Александр Феклисов - За океаном и на острове. Записки разведчика

— Хочу напомнить о событиях в Пёрл-Харборе и выступаю против воздушного налета на небольшой остров Кубу. Мир никогда не простит США содеянного, да и американский народ всегда будут мучить угрызения совести. Нужно опомниться, господа!

К 18 октября большинство членов исполкома согласились с предложением о введении морской блокады. Однако военные подчеркивали, что это лишь первый шаг, за которым должны последовать бомбардировка острова и вторжение.

Из сказанного видно, что при решении возникшего кризиса руководящие круги США стремились добиться не только вывода советских ракет с Кубы, но самое главное — свергнуть правительство Кастро.

Исполком ежедневно по многу часов заседал, пытаясь найти правильный ответ на вопрос — как поступить дальше? Но президент часто отсутствовал. Был канун промежуточных выборов, и Кеннеди вылетал в различные штаты, где выступал на собраниях демократической партии. 17 октября он был в штате Коннектикут, 19 — в городе Кливленде, а на следующий день прибыл в Чикаго.

18 октября вечером президент принял в Белом доме министра иностранных дел СССР А. А. Громыко, прибывшего в США для участия в Генеральной Ассамблее ООН. Как пишет Р. Кеннеди в книге «13 дней», во время в целом скучной беседы Громыко дважды сказал президенту, что СССР поставляет на Кубу исключительно оборонительное вооружение, которое не представляет никакой угрозы для США.

Пока хозяина Белого дома не было в Вашингтоне, Пентагон стянул на близлежащие к Кубе базы военно-морские силы, морскую пехоту, 18-й парашютный корпус и другие части, необходимые для вторжения. Всего около ста тысяч человек.

Управление планирования деятельности правительства в чрезвычайных условиях подготовило введение военного положения в стране. Белый дом, Пентагон и другие важные правительственные учреждения получили инструкции о возможном переезде в ближайшие дни в подземные убежища. Семьи руководителей предупредили об эвакуации из Вашингтона в отдаленные районы страны. Подготавливалось введение военной цензуры.

20 октября рано утром в разговоре по телефону Роберт Кеннеди проинформировал президента, что исполком подготовил все необходимые мероприятия, что, согласно новым данным фоторазведки, советские и кубинские специалисты в спешном порядке ведут строительство нескольких пусковых ракетных установок и что президенту необходимо возвратиться в столицу.

В полдень того же дня Джон Кеннеди передал пресс-секретарю Пьеру Сэллинджеру записку: «У президента воспаление верхних дыхательных путей. Температура 99,2 градуса (по Фаренгейту. — А. Ф.). Доктор рекомендовал возвратиться в Вашингтон». Сэллинджер объявил об этом корреспондентам.

В тот же день Кеннеди возвратился в Вашингтон. На его усмотрение были представлены следующие альтернативные решения:

— вторжение на Кубу;

— уничтожение ракетных установок бомбардировкой с воздуха;

— установление блокады Кубы;

— ведение секретных переговоров с Хрущевым по дипломатическим каналам;

— передача проблемы на обсуждение в ООН. Исполком рекомендовал президенту принять третий вариант — установить блокаду.

Первые сведения о возникновении кризиса резидентура получила в полдень 21 октября от советского корреспондента, который сообщил мне, что многие американские журналисты с утра собрались у Белого дома, где под председательством президента заседает кабинет вместе с руководством Пентагона. Ждут каких-то важных событий, каких — ему узнать не удалось. Я попросил его встретиться с американскими газетчиками и попытаться узнать характер обсуждаемых вопросов. Направил в Центр короткую телеграмму о чрезвычайном заседании.

На совещании у посла А. Ф. Добрынина военный атташе сообщил, что в вооруженных силах южных штатов США объявлена высшая степень боевой готовности. Ни посол, ни военный атташе информацией о сосредоточении советских ракет «земля — земля» на Кубе не располагали. Американская пресса, телевидение и радио по указанию Белого дома никаких сведений о надвигающемся конфликте и заседаниях исполкома не сообщали.

22 октября все сотрудники советского посольства занялись сбором информации относительно секретных совещаний в Белом доме.

Меня неожиданно пригласил на завтрак Джон Скали, с которым я регулярно встречался в течение почти полутора лет. Он был в то время известным внешнеполитическим обозревателем телевизионного центра Эй-би-си, раз в неделю вел программу «Вопросы и ответы», в которой выступали министры, члены конгресса, известные политические деятели. Программа пользовалась популярностью — Скали вел ее интересно. Из его рассказов я узнал, что Скали родился в Бостоне и был лично знаком с кланом Кеннеди, включая президента. Очень хорошие отношения сложились у него с госсекретарем Раском, которого он часто сопровождал в поездках.

Беседуя со Скали, я узнавал многое о привычках, нравах и жизни американцев. От него мне удавалось иногда получать полезную несекретную информацию. Со своей стороны, я объяснял неясные ему стороны политики Москвы. Отношения у нас сложились хорошие, мы называли друг друга по имени. Но в общении с ним я осторожничал, подозревая, что о встречах со мной он докладывает в госдепартамент или ЦРУ.

В тот день мы встретились в ресторане «Оксидентал». Скали выглядел взволнованным. Без предисловий он начал обвинять Хрущева в агрессивной политике, говоря, что тот во время венской встречи вместо переговоров пытался путем диктата навязать Кеннеди свою позицию по Западному Берлину, а теперь угрожает США ракетным обстрелом с Кубы. Я перевел разговор на внешнюю политику Вашингтона. Напомнил, что его страна пытается окружить СССР сетью военных баз, сколачивает антисоветские военные блоки. Упомянул о полетах самолетов «У-2» над территорией Советского Союза, попытках Эйзенхауэра и Кеннеди свергнуть правительство Кастро. Закончил я утверждением, что застрельщиком гонки вооружений и агрессивных действий являются США. СССР же приходится принимать оборонительные контрмеры.

Наша беседа была нервной, к тому же Скали куда-то явно торопился. Перед уходом из ресторана он сказал, что в семь вечера президент Кеннеди выступит с важным обращением к американскому народу, в котором объявит меры, принятые правительством против Советского Союза и Кубы.

Вечером почти вся Америка собралась у телевизоров. Кеннеди обвинил Москву в проведении агрессивной политики, сказал, что Куба стала форпостом СССР в Западном полушарии, сообщил, что на острове устанавливаются советские ракеты, способные нанести ядерные удары по Вашингтону, Нью-Йорку, Мексике, Панамскому каналу. Эти ракеты угрожают безопасности не только США, но и всей Америки…