Генри Роллинз - Железо

Когда она
Вдали
Я вижу, как пытаюсь удержать её
Я никогда не ведал такой боли

Когда ты сойдёшь с ума не будет ничего
Когда ты сойдёшь с ума не будет никого
Ничто не обнимет тебя
Никто не полюбит тебя
Никто с тобой не заговорит
Но это неважно
Неважно, если стены серы
А время поло и одиноко
И проходит свистя и шипя, словно ветер в высоких травах
Пожимаю плечами и смеюсь на пути к смерти
Я не знал ни мгновенья настоящей жизни
Смотри, как я бегу, бездумно и бесцельно
Вперёд

Если бы я думал что это поможет
Я бы остался с тобой, сколько нужно
Я показал бы тебе кое-что другое
Не то, о чём я всегда говорил тебе правду
Как сейчас
Я принял всё, что мог
Твоя пустота швырнула меня в глубокую яму
Мне бы лучше сейчас тебя ненавидеть, я знаю
Но не могу
Я пытаюсь, но по-прежнему думаю о тебе одинокой
Ты как осколки стекла на полу
Трудно с твоей перевёрнутой яростью
Удачи тебе

Моё одиночество так велико, что переросло меня
Бредёт со мной – бредёт пустыня в ногу
Иногда наши плечи соприкасаются
Словно зубы вгрызаются в мою плоть
Новый неведомый провал пустыни открылся предо мной

Если ты хочешь сделать больно им и их ещё не родившимся детям
Всегда говори им правду
Встретившись
Заглядывай им поглубже в глаза
Возьми тех, кто хочет властвовать тобой
И обрати игру против них

Не давай им никакой пощады
Уверься, что ты рассказал им всё о крови и боли
Пусть говорят, что хотят
Ты сам способен вызвать их реакцию
Отныне всё здесь – кровь и смерть
Тебе не придётся долго ждать

Сделать шаг в эту огромную опустошающуюся пустыню
Это залитое светом, наполненное надеждами пространство
Этот космос, что сводит нас к правде
Принять этот жизнеподавляющий процесс
Постоянно ебстись со смертью
Выжить в этой бойне, не убив себя
Вот так так так

Для меня тени вечно расширяются
Громкость тишины непрерывно возрастает
Отделение от себя
Чтобы идти рядом со своим телом
Я слышу их голоса, как ветер в высокой траве
Тьма рвётся вперёд

Если бы я мог, растаял бы в твоих руках
Исчез бы, как десять мёртвых языков
Я б не сопротивлялся
Я бы не лгал тебе
Не думаю что смог бы ещё лгать
Я слишком стар для этих юношеских штучек
Я хочу полюбить кого-то, пока не сдох
Поспеши
Осталось уже недолго

Мы только жрём, дрыхнем и не знаем, чем платить за жильё
Где-то есть настоящая жизнь
И те кто живёт ею
А как же остальные
Парализованные телевидением и полицейскими захватами
Увы
Жизнь расширяет и наращивает дистанцию

Одиночество, порождаемое миром
Мы не даём ему остановиться всю ночь напролёт
Ожидая тупого мгновенья, или множества тупых мгновений
Чтобы ускользнуть от боли
В эти неподвижные безмолвные ночи я чувствую его сокрушающее колесо
Есть ли в мире кто-нибудь, кого я могу узнать?
Я устал от того, что настолько знаю себя

Я неуязвим
Слишком измотан, чтобы замечать что-то
Слишком параноик, чтобы спать или слишком долго удивляться
Слишком унижен и замкнут, чтобы помочь себе
Реальная жизнь с этим не сравнится

Любовь исцеляет рубцы, оставленные любовью
Мы все лицемеры
Отчаянно ищем
Пока наша способность чаровать
Не начинает отнимать слишком много сил
Или не исчезает, к нашему ужасу
Мы умираем, пытаясь поразить друг друга
Лучше б меня почтила молния

Мне нравится мой мир
Сейчас я способен вытерпеть только его
Подступишь слишком близко – и тебя уволокут на дно
Они ебут мне мозг
Иду в магазин и вынужден это слушать
Это нескончаемая трагедия
Наступила ночь но
Ни одного выстрела
Хорошо бы, солнце взяло выходной
И оставило меня в темноте хоть ненадолго
Чтобы я излечился
И попробовал понять, почему у меня всё наперекосяк

У меня мания документации
Я должен записывать каждую капельку
У меня хорошее оборудование
Я пропускаю немного
Это болезнь
Одержимость презрением к жизни
Для жизни нам всем нужна болезнь
Способ показать свой страх смерти
У меня зафиксировано много часов разговоров
Целые страницы слов в каталажке
Видеоплёнки двойной жизни
Вечного срока
Не попадайте в это место

Всё это важно и бессмысленно
Депрессия вгоняет свой автомобиль мне в спину
И чем дальше, тем хуже
Иногда я даже говорю с трудом
А по телефону и вовсе немыслимо
Сегодня вечером пытался поболтать с женщиной
И через полминуты мне захотелось повесить трубку
Через несколько дней начнутся гастроли
Начинай гастроли или убей меня
Сейчас мне уже всё равно

Не подходи близко
Тебе будет больно
Это всё что я умею
Я не могу перевести боль в слова
Которые не вызывают боли
Не говори мне, что любишь меня
А то я стану думать о своей матери
О тысяче разбитых окон
О годах подавленных криков в подушку
Столько ненависти, что хрустят рёбра
Я проложу в глазах мили расстояний
Я вгоню безмолвие в свой мозг
Что угодно, лишь бы удрать
Уходи прочь, и чем быстрей, тем лучше
Никогда больше не говори обо мне или со мной
Слишком поздно
Для всего этого
Смерть – единственная тень на моей дороге

Мужчины его обнимали
Женщины просили пойти с ними домой
Деньги так и сыпались
Он был так одинок, что хоть плачь
Если бы знали, как он живёт, расхохотались бы
Иногда всё это казалось ему наказанием
Ни за что не спастись от унизительного родительского ада
Хоть те уже умерли
Теперь ему платят за его самоунижение
Его всё время от себя тошнит
Во имя истины
Одиночество и отчуждение душат его
Он говорит людям: живите
Он говорит себе: умри

Я живу за стеной шрамов
Страшных шрамов
Редких рубцов
Я не люблю думать о себе
Хотя мне нравится поднимать тяжести
Мне нравится чувствовать боль
И ничего больше
Я спасён от своего сознания
Ночи опять наполнены болью
Я ничего не могу сделать с этой болью
Плохо мне
За стеной рубцов
Я туго подрублен
И не хочу, чтобы они меня знали
Я говорю им всё, и ничего не остаётся
Эту роль я приберёг для себя
Наверное, чем глубже я ныряю в эту боль
Тем лучше я справлюсь с ней
Вот так я ненавижу эту дрянь

100 женщин бросили меня сегодня ночью
И я не слишком хорошо это выдержал
Пинал себя за то, что так случилось
Пинал себя за то, что всё зашло так далеко
Я потерял себя в перетасовках
А теперь в комнате холодно
Вдруг наступила ночь субботы
И никакого волшебства тут нет
Выходить на улицу слишком опасно
Не вру
Я горжусь, что я самый одинокий человек на свете
Проклятье