Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Да вы за эти месяцы кого только через нее не пропустили, – продолжал возмущаться Земченко.

Это было сущей правдой. За два минувших месяца тренерский штаб сборной отсмотрел в товарищеских играх целую группу игроков из первой лиги, но только двое из этого списка – Лосев и Лещук – сумели пробиться в «основу» сборной СССР.

– И еще пропустим, если будет надо, – пообещал Бесков. – У нас много талантливых футболистов в глубинке, надо только уметь их отыскать. А то вы привыкли плясать вокруг двух-трех команд – так вам здесь удобнее.

– Что вы хотите этим сказать?

– То, что слышали. Вы всего лишь чиновник от футбола, который имеет к нему опосредованное отношение. А я, в отличие от вас, живу в футболе и уже достаточно давно – вот уже четыре десятка лет. Поэтому, если меня поставили руководить сборной, я буду выбирать тех футболистов, которые устраивают меня, а не здешнее руководство.

– Вас, как назначили, так могут и снять.

– Вот когда снимут, тогда и набирайте свою собственную сборную.

– Мы доверили эту сборную вам, а вы как играете? У вас из семи товарищеских встреч четыре победы, две ничьи и одно поражение. Вы со «Спартаком» и «Араратом» вничью играете!

– Это называется видеть в чужом глазу соломинку, а в своем бревна не замечать. Почему, ответьте, сборной в этом году для учебно-тренировочной работы выделено всего 24 дня, в то время как в трех прошлых сезонах этот срок составлял в среднем по 120 дней? Это же шестикратное урезание! Почему вами спланировано такое мизерное количество международных товарищеских встреч? Это вы специально под меня копаете – ждете, когда я завалю работу сборной!

– Вы что себе позволяете? – от возмущения Земченко даже приподнялся в кресле.

– А как мне еще надо это воспринимать, если до меня все было иначе?

Земченко ничего не смог на это возразить и вновь опустился в кресло. А Бесков продолжил:

– Вот и приходится сборной, которой я руковожу, встречаться с нашими клубными командами, хотя нам надо играть против сборных разных стран. Короче, эти взаимные претензии можно множить и множить. Поэтому завизируйте, пожалуйста, наш список и давайте закончим нашу беседу – мне надо в Новогорск возвращаться, к команде.

– Хорошо, список я завизирую, но имейте в виду, что главным в нашей делегации будете не вы, – произнес Земченко, беря в руки авторучку. – И я постараюсь, чтобы это был человек из Киева.

«Значит, назначит главу украинской Федерации футбола, – подумал про себя Бесков. – Ну, и черт с ним – с кем я за эти годы только не ездил по заграницам. Даст бог, переживем и эту поездку».

Шеф КГБ дочитал до конца протокол заседания последнего Политбюро, где он не смог присутствовать – он в течение трех дней находился в Польше, где участвовал в совещании, посвященном предстоящему визиту Брежнева в эту страну. Несмотря на свои сложные личные взаимоотношения с Косыгиным, Андропов в этом вопросе был на стороне предсовмина. Он тоже опасался все большего усиления украинской группировки во власти, как угрозе не только лично себе, но и всей властной вертикали. Однако шеф КГБ был осторожным человеком, поэтому выступать против нее на данном этапе считал безрассудством. По его мнению, в этом вопросе надо было вести себя тоньше – идти в атаку не с открытым забралом, а действуя закулисно при помощи других людей. Например, так, как это случилось в случае с Бесковым. Зная о его противостоянии с украинскими футбольными чиновниками, Андропов способствовал выдвижению Бескова на пост старшего тренера сборной СССР и введению его в тренерский совет. И вот уже на свет родилось письмо московских тренеров прямо обвиняющих руководителей украинского футбола в махинациях. Причем это письмо било не столько по футбольным функционерам Украины, сколько по хозяину этой республики – Владимиру Щербицкому.

Вообще футбольная тема в последнее время все сильнее волновала Андропова. И дело здесь было не столько в подпольном тотализаторе, расследование вокруг которого тянулось с прошлого года, но и в других, куда более глубинных процессах, связанных с этой массовой игрой. Победа ереванского «Арарата» и тот ажиотаж, который царил в Армении после этого на протяжении нескольких недель, лишний раз убедили Андропова в том, что футбол по-прежнему может многое. Например, тот же хоккей, который в СССР был не менее популярным видом спорта, чем футбол, в отличие от него имел не такое массовое влияние на людей. В том же Закавказье или Средней Азии хоккей был не столь популярен, как игра в кожаный мяч. А Андропову, как шефу КГБ, это было очень важно – иметь рычаги воздействия на как можно большее число людей. И особенно на молодежь. Вот почему он стал пристальнее, чем раньше, присматриваться к двум явлениям, которые открывали перед его ведомством широкие перспективы для манипуляции над молодым поколением – футболу и рок-музыке. Тем более, что в жизнь вступало совершенно отличное от всех предыдущих поколений – менее идейное. Поэтому Андропов и дал негласную отмашку коллегам из восточноевропейских спецслужб создавать вокруг футбольных команд фанатские группировки по примеру английских. Он хотел посмотреть, как это дело приживется на социалистической почве и как им можно будет распорядиться. Первым таким опытом стал болгарский – создание фанатской организации вокруг клуба «Левски-Спартак» из Софии, за спиной которого стояла болгарская госбезопасность и лично ее министр Ангел Солаков. Но тот «погорел» на противостоянии с самим Тодором Живковым, которому не понравилась чрезмерная самостоятельность Солакова. И он отправил его в отставку, обвинив в превышении служебных полномочий.

Но выпавшее из рук Солакова знамя подхватили в Польше, откуда Андропов на днях вернулся. Там местная Служба безопасности («безпека») инициировала создание фанатских группировок вокруг нескольких футбольных команд: варшавской «Легии», «Турника» из Забже, «Леха» из Познани. Повод для этого был веский: после массовых волнений в Польше в 1970 году спецслужбы таким образом хотели канализировать протестные настроения в среде молодежи в спортивном, а не в политическом направлении. Собственно, тем же самым занимались спецслужбы и политики на Западе. Те же английские футбольные фанаты были рождены на свет именно для того же – чтобы их протест был направлен в сторону от политики. И эту практику стали подхватывать и другие страны Западной Европы. Вроде бы, случайно, а на самом деле по подсказке все тех же англичан, о чем Андропов прекрасно знал из докладов своей внешней разведки. А катализатором этого процесса стал нынешний финал Кубка УЕФА между английским «Тотенхэмом» и голландским «Фейеноордом». В первом матче (22 мая 1974 года) была зафиксирована ничья 2:2, а вот вторая игра (29 мая) прошла при явном преимуществе голландцев, которые победили 2:0. Что вызвало массовые беспорядки, устроенные английскими фанатами. Еще во время матча они залезли на решетки, отделяющие гостевой сектор от домашнего, и вступили в драку с голландскими фанатами, используя в качестве метательных средств пластиковые кресла. Несколько сидений были подожжены. В итоге примерно 150 человек, главным образом фанаты «Фейеноорда», были ранены, полиция арестовала около 50 англичан. После этого побоища в Голландии была создана собственная фанатская группировка SCF, куда влились и фанаты «Фейеноорда». Так Западная Европа заполучила еще одно фанатское течение – голландское.