Владимир Джунковский - Воспоминания (1865–1904)

Надо отдать справедливость заведующему, все было устроено в этих учреждениях настолько жизненно, практично, что они сразу приобрели доверие народных масс – рабочего люда и босяков. И чайная, и столовая всегда были переполнены, служащие в этих учреждениях пользовались большим уважением со стороны постоянных обитателей Хитрова рынка. В то время на этом рынке в разных ночлежках ютился самый темный люд, кражи в окрестностях его были обычным явлением, нередко происходили драки и даже убийства. У нас между тем среди служащих было много женщин: кассирши, буфетчицы, библиотекарши, судомойки. Закрывались наши учреждения уже в темноте, когда редкая женщина решалась пройти чрез Хитров рынок. Босяки это учли, и когда по закрытии наших учреждений наши служащие-женщины шли домой, они их провожали, у каждой всегда оказывалось по двое таких телохранителей, которые с большим уважением выводили их на Солянку или на Покровский бульвар, откуда они могли уже следовать к себе в безопасности. За 12 лет моей работы в попечительстве не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь из босяков и темного люда, обитавших в приютах Хитрова рынка, позволил бы себе какое-нибудь насилие или неуважение к нашему служащему.

За 1902 год общее число посетителей чайной было 234 581 человек, что составило в среднем 651 человек в день.

Состав посетителей чайной, естественно, зависел от состава посетителей рынка, а этот состав, как всегда, резко распадался на две различные части, имевшие лишь одно между собою общее: большую или меньшую бедность.

Хитров рынок, составлявший с некоторого времени модную тему для беллетристических упражнений, в сущности был в то время не что иное как исторически сложившийся рынок, на котором под открытым небом и частью под железным навесом, устроенным городом, ежедневно производился в определенные рыночные часы торг таким невесомым товаром, как человеческий труд. Это – первобытная «биржа труда». В ожидании нанимателей здесь топталась целая толпа нанимавшихся, толпа постоянная, хотя часто менявшаяся и по составу, и по количеству, что особенно было заметно по временам года и праздничным дням. Соответственно спросу этой толпы здесь же на рынке или в ближайших к нему переулках и на примыкавших улицах открыты были для нее частные платные и общественные бесплатные ночлежные приюты, дешевые коечно-каморочные квартиры, дешевые чайные и харчевни, а также и лавки, торгующие дешевым товаром и разным старым хламом. Здесь, на рынке, и в окружавшей его местности оседала вся выбившаяся из колеи по разным обстоятельствам, преимущественно же по пьяному делу, порочная и нездоровая городская беднота и нищета, но здесь же, благодаря дешевизне содержания и льготным условиям проживания – в ночлежных приютах можно было ночевать без прописки паспорта, – ютилось на время и здоровое пришлое население, являвшееся из разных губерний в Москву на заработки.

С Пасхи по ноябрь месяц преобладал на рынке пришлый люд, менявшийся чуть не ежедневно и особенно скоплявшийся в больших количествах весною, при открытии полевых и земельных работ; летом – около Петрова дня, при окончании весенних и началом летних работ, и осенью – в октябре, когда оканчивалась всякая работа на вольном воздухе и когда происходила смена рабочих: одна часть их уходила с заработком домой, другая часть, покончив с уборкой дома, приходила в Москву искать зимних работ. Редкая партия рабочих, как возвращавшаяся домой, так и шедшая на работу через Москву, не заворачивала на Хитров рынок и не пробыла здесь хотя бы несколько часов.

Причина этого явления, так же как и причина скопления пришлого люда на рынке в праздничные дни, объяснялась тем, что для пришлых рабочих Хитров рынок служил центром, к которому стремилось большинство рабочих не только в целях приискания себе места, но и для свидания с земляками и родственниками, от которых легко было почерпнуть всякие вести о домашних обстоятельствах. С ноября по Пасху преобладали местные обыватели, или по разным обстоятельствам зазимовавшие в Москве, или прибывшие в столицу с родины за неимением возможности прописаться там.

Сообразно с таким положением рынка видоизменялся и состав посетителей чайной. Вешалка, в летний период обычно пустовавшая, весной нередко снизу доверху прикрывалась в несколько рядов сумками, холщовыми мешками разной величины и формы; столы, по требованию сдвинутые вместе, пестрели ярко освещенными весенним утренним солнцем живописными группами чистых белых холщовых, домашнего изделия, рубах, то с ярко-красными ластовицами [564]– Михайловского уезда Рязанской губернии, то с чисто-белыми – Козельского уезда Калужской губернии, то с темно-синими – Смоленской губернии, чередуясь с пестрыми цветами девичьих сарафанов и белых панёв [565]баб – Михайловского уезда Рязанской губернии.

Обмен посетителей бывал чаще, пребывание в помещении короткое, иногда спешное.

Что касалось до второго, зимнего периода, то состав посетителей представлял собой общий серый колорит, благодаря преобладанию особых костюмов, свойственных обывателям рынка, это нечто среднее между коротким мужским пальто (тужуркой) и женской ватной кофтой, с прорехами и висящими лохмотьями. Этот костюм, напоминавший собою «тришкин кафтан», иногда надетый прямо на тело и опоясанный веревкою, кишел паразитами, нередко переползавшими с него и на стол, и на одежду проходивших между столами служащих, и издавал особый запах, по которому привычному человеку легко было распознать специфическую дезинфекцию того или другого ночлежного приюта. Изредка ряд этих костюмов прерывался дублеными полушубками и суконными чуйками. [566]

Пребывание в чайной посетителей было более продолжительное, и обмен их значительно реже.

Не имея возможности долгое время находиться на рынке в своей жалкой одежде вследствие мороза, они спешили укрыться в теплых стенах чайной и пребывали в ней буквально несколько часов подряд. Изгнание какого-либо посетителя только по одной причине его долго сиденья не практиковалось в учреждениях попечительства.

Сообразно потребности рабочего люда чайная, как выше сказано, открывала свои двери посетителям с пяти часов утра. Насколько необходима была потребность в столь раннем открытии видно из того, что число посетителей за два только утренние часа составило 28 103 человека за два месяца. В ноябре и декабре число утренних посещений падало против летнего периода чуть не на половину.

В зимний период с трех часов дня заметно уменьшалось число посетителей, это объяснялось тем обстоятельством, что посетители спешили разойтись по даровым ночлежным приютам, которые все вообще открывались в четыре часа дня.