Ирина Якубовская - Генерал Дима. Карьера. Тюрьма. Любовь

Дима, как ребенок, хочет получать все и сразу. Какие-то вещи он просто не желает брать в расчет. Но, с другой стороны, его можно было понять. Он был лишен свободы, находился в зоне, и единственным лучиком в этом существовании могла быть только я.

За все время нашей любви мы с ним серьезно ссорились всего два раза. И всегда по моей инициативе. Это было не очень красиво, потому что мы были не в равном положении. Я могла хлопнуть дверью, а он не мог. Не мог даже побежать за мной и остановить. Но в запале я об этом не думала.

Первая крупная ссора была связана с Мариной. Дима всерьез уговаривал меня жить вместе, то есть втроем. В Канаде у него будет Марина, а в России — Ира. Или переселиться в Арабские Эмираты и жить там всем вместе в полном согласии с мусульманскими законами.

Второй раз мы поругались из-за моих амбиций. Мне казалось, что Дима слишком на меня давит, потому что он мне начинал диктовать, с какими клиентами я могу общаться, а с какими — нет. В конечном счете, получалось так, что все внимание я должна уделять одному Диме. Меня это не устраивало. Тем более что поначалу у меня оставалось время и на других клиентов. Среди них были люди, которых я как адвокат вела два-три года, мне было тяжело с ними расставаться. Не говоря уж о том, что эти люди вынуждены были искать другого адвоката, которому пришлось бы знакомиться с их делом с чистого листа.

Состоялся довольно резкий разговор на повышенных тонах.

— Не позволю, чтобы ты мне указывал, с кем общаться! Я сама знаю, как мне поступать. Без тебя жила хорошо и дальше проживу не хуже! — сказала я.

А он просто переживал за меня, боялся, что может быть какая-то подстава, что попытаются влиять на меня через того или иного клиента. Перестраховывался ли он? Не знаю.

Я ушла, хлопнув дверью, а с Димой в тот же вечер случился сердечный приступ. Мне позвонил его адвокат и сказал, чтобы я утром пришла в тюрьму, иначе Якубовский точно повесится. На следующий день я приехала в «Кресты» рано, даже не опоздала. Дима первым попросил прощения. И мы решили, что я буду работать только с ним. Он своего добился.

Кстати, тот самый мой подзащитный в «Крестах», который и познакомил меня с Димой, был тоже в меня влюблен и предлагал выйти за него замуж, когда он освободится из тюрьмы. Он состоял в одной влиятельной группировке, был далеко не рядовым её членом.

После того как я обещала Диме оставить ради него других клиентов, начались проблемы. Тот подзащитный не соглашался, говорил, что будет вполне достаточно, если я поработаю с Димой полдня, а оставшееся время с ним. Они были в разных камерах, но в тюрьме при желании можно достать любого. Он запугивал Диму, угрожал ему, но Якубовский стоял на своем: «Нет, Ира будет работать только со мной». Дело кончилось тем, что моего подзащитного перевели в другой следственный изолятор.

Эта борьба из-за меня длилась довольно долго. Дима переживал, а мне было приятно, что мужчины соперничают. Это льстило моему самолюбию. И я понимала, что дело не только в моих адвокатских достоинствах.

Но моя мама все время охлаждала мой пыл и пыталась вернуть меня на землю. «Ты ему нужна, пока он в тюрьме, — говорила она. — Потом он выйдет на свободу, у него будет столько женщин, сколько было жен, и он тебя бросит». Я не спорила с мамой, в глубине души признавала её правоту. Поэтому долгое время серьезно к Диминым чувствам не относилась. Потом он мне признался, что, если бы я повела себя как другие женщины, стала бы сразу вешаться на шею, оказалась бы доступной, ничего бы не вышло. Конечно, в моем сдержанном поведении Диме виделся момент новизны. Ему никогда не отказывали раньше. И моя неприступность его притягивала.

…Я начинала осваиваться в Нижнем Тагиле. И, насколько это было возможно, привыкала к изменившейся жизни. Стояли сильные морозы. В местной клинике мне сняли швы. Все прошло удачно. Тем более что в Израиле я предупредила врачей, что швы придется снимать в России, и мне подробнейшим образом объяснили, как это лучше сделать. Когда по прошествии времени я впервые смогла лежать на боку, я испытала мало с чем сравнимый кайф.

По закону, я могла каждый день приходить к Диме в колонию, но получилось это не сразу. В Нижнем Тагиле никогда ничего подобного не было, адвокаты приезжали к осужденным довольно редко, и администрация была против моих ежедневных визитов. В общем, мы с коллегой написали несколько жалоб прокурору и в конечном счете нашли приемлемый компромисс. Нам было удобно приходить в любое время, но в зоне свой распорядок дня, поэтому решили: днем Дима будет работать, а вечером мы сможем его посещать. Сначала нас не пускали в выходные дни, но потом и эта проблема была снята. Мы никому никаких денег не платили, а поставили вопрос так: раз по закону имеем право посещать своего подзащитного в нерабочее время, — а выходные и праздники и есть это нерабочее время, — то мы можем находиться с Димой с утра до вечера.

Сотрудников колонии все это бесило. Как это так, мол? Они пытались оказывать на нас некоторое давление. Например, тщательно обыскивали на входе и выходе, причем с нарушением закона. Мы сразу подали жалобу, и постепенно все нормализовалось.

О том, что Якубовский едет именно в Нижний Тагил, вся зона знала задолго до его приезда. Осужденные даже из других отрядов всякими правдами и неправдами обращались к Диме с разными просьбами. Кому-то надо было написать жалобу, кто-то хлопотал о пересмотре дела и так далее. Первое время Дима старался помогать, но вскоре наплыв желающих так возрос, что справиться с ним было невозможно. Тем более что у осужденных, кроме приговора, ничего нет. Ни материалов дела, ни каких-либо дополнительных документов. И Дима стал отдавать все эти поручения мне: «Ира, пиши». А у меня с собой даже Уголовного кодекса не было, я ведь не рассчитывала заниматься широкой адвокатской практикой. У меня имелись только материалы по делу Димы.

Пришлось пойти в библиотеку, но и там ничего полезного я не нашла. Отправилась в магазин — опять ничего. Тогда я отыскала юридическую консультацию: «Дайте хоть что-нибудь!» У них все было такое допотопное, что было трудно себе представить, как они работают. Потом мне прислали кодексы из Петербурга, мой коллега, в свою очередь, тоже привез и кодексы, и новые законы. Трудно поверить, но и в зоне специальной литературы не было. Дима создал там целую библиотеку юридического характера, которой могли пользоваться осужденные.

В результате удалось создать уголок права и помощи, где хранились книги и стараниями Димы был установлен компьютер. Мы нашли в Нижнем Тагиле фирму, устанавливающую юридические компьютерные программы, которые можно было обновлять по мере необходимости. Думаю, что ИК-13 города Нижнего Тагила должна быть благодарна Диме. С его появлением народ как-то даже воспрянул духом, люди прикоснулись к маленькому кусочку цивилизации.