Игорь Минутко - Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха

Тут можно читать онлайн Игорь Минутко - Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Биографии и Мемуары, издательство «Яуза», год 2002. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Игорь Минутко - Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха краткое содержание

Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - описание и краткое содержание, автор Игорь Минутко, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Имя Николая Константиновича Рериха — художника, общественного деятеля, путешественника, знатока восточной культуры — известно всем. Однако в жизни каждого человека, и прежде всего в жизни людей неординарных, всегда есть нечто глубоко скрытое, известное лишь узкому кругу посвященных. Был такой «скрытый пласт» и в жизни Рериха.

Игорь Минутко пытается, привлекая документальные источники, проникнуть «за кулисы» этой богатой событиями и переживаниями жизни человека, оставившего, несомненно, яркий след в истории российской и мировой культуры. Связь с советскими спецслужбами и поиски легендарной Шамбалы — вот две основные темы этой судьбы.

Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - читать книгу онлайн бесплатно, автор Игорь Минутко
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать

(Какая, однако, неожиданная скромность! Первое задание, заочно полученное Блюмкиным от Троцкого, действительно весьма специфично. Речь идет о следующем эпизоде. Как известно, в 1920 году, когда Красная армия, прорвав оборонительную линию белых на Перекопе, стремительно заняла Крым, в красном плену оказались около сорока тысяч офицеров белой армии =— они сдались под честное слово Фрунзе: «Если вы разоружитесь, то всех мирно отпустят в пределы континентальной России». Против такого решения «проблемы» категорически восстал Троцкий: «Мы пускаем вглубь страны сорок тысяч лютых врагов революции!» И была разработана «акция», инициаторами которой выступили Троцкий и Пятаков: контрреволюционеров ликвидировать. Это была самая массовая, кровавая и подлая ликвидация пленных во время Гражданской войны. Белые офицеры, цвет и гордость российской армии, были согнаны в лагеря в глубине пустынного степного Крыма, окружены красными частями «особого назначения», вооруженными огромным количеством пулеметов, и неожиданно, на рассвете началась без всякого предупреждения кровавая бойня. Очевидцев с «белой» стороны не осталось — расстреляны были все до одного. Красные ликвидаторы, естественно, письменных воспоминаний не оставили. Вот и Яков Григорьевич воздержался. А он был одним из трех «московских контролеров», посланных на место экзекуции лично товарищем Троцким — тогда он и получил от него «мандат» в эту страшную командировку. Так выглядело их «заочное знакомство». Всего было три «контролера» из Москвы. Вот их имена: Бела Кун, Землячка и Блюмкин.

Самым ярым «контролером» оказался двадцатилетний Яков Григорьевич: он бегал среди окровавленных тел и меткими выстрелами из своего любимого револьвера добивал раненых, старательно отыскивая их — ни один «поганец» не должен был остаться в живых. Потом, в Москве, бывая в гостях у наркома просвещения товарища Луначарского, который оказался его соседом в престижном доме (о нем еще предстоит кое-что узнать читателю) «романтик революции» любил рассказывать всю эту историю, прибегая к красочным и жутким подробностям, повествовал и самому Анатолию Васильевичу, и его жене Розанель-Луначарской, и ее двоюродной сестре, балерине Большого театра Татьяне Сац, к которой Яков Григорьевич неоднократно сватался — правда, безуспешно. Но рассказы Яшеньки о крымской ликвидации Таня, воздушная, с комариной талией, слушала с интересом, в глазах ее порой появлялся восторженный ужас. Товарищ Луначарский внимал «правде о войне» даже благосклонно, порой усмехаясь чему-то своему; супруга наркома была непроницаема.

Не удивляйтесь, дамы и господа: какова эпоха, такова и мораль. Или нравы, если угодно. Это то же самое, как во времена Петра I: высший свет Санкт-Петербурга, включая дам оного и их дочерей на выданье, во главе с «великим преобразователем» России ходил в пыточные комнаты, где заплечных дел мастера истязали преступников — ходили как в театр, и это считалось вполне обыденным развлечением. Что сказать по этому поводу? Не знаю. Задайте себе вопрос: изменился ли с тех пор человек? — И. М.)

Но даже из наркомата меня опять выдернули — причем инициатива исходила, можно сказать, от вождей: председателя исполнительного комитета Коминтерна Григория Евсеевича Зиновьева и председателя ОГПУ товарища Дзержинского: меня тайно отправили в Германию. Там назревает пролетарская революция, вернее, мы ее «назреваем»: мне поручается обеспечить засылку во владения пруссаков оружия и бойцов, специально подготовленных и владеющих немецким языком. Дальше — умолкаю. Вам, Яков Самуилович, хорошо известно: все документы о провалившейся германской революции и нашем участии в ней строжайше засекречены. И на здоровье. Хорошо при мне однажды высказался мужик в тамбовской деревне, которую нам пришлось сжечь, а его самого, бандита, отправить в расход. Так вот, он сказал — не помню, по какому поводу: «Баба с воза, кобыле легче».

Ну, а дальше… К какому пикантному, интересному месту мы приближаемся, товарищ Агранов! Прибываю из Германии, на дворе осень 1923 года, и Феликс Эдмундович предлагает мне вернуться — он так и сказал: «Возвращайтесь к нам, уважаемый Яков Григорьевич!» — на службу в ОГПУ, или в иностранный отдел, или в секретный, к товарищу Агранову.

Да, да, дорогой мой Яков Самуилович! Я «вернулся» к вам, теперешнему следователю, ведущему мое дело, и давайте смотреть правде в глаза, ведь мы профессионалы: вы его доведете до логического конца — судя по всему, очень скоро я получу свою пуля в затылок. Верно? Молчите… Опять молчите!

А тогда — помните? Еще за окном вашего кабинета шел первый ноябрьский снег. Вы мне крепко пожали руку — ведь мы еще не знали друг друга — и сказали:

— Прошу, товарищ Блюмкин! Присаживайтесь к столу, — перед вами лежала стопка бумаг, — и сразу приступим к делу. Вот, товарищ Рик, — вы, Яков Самуилович, так хитренько улыбнулись (теперь я понимаю: в ту пору вы более чем скептически относились ко всей этой «оккультной белиберде», как вы потом высказались), — вот ваши донесения о профессоре Барченко, о живописце Рерихе; вот пространные письма товарища Картузова из Петрограда, комментарии к вашим донесениям и личные соображения на сей счет Дмитрия Наумовича, он у нас философ. Всем этим очень сильно… Преувеличенно сильно, — добавили вы, — интересуются в нашем спецотделе, особенно его руководитель Глеб Иванович Бокий. Сейчас мы с вами к нему и направимся, — вы подняли трубку телефона, — только вызову машину. Похоже, Яков Григорьевич, предстоит вам скорая командировка… Думаю, в Петрозаводск.

Помните, Яков Самуилович, этот разговор? Нет! Не могу дальше писать. Что-то нервы… Комок в горле застрял.

26.Х.1929 г. Лубянка, ОГПУ, внутренняя тюрьма, камера №14.

(Продолжение, может быть, следует…)

— …А предложение наше, Александр Васильевич, следующее, — Константин Константинович помедлил, рассматривая свой пустой хрустальный бокал и водя по его ободку куцым плебейским пальцем. — Мы уже с вами в нашу последнюю встречу в Петрозаводске затрагивали эту тему. Официально делаю вам, профессор, предложение: поработайте в той области, где сосредоточены ваши интересы, ориентируясь на военно-политические позиции новой социалистической России.

— Что…— мистический ученый не находил от волнения слов. — Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду следующее. Ваши последние разработки, связанные с телепатическими волнами, с возможностью влиять и на отдельного человека, и на толпу на расстоянии…

— На любом расстоянии! — не удержался Александр Васильевич.

— Тем более! — Лицо товарища Блюмкина пылало. — Влиять посредством мысленного напряжения… И подобным способом можно связаться с той засекреченной страной в Тибете…

Читать дальше
Тёмная тема
Сбросить

Интервал:

Закладка:

Сделать


Игорь Минутко читать все книги автора по порядку

Игорь Минутко - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки LibKing.




Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха отзывы


Отзывы читателей о книге Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха, автор: Игорь Минутко. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв или расскажите друзьям

Напишите свой комментарий
x