Наталья Воронцова-Юрьева - Отелло. Уклонение луны. Версия Шекспира

Но меня сейчас интересует исключительно первый период - а что же в нем?

А теперь внимание!

Итак, Отелло, приходя в дом Брабанцио, рассказывал о том, как жил он "из года в год". О чем же именно он рассказывает? Следующая часть фразы расшифровывает это: "О битвах и осадах, превратностях судьбы, которые я пережил". И тут же, следом, стоит очень важное уточнение - "Я пробегал все это, начиная от детских дней..."

Что - "это"?

Что именно он пробегал начиная от детских лет? Да вот это самое - битвы, осады и превратности судьбы! Емко, коротко и точно. А если вспомнить вдобавок, что Отелло пришлось взять оружие совсем еще ребенком - в семь лет, то вырисовывается ясная картина: там, где он спокойно жил до семи лет, внезапно началась война. Кто-то напал на его родину, и враг был так силен, что защищать эту родину пришлось даже детям - отсюда и "битвы". Война оказалась не только кровопролитной, но и затяжной - отсюда "осады". Вот что составляло несчастное детство Отелло.

Остался третий элемент - "превратности судьбы". Но это тоже прекрасно укладывается в биографию Отелло: был свободен - попал в рабство, был мусульманином - стал христианином, был царского рода - стал бродягой-кондотьером.

Ну вот.

Теперь осталось найти некое реальное событие, произошедшее чуть более сорока лет назад, которое было бы связано с войной мавров против... пока еще неизвестно против кого. Но совершенно ясно, что война эта должна была быть длительной и при этом иметь характер не нападения, но защиты.

И такая война нашлась!

*

В 1481 году Гранада - последний на тот момент мавританский оплот на испанской земле, оставшийся от некогда могущественных здешних владений мавров, - отказалась платить дань Кастилии. Так началась десятилетняя война, окончившаяся капитуляцией Гранады.

*

Кстати сказать, Гранада - это как раз не что иное, как Южная Испания. Так что, вспоминая слова Дездемоны о родине ее мужа, солнце там действительно могло иссушить ревность мавра.

А кроме того, при завоевании Испании именно Гранада явилась средоточием выходцев из Африки! Причем гранадскими предками Отелло, если верить тогдашним хроникам, оказались наиболее знатные и воинственные мавританские племена (курсив мой):

"... Скажу только, что вся Испания погибла, и вплоть до самой Астурии овладели ею мавры, которых привели смелые вожди и полководцы, один по имени Тариф, другой - Муса . Тогда же была завоевана маврами славная Гранада, и ее заселили африканцы . Но случилось так, что из всех мавританских племен, вторгнувшихся в Испанию, осели в Гранаде самые лучшие , самые знатные и самые воинственные из тех, кто пришел с полководцем Мусой..."

"Повесть о раздорах Сегри и Абенсерахов, мавританских рыцарей из Гранады", написанная очевидцем событий, мавром из Гранады по имени Абен Хамин и переведенная на кастильский язык Хинесом Пересом де Итой, жителем города Мурсии.

*

А теперь посмотрим поближе, что же это была за война. Это поможет нам лучше понять судьбу и характер Отелло.

Гранада стала вассалом кастильского короля еще в XIII веке, сохранив таким образом самостоятельность и арабскую культуру, успешно торгуя с Левантом, с североафриканскими арабами и Италией. Благодаря же иудеям, свободно проживавшим на ее территориях, Гранада стала буквально средоточием золота и денег. Но вот беда: о том, что она должна платить Кастилии ежегодную дань, Гранада в последние годы как-то "забыла". И кастильские монархи, в свою очередь, не очень торопились ей об этом напоминать.

Так бы оно все, вероятно, еще не один десяток лет и шло, но в 1469 году на Пиринейском полуострове случился династический брак - Арагон объединился с Кастилией. Монархи - Фердинанд и Изабелла (особенно она!) - стали править жесткой рукой. Для усмирения феодалов и конфискации имущества непокорных были созданы два института: особая полиция с располагающим к задушевности названием "Святое братство" (1478 г.), и не менее особая испанская инквизиция (1480 г.).

Вспомнили и про Гранаду.

Ее правителем тогда был Абу-л-Хасан, вот он-то и получил от Фердинанда требование уплатить все долги. На что с нехорошим намеком ответил: мол, его монеты теперь чеканятся не из золота, а из наконечников копий, а оно вам надо? Фердинанду пока еще было не надо, и с Гранадой был заключен очередной мир на три года. Однако испанская чета даром времени не теряла - собиралась силами.

В последний год мирного договора испанская инквизиция провела свое первое аутодафе - в двух шагах от Гранадского эмирата. Сожгли шесть человек. И как только срок мирного договора подошел к концу - а случилось это как раз в 1481 году, - монаршая чета объявила Гранаде войну, собрав под свои знамена невиданное войско: 10 тысяч рыцарей и 16 тысяч пехотинцев.

Абу-л-Хасан немедленно отбыл на театр военных действий, чем и воспользовалась его старшая жена, устроив маленький, но победоносный переворот: она помогла двум сыновьям бежать из Альгамбры (дворца эмиров). В итоге старший сын - Боабдил - вернулся в Гранаду новым эмиром.

Мавританские семейные распри оказались настоящим подарком для испанских монархов. Судьба была явно на их стороне. А тут еще Боабдил был внезапно захвачен в плен (в 1483 году). Он согласился объявить себя испанским вассалом, выплатить неплохую контрибуцию, освободить всех испанских пленников и организовать испанской армии беспрепятственное прохождение по своей земле для дальнейшей борьбы с его отцом Абу-л-Хасаном. Взамен Боабдил получал перемирие на два года. Ударили по рукам. Но тут Гранада отказалась признать Боабдила эмиром, и он спешно бежал на восток эмирата, забыв про договор с испанцами.

А в это время Абу-л-Хасан - тот самый несчастный отец так не вовремя рвущихся к власти сыновей - продолжает воевать на два фронта, даже на три - и против испанцев, и против своих мятежных детей. Ему помогает его брат Эс-Сагал. В результате второй сын - Юсуф был взят в плен и казнен. Испугавшись гнева отца больше, чем испанцев, Боабдил бросился к Фердинанду с просьбой подтвердить договор. Испанцы договор подтверждают.

В 1485 году Абу-л-Хасан умирает. Эмиром становится его брат, как раз и казнивший Юсуфа. Но тут подгадили местные феодалы - кое-кто из них поспешил признать эмиром Боабдила. Во избежание очередных распрей Эс-Сагалу пришлось поделить с ним сферы влияния и взять с Боабдила обещание начать-таки воевать не против своего народа, а все-таки против испанцев. Боабдил и на этот раз с готовностью согласился.

Узнав об очередном предательстве Боабдила, Фердинанд направил войска в его владения, а самого Боабдила снова взял в плен. В связи с этим Боабдил немедленно предал Эс-Сагала и вместе с испанцами выступил против него. А когда его родной дядя Эс-Сагал пошел на выручку губернатора Малаги, Боабдил тут же занял Гранаду и, объявив себя эмиром, напал на дядины войска, спешащие в Малагу на помощь. Вот так правители народа и становятся врагами народа (хотя и не только так). В 1487 году Малага пала. А еще через два года и Эс-Сагал вынужден был сдаться.