Любовь Сушко - Тайны сетевой литературы. Записки кота Тимофея

Милиционер все-таки подошел сам, показал мне какую-то даму на ориентировке и потребовал предъявить документы. Я возмутилась, что-то про москалей проклятых ляпнула, чем окончательно выдала себя. Язык мой, враг мой, что тут нового скажешь.

– Еще одна писательница, забирай – гаркнул он по рации, – пусть повышает уровень твоих зеков, здесь таких море, а там меньше.

Правда, тут за меня заступился старый мой друг Геннадий. Мужчина мощный такой, солидный, хорошо, что он охранником в том самом магазине подрабатывал.

Он оттеснил милиционера в сторону, рискуя, между прочим, попасть под статью «сопротивления органам власти» и объяснил, что я и правда писательница, а аферистка – это моя сестра родная, об этом мой первый роман и написан.

Еще одна книжка, опять же бесплатно, оказалась в кармане у милиционера.

– Все бабы дуры, – говорил мне Геннадий, – ты как-нибудь гибче давай, а то оба вылетим из магазина. А работу такую интеллектуальную не так просто найти.

Пока мы с ним беседовали, какие-то юные дарования налетели к столу со всех сторон и все смели до последнего экземпляра. Глазом моргнуть не успела.

А потом пустота, подошел только продавец, похвалил за то, что я все так быстро продала и вежливо попросил отнести в кассу выручку.

– А мы ни одной книжки так никому и задаром не отдали, – говорил этот наглец, – придется вам самой своими гениальными творениями торговать.

Деньги в кассу я отдала свои кровные, все до копейки, у Геннадия пришлось занять на билет до дома родного. Дал он мне почему-то с радостью, наверное, очередной кот ему что-то такое шепнул.

Но в тот момент, когда мы уже прощались, и я заверяла его, что верну долг, перед нами остановился какой-то странный гражданин в совершенно темных очках.

Кто он такой, а черт его знает. Он посмотрел на Геннадия и снял очки. Мой друг рухнул, и толпа отхлынула от бездыханного тела

А я, я бросилась бежать из покоренной столицы без оглядки, едва крестилась на ходу, понимая, что иностранный профессор спешит по следам. Только убежишь ли далеко в такой толпе твоих поклонников?

Остановили. Ко мне вышел Андрей Малахов со всеми своими помощниками, бодро так поднялся убитый недавно Геннадий. Они мне сказали, что это был только розыгрыш. Передача у них так называется.

– А книги? – вырвалось у меня.

Он протянул мне книгу, только на глазах все поменялось на обложке, там было уже написано «Все телки – дуры» и стояли фамилия и имя какого-то мужика. Говорят, самый знаменитый у них писатель. Как мы оказались в проклятой этой студии, не помню.

Мне долго хлопали в зрительном зале, говорят у меня актерские способности, сыграла я лучше всех.

Хотела разрыдаться, да вспомнила, что Москва слезам не верит.

Ну ничего, это первый блин комом, немного передохну, окрепну, я их всех разыграю так, что мало не пока.

Многие из нас заложники громких слов и больших цифр.

Как мы любим прилагательное – великий, особенно по отношению к себе, с своей стране.

Ни разу не слышала, чтобы француз, англичанин сказал о том, что у них великая страна, что они великий народ. Наверное, им и в голову такое не приходит, а из наших голов трудно выбить подобное, даже если не находим зримого и весомого подтверждения сказанному, все равно мы великие, и пусть кто-то попробует в том усомниться.

Вот и то, что касается авторов сайта, да и просто писателей, подтверждением моему (или вашему) величию является количество читателей, указанных на странице, тиражи изданных книг…

Правда, нам уже страшно не повезло, ведь миллионных тиражей уже нет, как нет, а в эпоху развитого социализма, тот, кто пробился в издательство, сразу становился миллионером, особенно если в «Роман газете» по подписке публиковался. Сразу великий писатель….

Чем-то подобным может оказаться сегодня наш сайт. Бедный и несчастный тот, у кого читателей (очень условных) меньше 1000, и богат и гениален тот, у кого значительно больше, не так ли? Но не самое ли страшное и опасное это из заблуждений для человека пишущего?

Лично я с трудом, но начинаю понимать, зачем человеку, у которого уже есть пара миллиардов, нужен еще один. Сначала совсем этого не понимала, но теперь доходит, что это придает какого-то веса среди себе подобных. Остальные товарищи, которые им совсем не товарищи, этого никак не ощущают и боюсь, что оценить не могут. Потому в наших глазах он упирается напрасно, если трех миллиардов много для жизни, то четвертый просто блажь.

Но не такая ли блажь – это эфемерное количество читателей, которое должно подтверждать дарование или отсутствие оного у автора.

Снова слышится заезженная фраза любителей рейтингов, что он нужен для того, чтобы читателей стало больше. А зачем их больше не слишком понятно, просто больше и все…

А ведь на самом деле, если отбросить желание соревноваться, да не на беговой дорожке, а в творчестве, то сколько нам тогда нужно читателей для полного счастья? И что это даст самому автору пятьдесят их или сто тысяч, кроме больших цифр, что это еще значит для конкретного автора?

Вопрос конечно интересный, от цифр отвлечься очень тяжело, вот и Гумилев утверждал, что для обычной бренной жизни нам нужны цифры, как скот, который, кстати, в древности был заменой денег и служил часто для обмена товаров одних на другие. Тогда все верно, наверное, помня про седую древность, мы так и любим эти цифры, не потому ли они ложны быть большими, внушительными.

Ведь и у самого прилагательного великий несколько значений – это может быть и синоним слова «значимый», и просто «большой», когда ничего он не значит, кроме размера.

Но если не для статистики (наверное, она тоже для чего-то нужна, хотя не очень понятно для чего, но раз есть, пусть живет), так вот если не для статистики, а для души все-таки сколько нам нужно читателей?

Лично мне вполне хватает 7 читателей, даже больше, чем нужно, и с ними тревожно и хлопотно, но очень приятно оставаться, а что про тысячи говорить.

Читатель – это уникальный, штучный товар, а не массовое производство, каким мы чаще всего хотим его представлять.

Не самая ли большая ценность в мире вообще и в мире творчества —найти родственную душу, ту, которая откликнется, поймет, примет и останется рядом, тех, кто будет связан с тобой невидимыми узами на продолжительное время, и уж совсем прекрасно, если на всю оставшуюся жизнь.

В толпе живых и мертвых душ их вообще очень мало. Узнать, опознать такого человека крайне сложно с первого взгляда, а вот посредством текста, где вы совпали или не совпали – значительно проще и легче. И тут уже ничего не значат такие наши стоп-сигналы как возраст, пол, национальность, социальное положение, цвет глаз и длинна ног – все отходит на второй план, остается только общение близких душ в каком-то ином (виртуальном) пространстве.