Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Вот вам плоды вашей беспечности, Левон Николаевич, – не скрывая своей досады, произнес Бесчастнов. – Как собираетесь исправляться?

– Я уже позвонил в Алма-Ату Георгию Евдокименко и обрисовал ему ситуацию. Сказал, что парня явно подставили и к угону он не имеет никакого отношения. Тот обещал посодействовать – видимо, в эти минуты, как и я вас, уже поднял на ноги Кабылбаева.

Мелкумов оказался недалек от истины – телефонный разговор председателя КГБ Казахской ССР Георгия Евдокименко с министром внутренних дел этой же республики Шырабеком Кабылбаевым происходил в эти же самые минуты. Главный милиционер Казахстана внимательно выслушал главного чекиста и обещал лично во всем разобраться. И спустя двадцать минут по этому же телефону уже разговаривал с начальником отделения милиции, где содержался под стражей Ашот Гюзалян. Начальник, узнав, кто ему звонит в такую рань, в первые несколько минут никак не мог собраться с мыслями и внятно объяснить ситуацию. Затем, наконец, успокоился и рассказал министру то, что ему успел доложить вчера вечером по телефону его заместитель. Но информация была крайне скудной, поэтому министр приказал:

– Немедленно отправляйтесь на место сами и выясните все подробности. Ровно через час я буду звонить вам в отделение и вы должны четко доложить мне о ситуации.

Однако спустя час Кабылбаеву самому позвонили. Причем не из Сары-Агача, а из Москвы – на проводе был сам министр внутренних дел СССР Николай Щелоков:

– Доброе утро, Шырабек Кабылбаевич, – вежливо поздоровался глава союзного МВД со своим подчиненным. – Только что мне позвонили из Ташкента и пожаловались на ваших людей – якобы, они не хотят выдавать им двух парней, которые совершили угон на территории Узбекистана, но волею случая оказались потом на территории вашей республики. Вы не могли бы лично решить эту проблему и помочь своим узбекским коллегам?

– Доброе утро, Николай Анисимович. Дело в том, что я сам недавно узнал об этой ситуации и еще не во всем разобрался.

– Как – министра Казахстана уже уведомили об этом заурядном деле? Кто интересно? – искренне удивился Щелоков.

– Если это дело, как вы говорите, заурядное, то почему узбекские коллеги уже успели уведомить вас? – нашел, что ответить, Кабылбаев.

– Я все-таки союзный министр, – заметил Щелоков.

– А я министр республиканский и тоже стараюсь держать руку на пульсе происходящих у нас событий.

– Вы мне дерзите? – в голосе министра послышались стальные нотки.

– Боже упаси, Николай Анисимович, просто я хочу лично разобраться в этом деле, которое явно выбивается из категории заурядного, если по его поводу происходит такая свистопляска. Разве я не имею на это право?

– Имеете, но учтите, что от ваших выводов зависят наши дальнейшие отношения. Я вам перезвоню чуть позже.

И Щелоков первым повесил трубку. Он был явно недоволен этим разговором и, завершая его, подумал: «Надо искать Казахстану нового министра – этот свое уже отслужил». И действительно – спустя две недели Кабылбаева отправят в отставку.

Все то время, пока Ашот сидел в «обезьяннике» сары-агачского отделения милиции, у него из головы никак не выходил их последний разговор с Севой. Того должны были увезти в больницу и, когда они прощались, Сева внезапно признался:

– Ты прости меня, Ашот, за то, что втянул тебя в эту передрягу. Меня самого взяли за жабры – приперли к стенке моими делами по фарцовке. Сказали, что если не втяну тебя в эту авантюру, то укатают за решетку. Вот я и сломался. Но ты молодец – «очко» у тебя не играет. Если и дальше так будешь держаться, то хрен они тебя обломают.

И теперь, вспоминая этот разговор, Ашот ловил себя на мысли, что он совершенно не держит зла на своего приятеля. Да, тот его здорово подставил и, как теперь сложится его судьба, было неизвестно. Но это признание Севы дорогого стоило – значит, совесть у этого парня все-таки есть, а это многое меняет в отношении к нему. Единственное, что заботило теперь Ашота – невозможность посмотреть матч алмаатинцев с киевлянами, на который они так рвались. Да и результат не менее важной игры «Арарата» против ленинградского «Зенита», который игрался в Ереване, тоже в этом «обезьяннике» узнать было нельзя.

Однако ближе к вечеру к Ашоту пришел начальник отделения милиции, который сообщил парню неожиданную новость:

– Твой приятель нам все рассказал – машину угнал он, а ты не при делах. Так что можешь быть свободен.

– Куда же я пойду без своего друга? – удивился Ашот, выходя из «обезьянника».

– Извини, дорогой, но скоро за тобой должны приехать из Ташкента, поэтому держать тебя за решеткой нам не велено. Если хочешь, посиди пока в моем кабинете.

– А можно мне его в больнице навестить, пока за мной не приехали? – попросил Ашот.

– Да ты что – его уже в Чимкент увезли. Так что в этот раз увидится вам не придется.

– А телевизор у вас здесь есть? – задал Ашот вопрос, который удивил милиционера. – Через полчаса футбол начнется, я бы хотел его посмотреть.

– Эту проблему решить легче легкого, – улыбнулся начальник. – У нас в ленинской комнате как раз сейчас все свободные сотрудники этот матч смотреть собираются.

Появление Ашота милиционеры, собравшиеся у телевизора, встретили с радостью – ведь он был армянином, болел за «Арарат», а «Кайрат» тоже тренировал армянин, да еще эта игра могла помочь ереванской команде досрочно стать чемпионом. Короче, свой армянин у телевизора казахским милиционерам пришелся как нельзя кстати.

Игра началась ровно в 18.00 на Центральном стадионе Алма-Аты. Было прохладно – 7 градусов тепла, поэтому на матч пришло всего 24 тысячи зрителей. Но они не пожалели – зрелище получилось отменное. Практически весь матч атаки обеих команд на ворота друг друга следовали одна за другой и счет мог открыться в любую минуту. Но отменная игра вратарей – Ордабаева у хозяев и Самохина у гостей – не позволила мячу поразить ни одни из ворот. Ни в первом тайме, ни во втором. После чего были назначены пенальти, которые были встречены милиционерами с чувством восторга. Дело в том, что в этом чемпионате лучшей командой, пробивавшей пенальти, был именно «Кайрат» – из девяти пенальтных серий он на тот момент выиграл восемь и лишь одну проиграл.

Как раз в этот момент в ленинскую комнату вошли трое чекистов, приехавших из Ташкента за Ашотом. Однако, узнав, что здесь происходит, они тоже уселись на стулья, чтобы насладиться незабываемым зрелищем.

Первыми пенальти пробивали киевляне – к мячу подошел их капитан Колотов. Удар – и первый в этом матче мяч залетел в сетку ворот, по. Однако второго гола долго ждать не пришлось – его забил алмаатинец Ионкин. Анатолий второй сезон играл в «Кайрате», придя туда из семипалатинского «Спартака» и пока своими забивными способностями не блистал: в прошлом году отличился один раз (правда, сыграв всего в четырех матчах), а в этом сезоне забил три мяча (в 17 играх). Но в этот раз он сделал все безукоризненно – мастерски послал мяч в верхний угол ворот Самохина. Счет стал 1:1. Но затем Фоменко вновь вывел киевлян вперед – 2:1. А Алтухов восстановил равновесие. 2:2. Затем Веремеев и Архиреев обменялись еще двумя голами. Счет стал 3:3. Потом к мячу подошел Матвиенко – игрок сборной СССР. К этому моменту он сыграл в 9 матчах за сборную, но голами не отметился. Вот и здесь ему не повезло – Ордабаев разгадал его маневр и прыгнул точно в тот угол, куда был пробит пенальти. Это была хорошая заявка на будущую победу. И кайратовец Маркин – один из лучших бомбардиров клуба (4 мяча) вывел «Кайрат» впервые в этом матче вперед. А затем к мячу подошел еще один игрок сборной СССР, только олимпийской – Решко. Тот самый, который был единственным баптистом в советском футболе. Он, на свою беду, решил сделать большой разбег, чтобы пушечным ударом не оставить шансов вратарю алма-атинцев. Но явно не рассчитал силу удара. В итоге мяч взмыл вверх и… пролетел выше ворот, лишив киевлян любых надежд на победу.