Федор Раззаков - Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Неужто фальшивые? – вскинул брови Купрейчик.

– Нет, они настоящие, но в розыске по «мокрому» делу. Так что вам лучше не юлить и рассказать все, как есть.

– Так я и не против – спрашивайте.

Прежде чем задать следующий вопрос, Оленюк достал из внутреннего кармана пиджака конверт, в котором лежали те самые три пятидесятирублевые купюры, которые когда-то принадлежали покойному Климу Пустовилу.

– Вот эти деньги нас интересуют – как они к вам попали? – спросил Оленюк, выложив купюры на стол.

Купрейчику хватило одного взгляда на деньги, чтобы опознать их и ответить:

– Эти «полтинники» мне дал один человек в виде платы за одну услугу.

– Ты дурочку здесь не ломай – тебе же русским языком сказано, что эти купюры проходят по «мокрому» делу, – подал голос Шуфрич, заметив, что Купрейчик пытается темнить.

– То есть, я должен озвучить, что это за услуга? – спросил хозяин квартиры. – Но мне не хотелось бы подводить человека, который эту услугу оказывал.

– Тогда вы подведете другого человека – себя, – предупредил Купрейчика Оленюк.

– Понял, отвечаю: тому клиенту был нужен новый паспорт, который я заказал у Гната Буцко по прозвищу Оловянный. Товарищ Шуфрич его хорошо знает.

– Какое имя значилось в паспорте? – задал новый вопрос Оленюк.

– Матвей Тарасович Захарчук, 1930 года рождения, уроженец Житомира. Больше ничего из его данных не помню – заглянул в документ мельком, чисто ради интереса.

– И как выглядел этот новоявленный Захарчук?

– Среднего роста, прическа полубокс, темноволосый, нос слегка скошен на сторону – то ли боксом занимался, то ли в драке перебили.

– А на вас он как вышел?

– Как все выходят – позвонил по телефону, назначил встречу.

– И как он вам представился?

– Петром назвался. Объяснил: мол, попал в сложную ситуацию, срочно нужен новый документ, но в обход паспортного стола.

– А что за ситуация не объяснил?

– А я и не спрашивал. Мое дело маленькое: заказ принять – заказ выполнить.

– Но это же в обход закона?

– Что поделаешь, – развел руками Купрейчик.

– Получается, что вы помогли особо опасному преступнику получить новый паспорт.

– А кто знал, что он опасный? – искренне удивился Купрейчик. – Нормальный себе мужик. К тому же футболом увлекается. Причем не просто так – толк в нем знает. Мы с ним полчаса обсуждали перспективы наших «Карпат» в этом сезоне. Они ведь после тринадцати туров на двенадцатом месте висят. И уже восемь туров никак выиграть не могут – пять ничьих и три поражения заработали. Так этот Петр мне, коренному «карпатовцу», доходчиво объяснил, что нашей команде в этом сезоне светит.

– И что он тебе такое наплел? – с интересом спросил Шуфрич.

– Не наплел, а сказал. Что через месяц этого москальского тренера Бубукина турнут под зад коленом и вернут нам обратно нашего прежнего тренера – Эрнеста Эрвиновича Юста. Что спасет нашу команду от вылета, а в следующем году поможет занять достойное место.

– А он откуда это знает – он что, Вольф Мессинг? – продолжал вопрошать Шуфрич.

– Мессинг не Мессинг, но мужик в футболе фурычит и вызывает полное доверие. И очень ему наши бомбардиры нравятся: Эдик Козинкевич и Рома Хижак. Они, кстати, уже по три мяча забили и я, полагаю, на этом не остановятся. А если нам еще и правда Юста вернут…

– Давайте пока вернемся к нашему «барану» – то есть, к Петру, – вновь подал голос Оленюк. – Кроме его футбольной подкованности, что еще можете про него сказать?

Купрейчик на какое-то время ушел в себя. Пауза длилась около минуты, после чего хозяин квартиры сообщил:

– Мелочь мне одна бросилась в глаза. Он когда паспорт в сумку убирал, я заметил, что там русско-польский разговорник лежал.

– И что вы по этому поводу думаете?

– А чего тут думать? До польской границы отсюда чуть больше ста километров – всего три часа езды. Вот я и думаю: может, он в Польшу уехать намылился?

Светловолосая, обнаженная топлесс девушка, извивалась змеей возле шеста к вящему удовольствию посетителей, заполнивших ресторан «Келлер». Однако в боковой приватной комнате, которую от сцены отделяло специальное стекло, затемненное с внешней стороны, а с внутренней вполне обычное, чтобы посетители комнаты имели возможность наблюдать за стриптизом, сидели двое мужчин, которых полуголая девица совершенно не интересовала. У них были дела поважнее – они обсуждали мировые проблемы, причем закулисного свойства. Первого мужчину звали Джеймс Стагниц, он был европейским секретарем Трехсторонней комиссии (ТК), которая была создана ровно год назад при активном участии миллиардера Дэвида Рокфеллера. В эту закрытую структуру вошли наиболее влиятельные представители высших политических и деловых кругов из трех регионов мира: США, Европы и Японии. Сам Рокфеллер называл свое детище весьма высокопарно – «Комиссией по вопросам мира и процветания». На самом деле эта комиссия несла мир и процветание одним странам, а другие специально нагружала проблемами, чтобы первые страны процветали. Короче, это была организация, которая пыталась закулисно управлять судьбами мира. Особенно большое внимание в ТК уделялось Восточному блоку, который на фоне кризисных явлений, что в 70-е годы переживал западный мир, выглядел оазисом благополучия. Поэтому мечтой ТК было втянуть страны социализма в орбиту своих интересов, чтобы иметь возможность затем влиять на принятие важнейших решений в этих странах – то есть, негласно ими управлять через тамошние элиты. По сути ТК являлась одним из ответвлений «Комитета 300», который еще с конца прошлого века выступал как верховный контролирующий орган, тайно управляющий миром. При этом главным средством управления была детально разработанная и апробированная система манипулирования как правительствами, так и народами. Последние управлялись через экономику, культуру, спорт. Вот для чего Джеймс Стагниц в течение июня 1974 года посетил несколько европейских стран, где встречался с влиятельными деятелями, имевшими большой вес в этих странах в экономических и культурных сферах. Что касается его приезда в Цюрих, то сюда европейского секретаря ТК привели уже дела спорта. Его собеседником в ресторане «Келлер» был ответственный секретарь Международной федерации футбола (ФИФА) Дидье Тальявини, с которым Стагниц поддерживал отношения с 1969 года, когда швейцарец только пришел на работу в ФИФА, до этого работая в секретариата УЕФА.

Поедая вкусное фондю с белыми грибами и запивая его белым вином «Брунелло ди Монтальчино», Стагниц и Тальявини вели неспешную беседу, бросая лишь мимолетные взгляды на полуобнаженную девушку, которая извивалась у шеста на сцене.