Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Так это вы? – спросила она, глядя удивленными глазами на Моченого.

– О чем вы, барышня? – удивленно вскинул брови тот, кого опознали.

– Это же вы покупали у меня водку в Киеве?

И тут Моченый вспомнил, где видел эту особу – в киевском магазине она продала ему бутылку «Московской», которую он принес затем в квартиру Луцкого.

– Вы видимо, обознались, я никогда не был в Киеве, – ответил Моченый и, развернувшись, направился в обратную сторону.

– Подождите, куда же вы? – бросилась за ним Нонна.

В следующий миг Моченый внезапно остановился и резко развернулся лицом к своей преследовательнице. И та заметила, как в его руке блеснул нож с выкидным лезвием. Еще мгновение – и это лезвие вонзилось в грудь Нонны в районе сердца. Женщина тихо ойкнула и, отпрянув спиной к стене, стала медленно оседать на бетонный пол. И последнее, что она увидела прежде, чем потерять сознание, было то, как к ней бежали муровцы во главе с Игнатовым, а с ними еще несколько милиционеров.

Когда судья Казаков дал сигнал к возобновлению игры, ереванцы всей командой бросились в атаку. В отличие от киевлян, они получили дополнительный допинг в виде забитого мяча, поэтому были полны решимости склонить чашу весов в этой игре в свою сторону. А вот киевляне явно выглядели обескураженными. Оставшись без единого «чистого» форварда, они могли уповать теперь только на чудо, а именно – на ошибку соперника. Но тот в последние полчаса почти ни разу не ошибся (лишь однажды защитник Коваленко неожиданно срезал мяч в сторону своих ворот) и не собирался это делать и впредь. Более того, они и сами не прочь атаковать, поскольку почувствовали, что две недавние замены у киевлян оказались ошибочными – вышедшие на поле защитники явно не справлялись со своими обязанностями. И на 103-й минуте ереванцы начали очередную атаку на ворота Самохина силами сразу нескольких игроков.

Увидев, как из ближайшего выхода с трибуны к нему бегут сразу несколько мужчин в штатском и милиционеры, Моченый бросился в противоположную сторону. Но оттуда тоже бежали стражи порядка, которых оповестили по рации, где именно находится преступник. Моченый понял, что бежать ему некуда и решил живым не сдаваться. Он спрятал нож в карман плаща и вместо него извлек на свет пистолет «Макарова». Точно прицелился и выстрелил в бегущего навстречу ему милиционера. Пуля угодила тому в живот и страж порядка рухнул на бетонный пол. Однако в обойме у Моченого теперь оставалось семь патронов, а милиционеров с двух сторон было куда больше. И все они тоже оказались вооружены, о чем Моченый сразу был поставлен в известность – одна из пуль, выпущенных в него с той стороны, куда он бежал, попала ему в левое плечо. Зажимая рану рукой, преступник бросился к противоположной стене и спрятался за бетонным столбом. Теперь у него было преимущество – он находился в укрытии, а его преследователи были, как на ладони. Но и у последних была неплохая перспектива – они наступали с двух сторон, держа преступника на мушке.

– Боксер сдавайся! – крикнул Игнатов, припав на колено и направив пистолет в сторону бандита.

– А ты попробуй меня возьми, мильтон поганый, – огрызнулся Моченый.

В следующую секунду он высунулся из-за столба и выстрелил в Игнатова. Но пуля пролетела над головой сыщика, а ответная пуля муровца ударилась в бетонный столб в нескольких сантиметрах от того места, где только что маячила голова Моченого. Тот успел спрятаться за столб и, прислонившись к нему спиной, старался держать в поле зрения обе стороны, откуда к нему подбирались милиционеры. Дуэль затягивалась.

Время на табло лужниковского стадиона показывало 103-ю минуту матча. Ереванцы организовали очередную атаку, во время которой мяч получил Заназанян. Он прошел до центра поля и отдал пас Петросяну, который, обыграв киевского полузащитника Онищенко тут же адресовал мяч, рванувшему вперед партнеру – Андреасяну. Тот краем глаза увидел, как по своему флангу к штрафной площадке киевлян бежит Иштоян. Еще секунда – и мяч попадает в ноги последнего. Но к нему тут же устремляются сразу двое защитников «Динамо» – Зуев и Фоменко. У них было преимущество, поскольку Иштоян принял мяч, стоя спиной к воротам киевлян. Значит, подумали защитники, сразу нанести удар он не сможет – ему понадобится для этого время. Но они ошиблись. Ереванец с ходу развернулся лицом к воротам и без всякой подготовки «зарядил» мяч в дальний угол. Самохин бросился в сторону удара и вполне вероятно мог достать мяч. Но тот по пути угодил в ногу Зуева и, изменив траекторию полета, пролетел мимо вратаря и залетел в верхний угол ворот. 2:1!

Чуть ли не половина стадиона – та ее часть, что болела за «Арарат» – дружно вскочила со своих мест, воздев руки к небесам. Точно так же поступили и тысячи зрителей в Армении, кто наблюдал этот поединок по телевизору. Казалось, что земля содрогнулась от мощного рева. Этот шум услышал и Моченый, по-прежнему прятавшийся за столбом.

– Слышь, легаш, кто там гол забил? – спросил он у Игнатова.

– А ты выйди с поднятыми руками, и я тебе разрешу узнать, в чью пользу счет изменился, – ответил сыщик.

– Держи карман шире! – отреагировал на это бандит и выпустил еще одну пулю в сторону сыщика.

Но она тоже пролетела мимо, ударившись в стену за спиной сыщика и отколов от нее внушительный кусок штукатурки. Игнатов и его коллеги с обеих сторон открыли ответный огонь, заставив преступника буквально вжаться спиной в бетонное основание столба. И в этот момент Моченому стало так плохо, что круги поплыли у него перед глазами. Дикая боль пронзила его грудь, как будто туда вонзилось тысяча иголок, и он даже выронил пистолет. Согнувшись в три погибели, Моченый, шатаясь вышел из-за столба и нетвердой походкой пошел прямо на Игнатова. Однако, не доходя нескольких метров до него, бандит рухнул на пол и, когда к нему подбежали милиционеры, из последних сил приподнял голову и закричал во все горло:

– Карпыч, су-у-у-ка-а-а!

Этот крик пронесся по подтрибунном коридорам, вырвался наружу и слился с радостными воплями болельщиков «Арарата», которые праздновали победу своей команды. Но Моченый этого уже не слышал – он безжизненно уронил голову на пол и затих.

Сжимая в руках пистолет, Оленюк мучительно размышлял о том, что от него сейчас зависит жизнь более сотни пассажиров самолета. Собственно, можно было избрать самый простой путь – не пускать в ход оружие и позволить преступникам спокойно выбраться из страны. Главное, чтобы не пострадали пассажиры. Но вот здесь ситуация как раз приобретала самый неблагоприятный оборот. Тот мужчина, которого Кока саданул рукояткой пистолета по голове, очнулся и попытался встать со своего кресла, чтобы наброситься на угонщика. А тот, разгадав этот маневр, в упор выстрелил ему из пистолета в грудь. Мужчина рухнул в кресло, а его соседка, пожилая женщина, так закричала от ужаса, что даже у Оленюка по спине пробежали мурашки.