Борис Акимов - Исповедь хироманта. Жизнь как чудо

Кстати, Виктору Ливцову Судьба тоже дала примету – у него перед карьерными изменениями ломаются, бьются или теряются очки.

Мое увольнение из «Мерси» сопровождалось забавным обстоятельством. За третий месяц работы я получил в конвертике черным налом в рублях по курсу двести американских рублей. То есть каждый месяц мне урезали зарплату на 100 долларов. Интересно, если бы я остался работать, то за пятый месяц мне бы вообще не заплатили? А за шестой платил бы я?

Идти объясняться мне приходилось не к Иванову, который принимал меня на работу, а к Александру Ивановичу, совмещавшему сейчас должности начальника службы безопасности и гендиректора. В полном соответствии со своим гэбэшным прошлым Александр Иванович был знаменит своей любимой фразой: «Пальцев мы, конечно, не отрубаем, но…» Короче, куда ни кинь, всюду клин.

И я решил посоветоваться со своей коллегой С., с которой сошелся за короткое время совместной деятельности. Как и Иванов, она тянула лямку в компании со дня основания и знала всю ее подноготную. (Покинула она «Мерси» через полгода после описываемых событий.)

С. рассказала весьма впечатляющую историю. Два года назад Меринов проводил переговоры с новой компанией, показавшейся ему интересной. С. отвечала за продажи, и босс распорядился начать сотрудничество. Начали работать с оплатой по факту. Покупатели попросили отсрочку платежа. С. была против, но хозяин дал добро. Через полгода «партнеры» прекратили платежи, оказавшись в невозвратных должниках. Меринов обвинил С. в сговоре с «кидальщиками» и потребовал с нее выплату долга. Присутствовавший при этом Александр Иванович, в сферу деятельности которого и входило обезопасить С. от подобных инцидентов, произнес свою коронную фразу про пальцы… и С. сломалась. Год ей платили зарплату уборщицы при прежнем объеме работы, но потом простили «долг».

– Боря, – закончила свою историю С, – скажи спасибо, что ты не остался должен, и иди домой.

– Нет, – ответил я. – Пусть меня вынесут от добрейшего Александра Ивановича вперед ногами, но я обязан сделать это.

Я не люблю, когда об меня вытирают ноги. И не хочу быть «тварью дрожащей». Я сел писать заявление. Писать «грозные» письма я научился еще до «Мерси». И здесь я сделал акцент на намерение «защищать права гражданина РФ в суде» – в случае, конечно, невыплаты причитающегося жалования.

Секретарша Любочка была так же холодна, как и красива. Подлецы обязательно окружают себя красотками писаными. Где они их берут? Посмотрев на меня своими выразительными глазами, Любочка пошла докладывать боссу. Конечно, «мандраж» меня уже пронимал. Но в таких делах, как при прыжке в холодную воду, главное – ни о чем не думать. Тем более, когда на тебя смотрит богиня красоты.

Александр Иванович внимательно прочитал прошение. Сделал удивленно-участливое лицо: «Неужели правда? Это, наверное, Иванов напутал. Вы поезжайте домой, а я выясню и позвоню».

Из кабинета я выходил почти счастливый. Пальцы целы! И честь тоже. Деньги мне были не так нужны, как сатисфакция. Да и на их получение я не рассчитывал. Главное, что я сделал это. Не сдрейфил. В суд я подавать не собирался. Все Ok! Хотя мысль, что мне могут дать по башке в родном подъезде, у меня все же промелькнула.

Дома с порога жена сказала, что звонили с работы, просили перезвонить. Очень интересно. Я набрал номер Александра Ивановича и услышал: «Борис Константинович, вы правы, действительно произошла ошибка. Приезжайте за деньгами». И дальше прозвучала фраза, от которой я просто оторопел: «Сколько вы хотите?» Да, «Мерси» умеет удивлять. Я понял, что он имел в виду, когда уже положил трубку. Но в тот момент я решил, что он хочет поторговаться, и твердо сказал: «Сумму я указал в заявлении». «Отлично, – ответил собеседник, – можно получить хоть сегодня».

Люди, привыкшие «брать там, где не клали, и жать там, где не сеяли», увидев, что их не боятся, сами испугались. В вопросе Александра Ивановича таилась боязнь, что я потребую еще «моральную компенсацию». Компании с двойной бухгалтерией было чего бояться. Но я играю по своим правилам. Нам чужого не надо, нам наворованного хватит.

Может быть, кому-то покажется несерьезной эта возня с тремя сотнями американских рублей, но в 1999 году за 200 долларов можно было снять однокомнатную квартиру в Москве на месяц, а на оставшиеся 100 жить всей семьей.

И случилось это событие аккурат в день рождения моей старшей дочери – 16 декабря. В этот день дочь особенно гордилась своим отцом.

Может, в этом есть мистика?

За год моей работы в МТК «Айсберг» ничего особо мистического не произошло, как и не произошло ожидаемого прорыва в продажах. Все еще впереди. И мистика. И продажи. Впрочем, об одном случае я упомяну, ибо это был определенный знак, который проявился еще раз позже.

Крест, найденный в тот раз, был уже четвертым или пятым по счету. Через три дня после находки я посетил нового клиента нашей компании – роскошный медицинский центр в районе Белорусского вокзала «НМТ – Новые медицинские технологии». Директор центра, он же хозяин, был заинтересован в нашей продукции – легкой воде «Лангвей». Вода «Лангвей» – совершенно уникальный продукт! Вода с пониженным содержанием дейтерия – изотопа водорода. Дейтерий – тяжелый элемент и чудовищно ядовитый. Вода, очищенная от определенного количества дейтерия, называется легкой водой и реально легче обычной воды на какие-то маленькие граммулечки. Легкая вода обладает очень интересными оздоравливающими эффектами, вплоть до излечения от рака. Вода «Лангвей» обладает всеми лечебными эффектами, на которые вообще способна лечебная вода, оставаясь при этом питьевой водой высшей категории качества без ограничения по приему.

Одна проблема: очищать воду на атомном уровне занятие весьма затратное и, соответственно, стоимость бутылки воды «Лангвей» равна стоимости аналогичного объема хорошей водки.

Нашу воду пили состоятельные люди, для которых забота о здоровье была нормой жизни. Мы не знали всех наших клиентов, но были весьма польщены, когда в одном глянцевом журнале увидели фотографию Екатерины Андреевой (лицо ОРТ) с бутылочкой «Лангвей» в руке. И потом еще в другом журнале, в другом месте, но тоже с нашей легкой водой. В дальнейшем я «встречусь» с ней еще раз.

Однако компания находилась на низкой стадии рентабельности из-за дороговизны продукта, и «мои финансы пели романсы», что начало сказываться на психологическом климате в семье. Жена заявила, что она в очередной раз начинает работать, но все деньги будет тратить на себя, так как ей уже за сорок и ей много чего от жизни надо. Эгоизм близкого человека вообще неприятен, а со стороны жены в этой непростой ситуации был неприятен вдвойне. А ведь за 15 лет нашей совместной жизни я имел возможность не только содержать семью и заработать на однокомнатную квартиру для нас, но и даже решить квартирные вопросы ее родителей и сестры. Пока моя жена, имеющая два образования (одно лингвистическое – английский язык), периодически отрываясь от домашнего хозяйства, искала себя в этой жизни.