оценки, выставляемой инспекцией проверяемым частям. Корабельному офицеру разрешается причаститься перед обедом и перед ужином, что называется “команде руки мыть”! На подобные фокусы командование и политические органы смотрят сквозь пальцы. Это в порядке вещей. Ведь даже имеется стихотворное оправдание происходящему;

Что поделаешь? Период застоя. Преследование “за пьянство” начинается в том случае, если виновный в употреблении спиртных напитков “попадает” в комендатуру, не способен утром выйти на подъем флага или же количество возлияний мешает выполнению служебных обязанностей. Каждый моряк обязан в любое время суток быть готовым занять свое место “согласно расписанию по боевой готовности номер один”. Эти традиции пришли на корабли Советского флота из темных глубин дореволюционного прошлого, когда в кают-компаниях официально столы накрывались винами и водками, а каждый командир отличался собственным рецептом “медведя”. Матросы же получали ежедневно свою законную чарку водки. В настоящее время ликеры, наливки и коньяки заменяются спиртом, выдаваемым для технического обслуживания корабельной электроники и электротехники. Не баре! Из низов! Народ и армия едины.

Командир корабля вызвал меня в каюту. После подъема флага.

– Доктор! Ваша дочь появлением на свет подрывает боевую готовность корабля. Я поздравляю вас и даю два часа на оформление документов. С ноля часов завтрашнего дня – вы в отпуске. Через два часа на корабле вас быть не должно.

– Есть!

Отпуска офицерского и мичманского состава должны быть спланированы, внесены в “график отпусков” и утверждены командиром. И подобный “график” есть на каждом корабле. Для галочки. Дата отпуска, как и выстрел в артиллерии, вещь случайная. Все зависит от внешних обстоятельств и внутренних побудительных мотивов в глубинах командирского мозга.

Два часа, отведенные командиром на оформление отпуска, – срок призрачный и нереальный, учитывая четкость организации простого делопроизводства на корабле.

Прежде всего, необходимо издать приказ о том, что “с такого-то числа товарища имярек полагать убывшим в очередной отпуск за 19.. год сроком на сорок девять суток. Выписать воинские перевозочные документы от а/п Владивосток до а/п Ленинград и обратно”.

Это значит, что писарь в данный момент занят напечатанием докладов, лекций и других руководящих бумаг. Просто занят. Или же его “нет на месте”. Счастливый отпускник, проявив чудеса изворотливости и максимум близости к людям, все же приказ отпечатать сумел. В этот момент командир оказывается занят и приказ подписать не может. Время уходит с быстротой взбесившегося мустанга.

Наконец, приказ подписан. Галопом к финансисту. Он занят. Или, в худшем случае, деньги в кассе отсутствуют. Финансист, заручившись обещанием убывающего “отблагодарить”, деньги находит. Из своих личных (?) сбережений. Ура! Сейчас же к офицеру, заведующему ВПД (воинские перевозочные документы). Он занят. Его нет на корабле. Ушел в отдел. Или же, по закону подлости, закончились бланки ВПД. Если Фортуна не повернулась задом к отпускнику, то “заручившись обещанием”, офицер-заведующий документы выписывает. Их же необходимо заверить гербовой печатью, которая находится в сейфе командира. Командир занят. Убывающий обязан сдать свои дела и свои обязанности своему боевому заместителю, о чем в письменной форме доложить командиру. Надо еще собрать личный чемодан, закончить начатые дела... Надо сделать очень многое. А “время ни на миг не остановишь”. Часы идут. Старинные. Штурманские. Если очень повезет, аврал может быть закончен часов до пяти-шести. Далее – в аэрокассу. Билетов никогда нет. Срок вылета откладывается суток на десять. За счет отпуска. Коробка конфет, бутылка коньяка или шампанского, цветы представителям Аэрофлота сокращают десятидневный срок до суток. Можно, правда, вложить в удостоверение личности банальный червонец. Однако, среди офицеров флота дача взятки в виде денежных знаков не принята.

К 23.00 с помощью товарищей к убытию в отпуск я был подготовлен. Даже спиртное было доставлено на корабль, так как в данном случае использование корабельного спирта на угощение товарищей не поощряется: расходы покрываются из сумм, выданных лейтенанту на “путь следования” и на проведение отпуска.

Утром, взгромоздив на себя чемодан “мечта оккупанта”, в сопровождении корабельного стоматолога, я убыл в аэропорт. Сердце рвалось к любимой жене и дочери. В Полярный.

Через восемнадцать часов (одиннадцать часов полетного времени плюс семь часов ожидания в “портах посадки”) я стоял на пассажирском морском вокзале в Североморске. Штормовая готовность, объявленная по Кольскому заливу, отменила все пассажирские рейсы на Полярный. В маленьком ветхом деревянном домике (сейчас вместо него построено современное здание) собралось более сотни пассажиров. Среди них – половина женщин с маленькими детьми. Темнота, спертый воздух, чадящая углем буржуйка в углу, чемоданы, баулы, плач детей и агрессивность молодых мам. И никаких обещаний пассажирам со стороны представителя администрации, грозно сверкавшей глазами из амбразуры кассового окошечка. Каждый несет свой чемодан. Короткие полярные сумерки, называемые днем, пронзительный морозный ветер и неизвестность больно ударяли по нервам путешественников. В двадцать один час к пирсу пришвартовался торпедолов, прибывший за пассажирами из Полярного. Десятиминутная свалка. Призывы к порядку мичмана, командовавшего пассажирским торпедоловом, и, наконец, долгожданное: