Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Мне больше приключения нравятся, – честно ответил Ашот.

– Приключения тебе послезавтра будут.

– В каком смысле? – не понял Ашот.

– Я имею в виду игру алма-атинцев с киевлянами. А что касается кино, то в «Молодой гвардии» вторым фильмом идет французская картина «Преступление во имя порядка». Вроде, про тамошнюю коррупцию. Хотя я бы с удовольствием посмотрел про нашу. Но про нее никто пока кино не снимает.

И Сева от души рассмеялся, чрезвычайно довольный своей шуткой.

Марат Изюмов докладывал шефу КГБ предварительные выводы о личности любовницы Зольского Ларисы Кружковой:

– По нашим сведениям, эта женщина состояла в близких отношениях с покойным приблизительно с весны прошлого года. Они познакомились во время выставки «Международный спорт» в Сокольниках, где Зольский был в качестве официального представителя от нашей страны, а Кружкова всего лишь гостьей.

– Как же они познакомились, если вращались в разных кругах? – удивился Андропов.

– Этого мы не пока знаем, но, скорее всего, Зольский обратил на нее внимание первым, – предположил Изюмов. – Она женщина яркая, можно сказать, эффектная.

– А чем она занималась до того, как стала надомной портнихой?

– В течение пяти последних лет она была секретаршей в союзном Министерстве мясной и молочной промышленности.

– И там, видимо, тоже весьма успешно торговала своей красотой?

– Да, по нашим сведениям, она была любовницей референта министра – Алексея Кочиева, – подтвердил догадку шефа Изюмов.

– Весьма интересная особа, – усмехнулся Андропов, вновь беря в руки фотографию Кружковой и внимательно ее разглядывая.

– Но это еще не все, Юрий Владимирович. Параллельно с Зольским Кружкова встречалась еще с одним мужчиной – польским дипломатом Збигневом Машкевичем. Он работает в посольстве Польши советником посла по культуре.

– Их связь прекратилась? – поинтересовался Андропов.

– В том-то и дело, что нет. Вчера вечером мы зафиксировали контакт Кружковой с поляком. Они посетили кафе «Валдай» на проспекте Калинина, после чего отправились на квартиру к Кружковой на Чистых прудах, откуда Машкевич ушел только утром.

И Изюмов выложил из папки на стол фотографии, запечатлевшие эту встречу.

– Судя по этому факту, наша дамочка не сильно переживает по поводу смерти Зольского, – заметил Андропов, разглядывая снимки. – На похоронах она была?

– Да, стояла в стороне от всех со скорбным лицом. На поминки в ресторан не поехала.

– И все же, какое отношение это все имеет к Банкиру и тотализатору?

– На первый взгляд, никакого, – пожал плечами Изюмов. – Но меня продолжает смущать факт присутствия Кружковой на «Динамо» в минувшую субботу. Если она пришла посмотреть на футбол, то почему без Зольского? Или она надумала это сделать в последний момент, чтобы встретиться с ним уже там и что-то обсудить? Однако, увидев Зольского в перерыве, она к нему не подошла.

– Видимо, потому что разоблачила двойника, – предположил Андропов. – Он же только внешне был на него похож, а жесты и повадки у него ведь другие.

– Но в таком случае она должна была как-то себя проявить – например, приехать к Зольскому домой, чтобы прояснить ситуацию. Или хотя бы ему позвонить. Но она этого не сделала ни в тот день, ни на следующий. А вместо этого почему-то отправилась досматривать матч, что хорошо видно на пленке. Я еще раз просмотрел записи и обнаружили ее сидящей на той же трибуне, что и «Зольский», только чуть дальше и левее от него. И на пленке хорошо видно, что она несколько раз пристально вглядывается в ту сторону, где сидит «Зольский».

– Согласен, эта дамочка ведет себя подозрительно, – кивнул головой Андропов. – Однако это еще не повод подверстывать ее под дело о тотализаторе.

– Значит, наблюдение с нее снять? – спросил Изюмов.

Андропов ответил не сразу, а спустя некоторое время, которое ему понадобилось, чтобы еще раз просмотреть фотографии встречи Кружковой с поляком.

– Понаблюдайте за нею еще недельку, а также и за поляком, – произнес, наконец, Андропов. – Ведь у нас, как я понял, кроме них, пока никаких зацепок больше нету. Впрочем, как поживает ячейка в камере хранения на Курском вокзале?

– Пока за тем дипломатом, что оставил там Филипп Одинцов, никто не явился.

– А сколько времени багажу положено храниться в камере хранения?

– Пять суток – потом камера блокируется и получить багаж можно, заплатив штраф. Однако храниться багаж может больше месяца.

– Тогда надо форсировать события. Сделайте вот что. Пусть на вокзале закроют камеру хранения под благовидным предлогом, а вы вскройте ячейку и загляните в дипломат. Может, там и нет ничего и вся эта история лишь отвлекающий маневр?

– Хорошо, так и сделаем, – ответил Изюмов, убирая фотографии со стола в свою папку.

Многотысячная толпа людей пришла в этот день в аэропорт, чтобы проводить на родину Анджея Кравчика и его невесту Агнешку. Причем здесь были не только соотечественники отъезжающих – поляки, но и чилийцы, которые успели полюбить этого вихрастого и улыбчивого парня за время его участия в боксерском турнире. Даже главная чилийская газета «Эль Меркурио» поместила пусть сдержанную в своих комментариях, но все-таки доброжелательную заметку о победе поляка над любимцем каудильо и его теперешнем отъезде на родину. Правда, только несколько человек из окружения Пиночета знали истинную подоплеку этой истории и то, что заметка эта писалась под диктовку СИФА. Впрочем, как и сами эти проводы, которые были организованы хунтой с тем, чтобы шум от этого события облетел если не весь мир, то хотя бы значительную его половину.

Пройдя сквозь живой коридор к выходу из аэропорта, Кравчик в последнюю секунду обернулся назад и, сцепив ладони, поднял их над головой. Так он прощался с чилийцами и их страной, которая, по сути, стала ему второй родиной – он прожил здесь более четверти века. Затем отбывающий крепко обнялся с руководителем Ассоциации поляков в Чили, который приложил максимум усилий к вызволению Кравчика из-под ареста и его сегодняшнему отъезду.

– Надеюсь, это не последняя наша встреча с тобой, – сдерживая слезы, произнес руководитель Ассоциации.

Кравчик ничего не стал отвечать на это пожелание, поскольку был в совершенном неведении относительно того, какая судьба ждет его впереди. И хотя ему уже сообщили, что в Польше его ожидает такой же теплый прием, как и эти проводы, однако сам-то Кравчик прекрасно понимал, с какой опасной миссией он летит на историческую родину. И гарантии, что он там выживет, не было никакой.