Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер

В последнюю декаду июля 1922 года командование Морских сил — Викторов и Галлер вместе или по очереди выходили в море на только что закончившем ремонт «Марате». Линкор (им командовал В. В. Вонлярлярский) маневрировал, отражая учебные атаки эсминцев и подводных лодок, отрабатывал вместе с приданными силами бой на минно-артиллерийской позиции на подступах к Кронштадту или изображал «синих», идущих с запада для подавления наших фортов и обеспечения высадки десанта на побережье в районах Лужской и Копорской губ.

Виноградский и Зубарев с начала кампании переходили с одного своего корабля на другой, обучая командиров. То же делал у себя начальник отряда траления Николай Константинович Никонов, бывший старший минный офицер «Авроры» и флагманский минер бригады крейсеров в 1917 году. Ему было труднее учить своих командиров тральщиков: большинство не имело военно-морского образования, в прошлом были кондукторами или унтер-офицерами старого флота. Хорошим помощником Никонову был флаг-капитан отряда И. С. Георгиади. Благодаря его высокому профессионализму обеспечивалась точность траления и обвехования границ опасных еще в минном отношении районов.

Впервые флот начал много плавать и днем, и ночью. И хотя ночи стояли пока белые, петербургские, не обошлось и без происшествий: по вине командира эсминца «Изяслав» И. С. Исакова произошло столкновение его корабля с эсминцем «Амурец» в неогражденной части Морского канала. Командир его Н. Н. Савинов тоже мог действовать поосторожнее. Готовя проект приказа с разбором происшествия и наказанием виновных (оба эсминца пришлось ставить в док), Галлер определил Исакову выговор, а Савинову поставил на вид.

К середине сентября Морские силы Балтийского моря провели положенные артиллерийские и торпедные стрельбы, отработали одиночное и совместное плавание.

Замысел маневров и набросок их плана Лев Михайлович, никому не передоверяя, разработал сам. Интересно, что позже, в течение многих лет, в основу маневров брались разработки Галлера, сделанные в 1922 году.

Суть замысла Галлер разъяснил своему штабу так: к Ревелю подходит британская эскадра. В ее составе линейные крейсера, эсминцы и транспорта с войсками. На подходах к Лужской губе обнаружены британские мониторы, охраняемые эсминцами. Все это свидетельствует о намерении «противника» блокировать наш флот в Кронштадте, подавить форты и высадить десант для захвата юго-восточного берега Финского залива и продвижения к Петрограду. Морские силы Балтийского моря должны обнаружить подход «противника», ослабить его атаками подводных лодок, задержать продвижение к Кронштадту, поставив минные заграждения. И наконец, дать бой на минно-артиллерийской позиции, приблизительно на меридиане Шепелевского маяка. Совместными действиями «красных» — огнем линкоров, артиллерийскими и торпедными ударами эсминцев во взаимодействии с фортами Краснофлотский и Передовой враг должен быть принужден к отходу. Флот также должен помочь частям Петроградского военного округа в разгроме десанта, если таковому удастся высадиться в Лужской губе. Итак, основа решения задачи обороны Петрограда с моря — бой на минно-артиллерийской позиции.

В штабе закипела работа. Разрабатывали схему движения и маневрирования для «синих» — их изображало учебное судно «Океан», недавно введенное в строй после ремонта; планировали развертывание «красных» подлодок и «красного» действующего отряда (линкор и эсминцы), командовать которым должен был Г. Г. Виноградский.

Понятно, что концепция маневров основывалась и на наличном составе флота, и на принятых тогда теоретических посылках, т. е. на том, что, вслед за умершим в 1919 году Н. Л. Кладо, начальник Морской академии Б. Б. Жерве именовал морской доктриной. Впрочем, о сути доктрины и путях развития Красного Флота существовали разные точки зрения. Б. Б. Жерве, читавший в академии морскую стратегию, М. А. Петров, в свое время окончивший Морской корпус вместе с Галлером, служивший по оперативной части в штабе Балтфлота в годы мировой и гражданской войн и с 1919 года также преподававший в академии, полагали, что Красный Флот не может выполнять свои задачи, не имея мощных линейных сил, обеспечивающих их крейсеров и эсминцев. Но высказывались и иные мнения: Республике не по средствам нынче большие корабли, нужно оставить в строю и в дальнейшем развивать лишь легкие силы, от торпедных катеров до эсминцев, подводные лодки, минное оружие… Споры по этим кардинально важным вопросам: восстановлению кораблей и их модернизации, принципам составления кораблестроительной программы — еще были впереди. Однако с начала 1922 года «Морской сборник», воодушевленный решением IX съезда Советов о необходимости для Республики военно-морского флота, уже публиковал материалы проходившей в Морской академии дискуссии под рубрикой: «Какой РСФСР нужен флот». Началом ее послужило оглашение начальником Морского штаба А. В. Домбровским письма Э. С. Панцержанского, в котором была изложена позиция командования Морских Сил Республики на роль военного флота [135] См.: Красный флот. 1922. № 2. С. 14, 200. . Панцержанский утверждал необходимость флота для обороны морских границ, его самостоятельного значения («нельзя считать флот придатком армии»). Он предлагал отремонтировать и привести в порядок еще не устаревшие корабли, достроить те, что стоят на заводах в высокой степени готовности. Прочие же продать на слом за границу или внутри страны, а вырученные средства использовать на ремонт и достройку кораблей. Шла речь в письме и о реорганизации тыловых органов — оставить лишь действительно необходимые, остальные сократить; о развертывании подготовки новых кадров — командных в училищах и академии, «некомандных» в школах учебных отрядов.

Галлер слушал некоторые выступления в академии. Он полагал дискуссию полезной: впервые после установления Советской власти широко обсуждалось, каким быть флоту. Но видел и ее излишнюю теоретическую условность; этим особенно отличались выступления Б. Б. Жерве и М. А. Петрова, а также и некоторых других участников дискуссии. Так, преподаватель академии А. А. Тошаков даже ставил вопрос о том, что Балтийский флот должен встретить силы врага в Бельтах и Зунде, не допустить прохода сил Антанты в Балтийское море. Выступать на дискуссии Лев Михайлович не стал, несмотря на уговоры Жерве и Петрова, — весьма признателен, но, как человек больше практический, должен заниматься боевой подготовкой команд и техническим состоянием имеющихся кораблей.

Лев Михайлович с самого начала занял позицию реалистическую: использовать те силы, что есть, восстанавливать все корабли, которые по своим тактико-техническим элементам еще не устарели, могут быть использованы для активной обороны морских рубежей. Он исходил из понимания слабости флота на Балтике, не говоря уже о практическом его отсутствии как реальной боевой силы на других театрах. Вот поэтому Галлер и планировал предстоящие маневры как бой на минно-артиллерийской позиции против превосходящих корабельных сил противника. Вести его должны были наши линкоры, крейсера, эсминцы и подводные лодки в районе к востоку от острова Сескар во взаимодействии с Кронштадтской крепостью.