Сергей Зонин - Адмирал Л. М. Галлер

1923 год прошел спокойно. Маневры, проведенные осенью, показали, что Морские силы Балтийского моря окрепли, подняли свою боевую выучку. «Аврора», которой командовал отличный моряк Л. А. Поленов, совершила несколько походов, в том числе с выходом из Финского залива в Балтику — до параллели острова Готланд. Правда, из-за ограничений по топливу отменили поход учебных кораблей вокруг Скандинавии. Значит, надо совершить его в следующем, 1924 году.

Итак, год прошел для флота хорошо, но Галлеру казалось, что страна стоит на пороге каких-то перемен. Говорили, что В. И. Ленин болеет, по слухам, непосредственного участия в государственной деятельности не принимает. Правда, газеты печатали его новые небольшие статьи. Многое в них отвечало мыслям и мироощущению Льва Михайловича. Например, по части опасности бюрократизма и борьбы с ним. Одно из проявлений, не самое важное, но заметное, — какая-то безудержная анкетная кампания. Ладно на флоте, в армии. Тут как-то можно объяснить. Но зачем анкета из 55 пунктов для поступления на работу в Публичку? Галлер был поражен, когда сестра Антонина показала ему анкету, выданную ей кадровиком библиотеки. На листах ее внизу жирным шрифтом грозно значилось: «Писать четко, ясно и точно отвечать на все вопросы». Каких только не было здесь вопросов! «Чем занимались и в качестве кого: а) до 1905 года; б) с 1905 до марта 1917 года; в) о марта 1917 года до Октябрьской революции; последняя должность; г) после Октябрьской революции до поступления в отдел (Публ. библ. — С. З. )…» [137] Государственная публичная библиотека им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде: Отдел кадров. Архив, Дело № 844/1А, Галлер Антонина Михайловна, л. 5–6. Много, много всяческих вопросов, слишком много. Совсем ненужных, почему-то пугающих людей, в том числе и бедную Тоню. Впрочем, куда несноснее проявлялся и набирал силы бюрократизм в хозяйственной деятельности, во взаимоотношениях с различными учреждениями. Льву Михайловичу даже казалось, что бумаг теперь приходится писать больше, чем до революции…

С августа 1923 года действовал новый состав Реввоенсовета СССР, в который вошел М. В. Фрунзе. О Фрунзе очень тепло говорил Галлеру Э. С. Панцержанский, знавший его по совместной работе в 1920–1921 годах. Фрунзе тогда командовал войсками Украины и Крыма, а Панцержанский был его помощником по морской части и начальником Морских сил Черного и Азойского морей. И Галлер, прочитав приказ о составе Реввоенсовета СССР, подумал, что включение в него М. В, Фрунзе на пользу: будет через кого решать кардинальные проблемы флота.

1924 год начался с тяжелой утраты. Приказ Реввоенсовета СССР № 39 от 22 января 1924 года известил Красную Армию и Красный Флот о скоропостижной кончине вождя — Владимира Ильича Ленина [138] См.: Морской сборник, 1924. № 1. С. 6. . Галлер ощутил смерть Ленина и как личную потерю. В. А. Белли вспоминал, что Лев Михайлович говорил именно так, сам удивляясь этому, в сущности, инстинктивному чувству. Ведь он никогда не встречался с Лениным. И все же понял тогда, что от штурвала государства отошел рулевой, которого трудно заменить. Ушел, лишь начав гигантское дело построения новой России. Этот разговор был, вспоминал Белли, в 1927 или 1928 году, когда Троцкий уже потерял все свои посты. И Галлер, изменив обычной сдержанности, сказал ему, что боялся, как бы Ленина не заменил Троцкий. В Троцкого веры у Галлера не было: наркомвоенмор, который ни разу не попытался выйти в поход на боевом корабле, вникнуть по-настоящему в жизнь флота, продавший на слом недостроенные линейные крейсера! Правда, он не раз говорил и писал о значении флота, но очень обще, неконкретно. Его статья «Перспективы и задачи военного строительства», напечатанная в 1923 году в «Морском сборнике» [139] См.: Морской сборник, 1923. № 7–8. С. 8—12. , была тому примером — общие слова. А когда было Троцкому заниматься армией и флотом, если конец 1923 года прошел в дискуссии в связи с его письмом к партии, содержащим критику перерождающегося партийного аппарата? Сущность этой дискуссии, значение поднятых Троцким вопросов Галлер осознал много позже.

Председателем Совнаркома стал А. И. Рыков, ранее заместитель Ленина на этом посту. Галлер, как и Викторов, именно его воспринял как преемника Владимира Ильича. Рыков им импонировал: и по образованию, и по внешнему виду российский интеллигент, деловой человек, выводящий экономику страны на путь развития. С его именем и именем М. В. Фрунзе, которого Президиум ЦИК СССР 21 марта 1924 года назначил заместителем наркома по военным и морским делам и заместителем председателя Реввоенсовета СССР, Галлер связывал разработку первой пятилетней программы модернизации кораблей, развитие морской авиации и восстановление фортов Кронштадтской крепости.

Перемены в Москве не могли не занимать Галлера, но главным, разумеется, оставалась работа в штабе, которая все прибавлялась. Кампании 1924 года предстояло стать знаменательной во многом. Нужно было продолжить траление мин, отправить в дальний поход — в Мурманск и Архангельск крейсер «Аврора» и учебное судно «Комсомолец». И конечно, провести успешно кампанию: подготовить соединения к осенним маневрам, более сложным и напряженным, чем предыдущие.

Кампанию начинали 15 мая празднично — торжеством на Неве. Ниже моста Лейтенанта Шмидта ошвартовались поднявшие флаги расцвечивания эсминцы «Сталин» и «Зиновьев». Выше по реке, до Дворцового моста, стали на бочки подлодки. Под звуки оркестра «Зиновьев», принявший на борт делегацию губернского союза металлистов — шефов «Марата», направился к линкору, стоявшему на Большом Кронштадтском рейде. Еще более почетная миссия выпала «Сталину»: на эсминец прибыли представители ЦИК СССР А. С. Енукидзе и П. Г. Смидович, комиссар Морских сил В. И. Зоф. Их встречал член Реввоенсовета Балтфлота П. И. Курков.

Еще накануне на Большом Кронштадтском рейде заняли свои места линкор «Марат», крейсер «Аврора», эсминцы, канонерские лодки и тральщики, подводные лодки. Лев Михайлович стоял на мостике «Марата» рядом с Викторовым и заранее прибывшим из Москвы Э. С. Панцержанским. О многом успели они втроем переговорить за два дня. Панцержанский рассказывал об обстановке в столице, в наркомате, в своем штабе на Воздвиженке. Он был откровенен, не скрыл, что скорее всего в ближайшее время расстанется со своим постом. Причины он видел и в том, что не состоит в партии, а это, вероятно, не позволяет ввести его в Реввоенсовет СССР, и еще больше в том, что не терпит, когда к флоту относятся как к кавалерии — тоже, мол, род войск. Потихоньку отнимают и то, что есть: сокращают Морской штаб, например. Он, Панцержанский, протестует, но побеждает редко… Будь его воля, ушел бы на один из флотов. Командуя флотом, делаешь нечто реальное. В столице приходится слишком много заниматься дипломатией.