Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 1. В соболином краю

Копны, копны. Целый город копен. Пахучее погожее сено кажется невесомым. Шуршат грабли, мелькают загорелые, прикрытые от солнца платочками девичьи лица. Город из пахучих копен растет на глазах. В нем свои улицы, своя планировка. «Высотным зданием» поднялся огромный стог. Возле него дюжие хлопцы соревнуются в поднятии тяжести. Самые большие, искусно нанизанные на вилы охапки сена мечет вверх колхозный гармонист Василь Ващенко. Ему достаются одобрительные взгляды девушек и шутки друзей. Сконфуженный, добродушный богатырь не знает, куда деть глаза, и лезет на верхушку стога. Но, оказывается, укладывать стог не такое уже простое дело – требуется сноровка.

– Куда кладешь, куда?! – кричит кто-то наверху. – Дождь до дна прохватит, если так кладешь!

Василь спрыгивает на землю и опять кидает кверху зараз чуть ли не по целой копне…

Стрекочут кузнечики, нестерпимый зной стоит над лугом. Ребятишки принесли бидоны с квасом. Поставили посуду в сено и отправились к озерку. Маленькие озера блюдечками разбросаны по лугу. Ребятишки поснимали штаны, мутят воду в озерце и прямо руками хватают у осоки глазастых щурят. Уху варят тут же, у озерца, в закоптелых, пахнущих дымом ведрах.

Обед. Хрустят на зубах редиска, огурцы и пучки сочного лука. Яйца, сало, обветренный хлеб идут в ход – нет аппетитнее обеда, чем вот тут, под копнами! Льется в алюминиевые чашки дымная уха, холодный квас разливается по кружкам…

Старики рассаживаются под копнами побалагурить и подремать, а молодежь бежит к Сейму. Крик, хохот, всплески.

После полудня опять шепчут грабли, опьяняюще пахнет потревоженное сено, мелькают белые платочки и кружатся чибисы над лугом…

К вечеру восемь кораблей-стогов вырастают на берегу. Они тщательно причесаны, утоптаны. Стоять им тут до самой матушки-зимы; до тех пор, пока понадобится тепло, накопленное летом.

Из камышей тихо выплыла красная луна. Кажется, вот сейчас она коснется копен и быть пожару. Но пожара не случилось. Только телеги устало заскрипели по дороге к дому, заурчали автомобили, только песню разбудила луна.

Плещется рыба в уснувшей реке, перепелка с дергачом ведут нескончаемый спор. На сельской околице пахнет парным молоком и дымом.

У плетней под вербами песня угомонилась. Теперь, если идти вдоль улицы, можно услышать тихий и сдержанный разговор:

– Василь, ну мне ж пора…

– Ну хоть еще минутку, Галя.

– Галю! А ну до хаты, – раздается из окошка сердитый голос.

Василя не видно, но слышно по свисту – он тоже пошел до дому, ему тоже пора. Ведь завтра подняться надо с петухами, опять отбить и наточить косу. Догорающая над лесом заря обещает новый жаркий день.

Сказочная птица. Много легенд сложено о ней. По народному поверью, аист стережет счастье, не пускает беду в дом…

Много аистов живет в селе Званном. Каждую осень они улетают и каждую весну возвращаются.

Аистиные стаи прилетают на теплую Украину, а эти вот отделяются и – сюда, в Курскую область.

Село Званное стоит на берегу тихой речки Сейм. Корму возле нее для птиц вдоволь. Но не только за это полюбили аисты село с приветливым названием. Хорошие люди живут в Званном, хозяйственные, гостеприимные, сердечные. Село похоже на зеленую пристань на степных дорогах. Издали видны только беленые трубы среди тополей и лозинок. Аисты и устремляются к этой зелени.

Никто тут не обидит птицу, зверя. В лугах я видел, как косцы бережно отнесли в безопасное место зайчонка. В доме, где остановился на ночлег, мать сокрушенно, стараясь не разбудить гостя, отчитывала семилетнего мальчика:

– Ах ты, негодник! Выпорю, если еще раз увижу. А ну, неси на место.

В окно было видно, как мальчишка, пыхтя, полез класть в гнездо воробьиных птенцов…

А рядом со Званным есть другое село. Аисты там не селятся. Аисты знают, где селиться.

Приходилось видеть волчье логово? Если нет – приезжайте немедленно!

Телеграмма была от подмосковного лесника, и я сразу же выехал.

Продираемся сквозь малинник, переходим вброд гнилой ручеек…Орешник, вывороченная елка, заросли кустарника.

– Увела… – с разочарованным видом останавливается лесник у темной впадины.

Старая землянка. Бревна осели, вход зарос крапивою и лозняком. В этом оставшемся после войны убежище волчица и облюбовала себе жилье. Почуяв слежку, минувшей ночью волчица перетащила волчат на новое место.

– Далеко не должна уйти, – размышляет вслух лесник, оглядывая место. – У нее тут где-нибудь запасное логово. Поближе к воде надо искать…

К нам присоединился сын лесника Лешка, и мы, разделившись, начинаем вглядываться в следы на сыром песке, раздвигаем траву под обрывами. Уговор такой: кто найдет – сигнальный выстрел.

Часа четыре плутали мы с Лешкой по зарослям. Я потерял надежду найти логово и интересовался больше малиной. Вдруг мы слышим: бух! Мы в ответ – бух! – и прислушались. Еще выстрел. Значит, нашел. Бежим!

Лесник начал раскапывать тесную нору. Я приготовил фотоаппарат.

Почти все логово разрыто. Осталась небольшая ниша в обрыве. Семь маленьких зверьков испуганно глядят на свет. Мягкие, незлобивые, как щенята.

– Через год бы вы взглянули на них, – сказал лесник, – самый вредный зверь. Матушку бы вот их подстеречь…

– За этих по пятьсот рублев премию получим, – не без удовольствия сказал Лешка, взваливая на спину мешок с живой добычей.

Я знал, какая участь ожидает волчат. Почему-то вдруг стало жалко их.

– Не нужны ли волчата?.. Да, только что из логова, – позвонил я на киностудию.

– Хорошо, берем…У нас как раз готовится фильм…

Повезло серым братьям! Сейчас на кинобазе во Владимирской области они уже проходят специальную дрессировку. Через год мы встретимся с ними на экране.

На съемках нового фильма

Померкли продрогшие за ночь звезды. В туманное одеяло кутается река. Тишина стоит над Доном, ни звука, ни тени. Только одинокий всадник на крутом берегу ждет восхода. Что сулит ему новый день? Как и вчера, без устали будет скакать он по степи, останавливаться возле косарей, вглядываться в лица переселенцев, расспрашивать странников. «Не проглядеть бы. Только бы не проехать мимо». Обветрено лицо, потеряна шапка, на сапогах грязь. А он все скачет, все ищет, все спрашивает.