Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Значит, надо их переубедить.

– Каким образом? Думаешь, упоминание о том, что памятник осквернили почти дети, заставит Суслова отступить?

– Про детей вообще пока не стоит упоминать, Леонид Ильич. Пусть эта информация останется между нами, чтобы не разжигать ненужные страсти. Мы должны апеллировать к тому, что волнения в братской республике нам невыгодны ни с какой стороны: ни с политической, ни с экономической. Да и моему ведомству это только помешает эффективно работать.

Выслушав эту речь, Брежнев впал в глубокие раздумья, не забывая делать одну затяжку сигаретой за другой. Наконец, он произнес:

– Хорошо, попробуем убедить Суслова в неправильности его позиции. Только ты не молчи – прояви активность. А я тебе поддержу.

Открыл заседание Политбюро главный идеолог партии – Суслов, который решил сразу взять «быка за рога».

– Товарищи, с момента осквернения памятника в столице Армении городе Ереване минула почти неделя, а результатов пока никаких – осквернители до сих пор не найдены и не наказаны. Это подрывает авторитет правоохранительных органов, да и наш с вами авторитет, товарищи. Ведь западные средства массовой информации раздули эту историю до небес и каждый день продолжают освещать ее, как в своих печатных органах, так и по радио. Только вчера сразу две радиостанции – «Голос Америки» и «Свободная Европа» – уделили факту осквернения памятника вождю мирового пролетариата по полчаса эфирного времени. Это никуда не годится, товарищи! Наши враги делают на этой истории себе капитал, а мы и в ус не дуем. Я пытался выяснить у Юрия Владимировича причины такой нерасторопности его ведомства, но он лишь разводит руками. Может, здесь, на Политбюро, он объяснит нам свою позицию.

Все участники заседания обратили свои взоры на Андропова, ожидая от него ответа.

– Я могу доложить вам, что все необходимые следственные мероприятия нами ведутся, – ровным голосом начал свою речь шеф КГБ. – Но мы должны также учитывать еще и то, что это дело подпадает под разряд необычного. Судя по всему, памятник Ленину осквернили не какие-то политические провокаторы. Это были люди, помешанные на футболе. Они всего лишь нарисовали на спине вождя цифру восемь – под нею в команде «Арарат» играет нападающий Левон Иштоян, который забил два гола в финальном матче на Кубок СССР. Это не политическая провокация, это всего лишь хулиганская выходка.

– Вы хотите сказать, что эту выходку не следует осудить? – спросил Суслов.

– Я этого не говорил, – возразил Андропов. – Просто надо учесть эту сторону дела, чтобы не наломать дров.

– Про какие дрова вы говорите? – продолжал вопрошать главный идеолог.

– Про те, от которых может заполыхать Армения, а потом, не дай бог, и все Закавказье. Не забывайте, что с момента волнений в Ингушетии прошло всего лишь девять месяцев.

Андропов имел в виду события января 1973 года, когда в столице Чечено-Ингушской АССР городе Грозном прошли стихийные митинги ингушей, которые выдвинули требование: либо передать Пригородный район, где они проживали, из состава Осетинской АССР в состав ЧИ АССР (ингуши обвиняли осетинов в разного рода притеснениях себя), либо отменить ограничения на свободное поселение ингушей в этом районе. В результате митинг был разогнан силой, что только накалило обстановку в регионе. Однако к осени 73-го ситуация там стабилизировалась, как вдруг теперь вероятность конфликта возникла уже в Армении. Именно об этом прямым текстом и говорил Андропов.

– Насколько мне известно, радикальные меры, принятые в Грозном, пошли только на благо, – подал голос в защиту позиции Суслова председатель Верховного Совета СССР Николай Подгорный.

– Это вам так только кажется, – возразил Андропов. – А на самом деле угли еще тлеют и могут разжечь такой пожар, что никому мало не покажется.

– Что же вы предлагаете – оставить без реакции акт вандализма в Ереване? – вновь подал голос Суслов. – Этак мы далеко уйдем – об нас потом все ноги вытирать будут.

– Михаил, что ты в самом деле! – всплеснул руками Брежнев. – Юрий Владимирович говорит о другом: что нельзя нам вести себя, как слон в посудной лавке. А в Армении тем более. Вспомни, что еще в апреле мы меняли там второго секретаря – вместо армянина отправили туда русского. А все почему? Да потому, что в местном руководстве сложилась группировка, которая хотела сместить действующего хозяина республики Кочиняна. Пришлось нам вмешаться и защитить Антона Ервандовича. Но недовольные его позицией остались. И если мы сейчас затеем там новую бучу, то это только будет на руку тамошней оппозиции.

– То есть, ты, Леонид, предлагаешь оставить без последствий факт осквернения памятника Ленину? – не скрывая своего возмущения, спросил Суслов. – Так и заявить на весь мир: в виду того, что мы не хотим осложнять наши отношения с армянскими товарищами, мы прощаем им их выходку. А ты не боишься, что если это произойдет, то вслед за Арменией осмелеют и другие республики. Ведь слабых никто не уважает.

– Это верно, – поддержал Суслова министр обороны Андрей Гречко.

– А вот и нет, – возразил Брежнев, устремив свой взор в сторону Гречко. – Это не слабость, это – великодушие. И наши армянские товарищи, как и все остальные, именно так это и расценят. Нас не бояться должны, а уважать.

– Именно поэтому мы так расшаркиваемся перед американцами? – напомнил министр обороны генсеку их недавний спор в Заречье.

– Причем здесь американцы, если речь идет о межнациональных отношениях? – удивился Брежнев. – Короче, я против того, чтобы раздувать из этой истории слона.

– Что же ты предлагаешь, Леонид? – вступил в разговор председатель Совета Министров Алексей Косыгин.

– Я предлагаю поддержать позицию Юрия Владимировича, – ответил генсек. – Он все-таки председатель КГБ и обладает большей информацией, чем мы.

– Тогда пусть эту информацию озвучит, – предложил Подгорный. – Мы же для этого сюда и собрались.

Прежде, чем ответить, Андропов бросил короткий взгляд на Брежнева и, увидев в его глазах согласие, произнес:

– Совместно с армянскими чекистами мы начинаем в Армении операцию по выявлению коррупционных схем, в которые вовлечены представители разных слоев общества. И нам не хотелось бы, чтобы история с памятником накалила обстановку в этой республике.

– Мне кажется, это только отговорки – одно другому не мешает, – продолжал возражать Суслов.

– А мне кажется, Михаил, что ты хочешь поссорить два наших народа, – было заметно, что генсек еле себя сдерживает, чтобы не взорваться. – Мы все здесь коммунисты и все понимаем, что идеология – важнейший элемент политики. Но Юрий Владимирович правильно сказал – эта история особенная. Здесь деликатнее надо подходить, а не рубить со всего плеча. И если мы спустим это дело на тормозах, эффекта от этого будет больше, чем от того, что мы проявим принципиальность.