Михаил Кокшенов - Апельсинчики, витаминчики…

— Вы, вы, вы, просто парнокопытное млекопитающее, — наседал Паша.

— А вот за парнокопытного бить буду, — закричал образцовый Саша.

— Что вы, Саша, нервничаете, — сказала Маша, загораживая Пашу собой. — Вы же культурный человек. Кто же решает спор кулаками?

— А он, он просто, просто, букашка, — выпалил Саша и вытер со лба пот.

Маша смеялась.

— А вы — орангутан, павиан, бабуин и, одновременно, человекообразная горилла! — и Паша, постучав себя по лбу и по стене дома, мимо которого они проходили, ткнул пальцем в направлении Саши.

Образцово-показательный Саша остановился и стал засучивать рукава.

Паша сказал: «Посмотрите, Маша, на этого троглодита, этого синантропа, этого ихтиозавра. Что в нем от человека?»

Маша хохотала до слез и с интересом поглядывала на хилого Пашу, прижимаясь к нему плечом.

Увидев это, Саша опустил голову, и крупные капли пота упали на носки его ботинок.

Саша молчал. Он был разбит, подавлен и деморализован, и, прежде всего, машиным смехом.

Ведь по логике Маша должна была броситься на грудь к красавцу Саше и сказать: «Не слушай, любимый, этого хиляка, он все это со зла», — но Маша только смеялась. И Саша ушел.

А Маша осталась с Пашей. А ведь Саша Пашу — одной левой.

Открываю я каждый день газету, и такая меня обида берет, прямо плакать хочется.

Каждый день кто-нибудь прославляется.

Обязательно про кого-нибудь такая статья написана, что аж мурашки по коже. А иногда даже портрет помещен!

Один — угля за троих нарубал. Слава!

Другой — двух детей со старушкой из пожара вынес. Слава!

Третий — в высоту почти на три метра прыгнул. Тоже слава!

В общем все что-то такое невероятное делают, чего-то такого потрясающего добиваются.

А я что делаю, чего я добиваюсь?

Да ничего? Работаю и все. И никто обо мне не знает, как будто меня и нет вовсе. Обидно!

А ведь ничто так не украшает человека как слава.

Слава!!! Слово-то какое!

И решил я прославиться. Только вот, думаю, как? Способов, конечно, много, но все они какие-то такие, что мне не подходят. Полюсы давно пооткрывали, в космос меня запускать не собираются, да и в таблице Менделеева свободной клетки не осталось. А на моей работе — и.о. инженера, тоже прославиться трудно.

Стал тогда я книги из серии «Жизнь замечательных людей» читать. Тоже не то. Долго!

Начал я тогда, честно говоря, момент ловить. По пляжам ходить стал. Может, думаю, кто захлебываться начнет — спасу. Ну и слава, тут как тут. Где там! Народ теперь пошел спортивный, совсем не тонет.

Тогда стал специально на работу и с работы пешком ходить. Думаю, может какую зазевавшуюся старушку из-под общественного транспорта вытащу. И сразу, герой! Вытащишь, как же! Сейчас всюду туннелей понарыли, и все старушки только по этим туннелям и шныряют.

В общем, обходит меня слава стороной, и все тут.

Как говорится, близок локоть, да не укусишь!

Сказал я это себе, и меня, словно током, ударило.

«Как это, — думаю, — не укусишь!» Попробовал, правда, укусить трудно. Но, наверное, можно! Невозможного нет!

И я решил. Укушу свой локоть, хотя бы левый.

Во-первых, опровергну пословицу, во-вторых — докажу неограниченные возможности человека, а, в-третьих — прославлюсь.

И я начал тренироваться.

Неделя, вторая, третья — безуспешно.

Четвертая, пятая, шестая — больших сдвигов не видно.

Седьмая, восьмая — я близок к цели.

Девятая, десятая… Ура!!! Я укусил свой локоть.

Тут же я помчался в редакцию газеты.

«Через пять минут обо мне будут стучать все телетайпы, мира!» — думал я на бегу.

Когда через некоторое время, я вновь оказался на улице, телетайпы молчали.

Да, трудно у нас прославиться! Но я не унываю. Сейчас я тренируюсь поворачивать голову на 180 градусов, и на собственные уши без зеркала смотреть. Вы обо мне еще услышите! Ведь говорят, что человек все может.

Из всех зимних видов спорта, я предпочитаю коньки. А почему? Вот лыжи, например. Так там же ведь лыжи, палки, крепления, мази всякие и все отдельно. А тут ботинки и коньки, и все, одел и катись, если можешь. Вот даже, допустим, упал. Так на лыжах у тебя палки в одну сторону, лыжи в другую — бегай, собирай. А на коньках нет, упал и лежи спокойно, никуда коньки не денутся, некуда им деться.

Опять же, лыжи, пара пустяков сломать. Фанера. Да и палки — хлипкая штука. А коньки нет. Коньки даже нарочно трудно сломать, потому что они стальные, каленые, да еще и нержавеющие.

Чтобы на лыжах покататься, ты должен еще в электричке или автобусе часа два ехать. А на коньках? Где хочешь катайся, сейчас в каждом дворе катки. Да и до парка доехать пустяк. А там музыки, буфеты, скамейки. Захотел — кофейку попил, захотел — на скамейке посидел, отдохнул. А на лыжах нет. Там тебе ни буфетов, ни скамеек, там иди и иди. И, конечно, главный плюс у коньков, это, что они мало места занимают. С ними ведь в любом транспорте удобно и легко.

Ну, а дома с ними вообще одна благодать. Лыжи куда не поставь, всюду мешают, падают, гремят. А коньки что? Их на гвоздь повесил и все, и порядок. Вон у меня уже лет пять где-то лежат и никому не мешают.

Стал я в последнее время, что-то уж слишком поправляться. Ну, каждый месяц на килограмм, а то и на два. Что делать?

Конечно, есть много способов похудеть. Но все они такие, что и врагу не пожелаешь, не то что себе. То не ешь неделю, то не пей месяц или еще какие упражнения, что вообще весь организм повредить можно. Короче говоря — одно мученье.

Купил я весы и стал зарядку делать получасовую, все равно не помогает. Поправляюсь.

И тут мне мой сосед говорит.

— Слушай. Вот вместо того, чтобы так над собой измываться и весь дом по утрам шатать, ты бы лучше в туристические походы ходил, очень, между прочим, помогает. Хочешь я тебя запишу?

Я подумал, подумал: «Ладно», — говорю: «Записывай!»

Готовлюсь. Все у меня для похода есть, кроме кед. А в магазине мои размеры отсутствуют.

И тут я вспомнил, что у меня есть резиновые сапоги. Это я их давно еще приобрел, чтобы электропробки чинить. Чем не походная обувь! В воскресенье отправились. Сначала на электричке километров тридцать ехали, потом пешком. Километров пять прошли, устал с непривычки. Отдуваюсь. Но вообще хорошо. Природа, воздух, дождик моросит.

Я одного спрашиваю: — Долго еще идти?

— Порядочно, — отвечает.

Иду.

Ну, и сапоги у меня! Из чего их делают? Наверное чугун для прочности добавляют.

Вдруг все встали. Что такое?

— Речка, — говорит, — от дождей разлилась. Пройти нельзя. А в обход километров пять топтаться. И, вдруг, этот мой сосед говорит.

— Есть выход!

Все конечно: — Где? Как?

— А вот, — говорит, — смотрите, — и на меня показывает.