Любовь Сушко - Тайны сетевой литературы. Записки кота Тимофея

И опять же, сделай лучше, напиши историю Бородина, так чтобы мы забыли про художественный вымысел, и за ваши книжки взялись, и воровали их в библиотеках и книжных магазинах, так, как это было с романом века в пору нашей молодости. Нет ничего такого, да простит меня Лев Гумилев и Фоменко, которых они смешали с грязью так же, как и литераторов, но противопоставить ничего не смогли.

Казалось бы, дальше всех от нас физики по образованию, взгляду на мир и события, хотя бы потому, что они знают законы развития, но вовсе нет, литераторы из них получаются классные. Они и законы творчества улавливают на лету, переплюнут любого гуманитария, и чувствую себя на нашей территории, как рыба в воде.

Но вот пришли историки, которые не только ребят замучают датами рождения и смерти и ворохом скверных цитат, но и любого из нас, хоть кому докажут несостоятельность, задушив своим занудством. А что в итоге, у нас прибавится писателей? Как бы ни так, могут пропасть и те, какие были, если слишком впечатлительными окажутся. Но убеждена, что пока историки не научатся рассказывать истории «дней, минувших анекдоты», как это называл А.С.Пушкин, которые его герой хранил в памяти своей, так вот до той самой поры их, а не только юридический факультет останется факультетом ненужных вещей.

И мне нравится еще одна деталь, особенно когда речь идет о Рюриковичах, 10—11 веке, не найдя веских аргументов и фактов у своих предшественников, они как к истине в последней инстанции обращаются к историкам забугорным. Вот тот-то и тот-то, вроде был на Руси, и он написал так-то и так, ему можно верить.

А почему ему именно можно верить, он, что пример объективности, и все человеческое ему чуждо. Человек, который язык знает плохо, не понимает действительности -истина в последней инстанции. Тогда и получается, что славяне истязали себя нещадно (это о наших банях, те гении понятия не имели, что вообще мыться надо, особенно французы, перечитайте все связанное с правлением Анны Ярославны). У них и получается, что кумиров своих топили славяне в угоду Владимиру, а то, что этот ритуал был, когда Владимира в помине не было, (сжигание Масленицы, к примеру) им это не ведомо, но это стало тем самым неоспоримым фактом, из-за которого они об стенку бьются, веря в писанину иностранцев…

И когда не стал оглядываться на всех историков, а скорее плевал на них Г. Зотов, совмещая события 1812 года с нашим временем, то у него получились именно такие истории, каких мы и ждали.

Прогнуть писателей – беллетристов под себя до сих пор историкам, которые не умею рассказывать истории, не удавалось. Надеюсь, не смогут они этого сделать и дальше, потому что мы с ними с разных планет. И пронзительные истории о Паоло и Франческе, Тристане и Изольде, Данте и Беатриче, адмирале Колчаке и Анне они спесиво называют прелюбодеянием, и напоминают нам «факты» из Библии, а у самих при этом уже нимб над головой светится.

Но уберите из наших душ эти уникальные истории, и что останется? Только учебники, из-за которых седеют и падают в обморок на ЕГЭ наши дети. А президент, когда читал, по —моему потерял дар речи… И понимая свою несостоятельность, историки нас учат писать романы, попутно обвиняя во всех смертных грехах…

Мир сошел с ума, не иначе, но прорвемся и останемся собой, мы же и не такое переживали. А то, что нас не убивает, то делает сильнее, не так ли…

Я действительно никогда не занималась поисками своих творений в сети. Но после статей о плагиате просто захотелось взглянуть на одно только стихотворение, как ему там живется и можется без меня. Есть ли у него автор или стало оно уже народным, пошло в народ, как говорится.

Сразу поясню, почему именно оно мне так дорого, и почему вообще оно было избранно для проверки народности и безымянности при живом авторе.

Два года назад возник в хоккейном мире страшный скандал между любимым тренером Раймо Сумманеном, которого обожал с первого взгляда весь город и главным менеджером клуба, фигурой очень яркой и колоритной Анатолием Бардиным.

Скандал был невероятный по масштабам, произошло все в разгар игр на выбывание, перед 7 матчем, решающим и главным, господин Бардин не послал машину за тренером, а когда Раймо добрался до стадиона, его туда не пустили. Нечего напоминать о том, что команда проиграла без него в решающей схватке, и тренер был отправлен в отставку.

Болельщики устроили что-то наподобие майдана, но не прыгали на площади с проклятиями в адрес Бардина, а делали альбомы с фотографиями Раймо, записывали самые яркие клипы, мы стали едины, потому что знали, как Раймо любит хоккей, догадывались, почему случился конфликт. И тогда, помнится, взяли песню для клипа «Мой приятель —беспечный ездок».

Хороший получился клип, он прекрасно лег на изобразительный ряд. Но мне все-таки стало обидно, что песня чужая, что не для Раймо она была написана. Тогда в порыве любви на одном дыхании я написала стихотворение для него, именно для него одного. (Кстати, когда «Динамо» украло у нас Кубок Гагарина было написано стихотворение и для Олега Знарока «За „Авангард“ „Динамо“ проклянут». Но там я просто шла по мотивам стихотворения А. Ахматовой «Вас за меня потомки проклянут», чтобы намекнуть, что за украденный кубок и стихотворение было так же украдено у гения.

Здесь писала именно для Раймо, только для него родимого. Кстати, говорят, что вся наша бурная и порой буйная деятельность и заставила его вернуться в Омск во второй, а потом и в третий раз, и то, что он творит сегодня, это просто фантастика.

Сумманен и «Авангард» – это ведь не типичная история о взаимоотношениях тренера и команды. Как бы не плевались материалисты и не отмахивались циники, всё дело в карме. Сумманен привязан к Омску энергетическим тросом, который не смог обрубить ни один босс «Авангарда». Доподлинно неизвестно, где и как именно установилась эта связь. Быть может, на одной из многочисленных встреч с болельщиками, на которых Раймо был откровенен, а омичи отчего-то верили этому финну. Сумманен стал своим, а его деятельность в сибирском городе вышла за рамки прагматичного исполнения контракта.

(Одна из статьей о третьем возвращении Раймо А. Кузнецова)

Вот это самое судьбоносное стихотворение, которым горжусь, не потому что оно какое-то распрекрасное, а потому что оно о Раймо и для Раймо…