Владимир Гаков - Примадонна «космической оперы».

Лихость и бесшабашность этих звездных эпопей у современного читателя скорее всего вызовет лишь ироническую улыбку, а уж истовых ревнителей строгой «научности» просто вгонит в ступор. Но... в годы, когда все это писалось (и проглатывалось в одночасье благодарными читателями), о ракетах и космических станциях всерьез размышляли лишь считанные чудаки-энтузиасты – Циолковский в России, Оберт в Германии, Годдард в США. Чьи расчеты – как показало время, верные! – тоже вызывали приступы сарказма у тогдашних ревнителей «научности»! Что касается Королева и Вернера Брауна (тогда еще без «фона»), то они в ту пору еще учились. И почитывали совершенно «безответственную» фантастику...

Поэтому не будем судить строго произведения, написанные задолго до спутников и пилотируемых лунных кораблей. Зато во всем, что касается занимательности, умении не только лихо закрутить сюжет, но и держать его до конца... В том, что описывается одним термином – чувство удивительного – и без долгих размусоливаний понятно всякому любителю фантастики... В этом «наивные» авторы довоенной поры еще дадут очко вперед многим своим последователям!

И Ли Брэккетт, по согласному мнению большинства критиков и читателей, оказалась в ту пору – среди лучших. А из авторов-женщин (что само по себе долгие десятилетия оставалось в научной фантастике диковинкой!) с ней могла поспорить разве что прекрасная половина другой «фантастической» семьи – Кэтрин Мур.

Первой профессиональной публикацией Брэккетт стал рассказ «Поиск на Марсе», опубликованный в тогда еще только становившимся знаменитым журнале «Эстаундинг сториз». Однако более подходящую для себя экологическую нишу писательница быстро нашла в другом – «Плэнет сториз».

«Некоторые из публиковавшихся там вещей, – вспоминал писатель Лестер Дель Рей, – были просто замечательны. Именно в «Плэнет сториз», летом 1946 года, впервые появился «Пикник на миллион лет» Брэдбери – первая история из прославивших его «Марсианских хроник» (нашим читателям этот рассказ, в окончательном варианте завершающий цикл, знаком под названием «Каникулы на Марсе». – Вл. Г.)... А другим постоянным автором журнала стала Ли Брэккетт, произведения которой содержали достаточно необычную комбинацию бьющей через край энергии, напора – и тонкой, пастельной, богатой оттенками атмосферы. Что касается ее образа Марса с его древними городами, тишину которых нарушает лишь серебристый звон колокольчиков, носимых местными модницами... – то эти картины стали неотъемлимой частью научно-фантастического фольклора».

Сравнение двух Марсов, принадлежащих писателям, фамилии которых также удивительно похожи – обычно во всех энциклопедиях и справочниках их разбивает только Мэрион Зиммер Брэдли! – конечно, не случайно.

С молодым фэном Рэем Брэдбери, быстро заматеревшим до всеми уважаемого «профи», Ли Брэккетт подружилась крепко и надолго. Они даже написали одну из «марсианских» повестей в соавторстве – это была «Лорелея Красных Песков», опубликованная в 1946 году... Хотя оба, конечно же, имели перед глазами единый объект для подражания, коего редко кто миновад из американских фантастов: Марс (или Барзум) Эдгара Райса Берроуза!

Главные произведения Брэккетт, созданные под его влиянием в 1940-е годы – и позже составившие сборники «Пришествие землян» (1967) и «Полукровка» (1973), – стали для писательницы ее собственными «марсианскими хрониками», принесшими ей славу и признание. Хотя она впоследствие созналась, что как раз хроники-то в ее намерения не входили: «Не думаю, что можно составить правильный хронологический порядок моих «марсианских» рассказов. По правде говоря, это никакая не серия, а просто отдельные истории, как бы случайно выходившие из моей пишущей машинки. Я влюбилась в этот воображаемый мир и неоднократно в него возвращалась – поэтому все рассказы имеют общий фон...»

На Марсе же развертывается действие многих романов Брэккетт, написанных в ту пору, в частности, одной из лучших книг писательницы – «Меч Райанона» (журнальная публикация 1949 года вышла под заголовком «Марсианские морские короли»).

Роман начинается с того, что земной археолог, занятый раскопками гробницы древнего марсианского полубожества, попадает в своего рода «пузырь времени» – и в результате отброшен на миллионы лет в прошлое. Где его ждет малый джентльменский набор всех «космических опер»: приключения, потасовки, побочное освобождение древних марсиан от тирании змееподобных злодеев, и в финале в качестве приза – рука и сердце местной принцессы. Как и положено принцессам в этом жанре, у той наличествует и сердце, и рука – даже две, а также две ноги, груди и прочее. (И никаких змеиных хвостов – все «инфернальные» атрибуты обычно резервировались за злодеями...)

Однако образы, описания, язык, которым рассказана эта незамысловатая история, уже хорошо обкатанная Берроузом (а для нашего читателя – еще и «советским графом» Алексеем Николаевичем Толстым!), – совсем не похожи на те, что характерны для 99 % американских «космических опер». Начнем с того, что Марс у Брэккетт, противу всяких ожиданий, – зеленый! И легендарные океаны его – вовсе не уныло-высохшие, а полноводные, таинственно люминисцирующие ночами в свете двух лун... Да и марсиане – не одна раса, а несколько, хотя все эволюционировали от единых предков.

И, разумеется, только по касательной повлияло творчество Берроуза (как и создателя Конана – Роберта Хоуарда) на самую популярную серию Ли Брэккетт: о герое-супермене по имени Эрик Джон Старк. Ему первоначально была посвящена журнальная дилогия – романы «Королева марсианских катакомб» (1949) и «Черные амазонки Марса» (1951), позже переизданные в книгах под измененными названиями (соотвественно, «Тайна Синхарата» и «Люди талисмана»); а также рассказ «Город ушедших» (1949).

Родители Старка, «крутого» парня и грозы всех особ женского пола – земных и инопланетных, – умерли на Меркурии, его же носит по планетам Солнечной системы, а затем и по галактическим просторам (но это – позже...), причем жизнь его постоянно висит на волоске. Разумеется, как и положено герою «космической оперы», Старку приходится совершать немыслимое количество самых разнообразных подвигов; хотя большинству тех, с кем его сталкивает судьба, он представляется изгоем, предателем, презренным наймитом – словом, криминальным типом. Дело в том, что Старк принципиально не признает над собою главенство «искусственных» (в смысле – сочиненных людьми или нелюдями) законов, а во всем предпочитает следовать внутреннему естественному закону.

И однако Ли Брэккетт всю жизнь относилась к этому «отпетому» типу с почти материнской нежностью. «Многие мои герои – это крепкие парни, не стесняющиеся ступать своими подошвами по дерьму. Но они и не растеряются, когда требуется одарить смазливую девчонку сорокасекундным поцелуем, как это здорово удается на экране Хамфри Богарту», – признавалась писательница в 1944 году. Правда, добавляла она, «и героини мои – в общем отменные суки – теплокровные (в те годы это понималось как комплимент, потому как неписанные законы жанра оставляли героиням лишь «ахи» да «охи», за закатывание глаз при виде очередных подвигов мужчин-суперменов. – Вл. Г.), зажигавшиеся с пол-оборота, но одновременно предельно гибкие и обладающие мозгами».