Петр Григоренко - В подполье можно встретить только крыс…

– Эту работу ни вам, ни им я не забуду, – сказал он и пошел к выходу. Шагнув за порог, он вдруг обратил внимание на заполненный водой фильтро-вентиляционный колодец.

– Да, жаль, что не удалось осушить и его. Такая прекрасная огневая точка и без фильтровентиляции.

– Нет, фильтры мы поставили. Временно, конечно. Я хотел, чтобы вы посмотрели и приняли решение.

– Где же фильтры?

– В одиночном боевом отсеке.

– А как же я не видел?

Что я мог ответить? Видимо, увлекшись секторами обстрела, в условиях многолюдья – на небольшой площади – 5 человек гарнизон, мы двое и адьютант коменданта. Людей полно. За ними, очевидно, и не обратил внимание на что-то стоящее в углу. Теперь он вернулся специально за этим. Осмотрел фильтры, систему нагнетания и отсоса, поработал за пулеметом. Потом повернулся ко мне и, посерьезнев еще больше, спросил:

– Да вы понимаете, что вы сделали? Теперь эта точка лучшая в Советском Союзе. Вы ее сделали боевой, а все остальные не боеготовны в противохимическом отношении. Фильтры, находящиеся за пределами точки – не фильтры. Я знаю, вы собрались уезжать. Но я вас не отпущу. С завтрашнего дня в самом срочном порядке переносите все фильтры из колодцев в сооружения. Доложите об исполнении, тогда и будем думать об отъезде.

Через несколько дней приехал Загорулько и с ним Васильев. Последний, по приятельски шутливо, но с какой-то долей горечи или зависти сказал:

– Ну, показывай, что ты натворил тут с фильтрами. А то наш хозяин жизни не дает. Все тобой хвастает.

Они осмотрели несколько точек, составили чертежи и уехали. Оказывается, Померанцев по всему УР'у приказал «взять фильтры под крышу» и послал соответствующее сообщение с приложением чертежей в Главное Военно-Инженерное Управление (ГВИУ) и в генеральный штаб.

Я закончил работу с фильтрами, но опять не уехал. Прибыл приказ о ликвидации моего подучастка и в связи с этим мне вверили весь участок. Целуйко уехал в Минск за новым назначением. Мне было поручено проверить все сооружения участка и сдать их в эксплуатацию. Уехали мы в Москву только в октябре. Почти 8 месяцев заняла моя последняя академическая практика. А результаты ее сказывались несколько лет.

При отъезде я был премирован восемью окладами начальника подучастка. Мне вдогонку была послана характеристика, какой я больше никогда не получал. Выглядел я в ней почти гением, если не больше. Я привез в академию и сдал на кафедру организации работ все три варианта графиков, подробный отчет об организации работ поточным методом, а также об организации снабжения и о контроле выполнения графика. Эти документы кафедра организации военно-строительных работ превратила в учебные пособия. Не знаю, где они сейчас, но последний раз, когда я был в этой академии (в 1954 году), этими пособиями еще пользовались. Кафедра увидела во мне «светило» организации работ и вознамерилась добиться моего оставления на кафедре, что никак не соответствовало моим намерениям и привело к конфликтной ситуации. Меня запомнил Померанцев и впоследствии оказал влияние на мою службу. И, наконец, преславная характеристика с производственной практики подложила мне «огромную свинью» с дипломной работой.

В самый последний момент ГВИУ дало дипломную тему: «Строительство долговременного батальонного района в 14 суток». При этом было указано, что эта тема должна быть разработана обязательно. Я понял сразу ее трудность.

– 18-я тема для дурачков – сказал, обращаясь ко мне во время ознакомления с тематикой, один из наиболее сильных слушателей нашей группы Оксман.

– Безусловно, – ответил я и записал для себя тему «Доусиление укрепленного района в угрожаемый период».

18– ю тему не взял никто -ни в нашей группе, ни в других. И вдруг меня вызывают к начальнику академии. У него на столе моя характеристика с практики. Мы с начальником академии Цальковичем еще с Ленинграда, где он был начальником факультета, в самых добрых отношениях.

– Петр Григорьевич, я горд, что слушатель нашей академии получает такую характеристику. Да еще от кого – от старейшего и самого крупного теоретика и практика УР'ов Померанцева.

Я не знаю, к чему клонится дело и помалкиваю.

– В общем, я вижу, – продолжает он, – что у вас большие задатки исследователя и организатора, а вот дипломную тему вы берете меньше своих возможностей. Сдерживаете, так сказать, свои силы, гробите свой талант. А ведь в списке есть достойная вас – 18-я тема…

– Это не тема, – отвечаю я. – Это комплекс тем.

– Ну так уж и комплекс. Детали разрабатывать, конечно, не требуется. Достаточно общих, принципиальных решений.

– Нет, эту тему я не осилю.

– Ну а кто же осилит? Больше никому я не могу ее вручить, а ГВИУ требует, чтобы она обязательно кем-то разрабатывалась. Короче говоря, обижайтесь, не обижайтесь, а тему эту я приказом закрепляю за вами.

Тема оказалась сложнее даже чем я думал. Мне пришлось разработать: тактическое решение за батальон – отдельная дипломная тема; пять типов оборонительных сооружений, применимых к строительству в столь короткий срок – пять дипломных тем; план организации работ – отдельная дипломная тема; график потока материалов – отдельная дипломная тема; график работы транспорта – отдельная дипломная тема.

Итого – 9 дипломных тем. Я имел в виду сделать еще две темы – проект бетонного завода и проект центральных мастерских. Но этого я уже не успел, хотя и работал буквально день и ночь. Я страшно вымотался, но результатом был доволен. Я видел, что разработка моя реальна, батрайон в 14 суток построить можно, даже без применения быстротвердеющих цементов, которыми наша страна тогда фактически не располагала. Доволен был и мой научный руководитель, который ничем мне помочь не мог, но, наблюдая за работой, убеждался в ее результативности и поддерживал мой дух. Довольно было и начальство.

В результатах защиты никто не сомневался. Была написана выпускная аттестация, в которой черным по белому было зафиксировано: «дипломную работу на тему… защитил на отлично», «академию закончил первым (из семнадцати)». Прекрасно шла и защита. Аудитория была заполнена до отказа. Причем много было из ГВИУ. Доклад я закончил под аплодисменты. Потом посыпались вопросы. Тема явно интересовала многих. Вопросы деловые и отвечал я на них по-деловому. Где что-то было незакончено разработкой или даже еще не начато, я так и говорил. Дело шло явно к концу, и вдруг, молчавший несколько дней член комиссии от ГВИУ, человек с двумя ромбами, изрекает глупейшее замечание:

– У вас бетонный завод не справится с производством такого количества бетона, – указывает он на мой график потока бетона, – надо было сначала бетонный завод разработать, а уж потом и смотреть, что вы можете построить.